Фулгрим повернулся к Аксиманду, и тот увидел, что преображение Фениксийца зашло гораздо дальше физической трансформации. В Фулгриме буйно расцвел тот нарциссизм, который, как всегда подозревал Маленький Хорус, лежал в основе навязчивого стремления Детей Императора к совершенству. Ничто из сказанного им нельзя было принимать за чистую монету, и Аксиманд задумался, не доверие ли к Фулгриму привело Пертурабо к падению. Хорус ведь наверняка не совершит подобной ошибки?
- Твое лицо, - произнес Фениксиец, - что с ним случилось?
- Проявил беспечность рядом с клинком с Медузы.
Фулгрим протянул одну из верхних рук и взял Аксиманда за подбородок, повернув его голову из стороны в сторону. Прикосновение отталкивало и опьяняло.
- Лицо целиком срезало одним ударом, - сказал Фулгрим с завистливым восхищением. - Каково это было?
- Болезненно.
- Люций бы одобрил, - заметил Фулгрим. - Но тебе не следовало возвращать его на место. Только представь блаженство от боли каждый раз, когда надеваешь шлем. И нет ничего плохого в том, что ты стал бы меньше похож на моего брата.
Фениксиец двинулся дальше, и Аксиманд ощутил странную смесь облегчения и сожаления, что примарх более к нему не прикасается.
- Так ты говоришь с ними? - спросил Мортарион, изучая механизмы управления криоцилиндром. Техноадепт возле него повалился на колени, обделавшись и рыдая от ужаса.
Магистр войны кивнул.
- Все, что знали эти люди, сохранено и перемешано с сотнями летописцев и итераторов, которые прибыли на этот мир после того, как Жиллиман вернул его в Империум.
- И что же они говорят?
Хорус направился к мягко светящемся цилиндру, в котором навзничь лежало тело пожилого мужчины. Морниваль двинулся следом, и Аксиманд увидел, что оно завернуто в красно-золотое знамя с аквилой, а судя по чертам лица, человек был родом не с Двелла.
- Они пытаются ничего не говорить, - ухмыльнулся Хорус. - Им не по вкусу, как изменилась Галактика. Они вопят и беснуются, стараясь не дать мне расслышать то, что я хочу, однако они не в силах кричать постоянно.
Фулгрим обвил механизмы цилиндра змеиной нижней частью своего тела, приподнялся и уставился сквозь заиндевевшее стекло.
- Я знаю этого человека, - произнес он, и Аксиманд понял, что тоже узнал его, представив законсервированное лицо таким, каким оно было почти два столетия назад, когда его владелец высадился на борт "Духа мщения".
- Артис Варфелл, - сказал Хорус. - Его итерации в конце Единения внесли решающий вклад в умиротворение Солнечной системы. А его монографии о преимуществах, что в долгосрочной перспективе даст внедрение агентов-адвокатов в туземные культуры, перед прелюдией к согласию стали обязательными к прочтению.
- Что он здесь делает? - спросил Мортарион.
- Варфелл входил в экспедиционные силы Тринадцатого, когда они добрались до этого мира, - произнес Хорус. - Робаут очень хвалил его за бескровное воссоединение Двелла с Империумом. Однако вскоре после приведения к согласию сердце старика начало отвергать омолаживающие процедуры, и он предпочел не продолжать их, а быть помещенным в Мавзолитику. Ему понравилась идея стать частью общей памяти целого мира.
- Это он тебе рассказал?
- В конце концов, - отозвался Хорус. - Мертвые нелегко расстаются со своими тайнами, но я спрашивал без деликатности.
- И что же мертвецы этой планеты знают о богах и их роке? - требовательно спросил Фулгрим.
- Больше, чем мы с тобой, - сказал Хорус.
- Что это значит?
Хорус прошелся между рядами криоцилиндров, притрагиваясь к некоторым из них, а у некоторых ненадолго останавливаясь, чтобы взглянуть на их светящихся обитателей. На ходу он заговорил, будто пересказывая нечто несущественное, однако Аксиманд видел, что за натренированной беззаботностью скрывается важная суть.
- Я прибыл на Двелл, поскольку недавно узнал, что в моей памяти есть несколько пробелов: пустота там, где должны быть безупречные воспоминания.
- Чего ты не мог вспомнить? - поинтересовался Фулгрим.
- Я даже не знаю, что это, если не глупый вопрос, - проворчал Мортарион, издав звук, который мог означать смешок.
Фулгрим рассерженно зашипел, но Повелитель Смерти не обратил внимания.
- Разумеется, десятки лет назад я читал хронику Великого крестового похода, касающуюся Двелла, - продолжил Хорус, - но выбросил ее из головы до того, как произошло какое-либо противоречие. Однако когда я послал Семнадцатый на Калт, Робаут говорил о великой библиотеке, что соорудил его верховный эпистолярий. Он утверждал, что это сокровищница знаний, соперничающая с Мавзолитикой Двелла и ее огромным хранилищем мертвых.
- Так ты явился на Двелл узнать, сможешь ли заполнить пустоты в памяти? - спросил Фулгрим.
- В некотором роде, - согласился Хорус, возвращаясь туда, откуда начал круг около цилиндров. - Все мужчины и женщины, помещенные сюда за тысячелетия, стали частью общего сознания, мировой памяти, которая содержит все усвоенное каждым из индивидуумов от первой большой диаспоры до настоящего времени.
- Впечатляет, - признал Мортарион.
- Едва ли, - сказал Фулгрим. - Мы все обладаем эйдетической памятью. Что здесь такого ценного, чего я еще не знаю?
- Фулгрим, ты помнишь все свои битвы? - поинтересовался Хорус.
- Конечно. Каждый взмах меча, каждый маневр, каждый выстрел. Каждое убийство.
- Названия отделений, имена воинов? Места, людей?
- Всё, - настаивал Фулгрим.
- Ну, тогда расскажи мне про Молех, - сказал Хорус. - Расскажи, что помнишь о том приведении к Согласию.
Фулгрим открыл рот, чтобы заговорить, но не последовало ни единого слова. У него сделалось лицо озадаченного новичка, который ищет ответ на риторический вопрос сержанта-инструктора.
- Не понимаю, - произнес Фениксиец. - Да, я помню Молех, его леса, высокие замки и рыцарей, но…
Он умолк, наведя Аксиманда на мысль о воине, страдающем от тяжелой травмы головы.
- Мы оба были там, ты и я, до того, как Третий легион набрал численность для самостоятельных действий. И Лев? Погоди, Джагатай тоже там был?
Хорус кивнул.
- Так сказано в хрониках, - сказал он. - Мы четверо с Императором отправились на Молех. Разумеется, он подчинился. Какая планета смогла бы противиться силам легионов под предводительством Императора?
- Несметная сила, - произнес Мортарион. - Ожидалось мощное сопротивление?
- Вовсе нет, - отозвался Хорус. - Правители Молеха ревностно хранили записи и помнили Терру. Его обитатели выдержали Старую Ночь. Когда Император спустился на поверхность, их согласие было неизбежно.
- Мы провели там несколько месяцев, так? - спросил Фулгрим.
Аксиманд бросил взгляд на Абаддона и увидел на лице Первого капитана такое же выражение, которое чувствовал на своем собственном. Он также помнил Молех, однако, как и примархи, испытывал трудности с воссозданием точных деталей. Аксиманд почти наверняка бывал на поверхности планеты, но ему было сложно сформировать связную картину ее мира.
- Согласно хронологам "Духа мщения", мы пробыли там сто одиннадцать стандартных терранских дней, или же сто девять местных. После нашего отбытия там осталось почти сто полков Армии, три когорты Титаникус и гарнизонные отряды из двух легионов.
- На планете, которая приняла Согласие? - переспросил Мортарион. - Неслыханная трата ресурсов. Какая нужда была Императору укреплять Молех такими силами?
Хорус прищелкнул пальцами.
- Именно.
- Полагаю, у тебя есть ответ на этот вопрос, - заметил Фулгрим. - Иначе зачем было звать нас сюда?
- У меня есть нечто вроде ответа, - произнес Хорус, постукивая по криоцилиндру с Артисом Варфеллом. - Конкретно этот итератор специализировался на ранней истории Императора, войнах Единения, а также разнообразных мифах и легендах, окружавших Его вступление на трон Старой Земли. Воспоминания Двелла чисты, а многих из первых поселенцев привели сюда бушующие волны Старой Ночи. То, о чем они помнят, тянется очень глубоко в прошлое, и Варфелл поглотил всё.
- Что ты имеешь в виду? - спросил Фулгрим.
- Я имею в виду, что некоторые из старейших двелльцев прибыли с Молеха, и они помнят первое появление Императора на их планете.
- Первое? - переспросил Фулгрим.
Мортарион крепче стиснул Безмолвие.
- Он бывал там раньше? Когда?
- Если я правильно толкую грезы мертвых, то наш отец впервые ступил на Молех за много веков, или даже тысячелетий до войн Единения. Он прибыл на звездолете, который так и не вернулся на Землю. На звездолете, из которого, как я полагаю, сейчас состоит сердцевина Цитадели рассвета.
- Цитадель рассвета… Помню, - произнес Фулгрим. - Да, там, в конце горной долины было отвратительное сооружение из снятых частей звездолета! Лев построил вокруг него один из своих мрачных замков, верно?
- Несомненно, построил, - ответил Хорус. - Императору потребовался звездолет, чтобы добраться до Молеха, однако не потребовался, чтобы вернуться назад. Что бы Он там ни нашел, оно сделало Его богом, или настолько приблизило к этому, что нет никакой разницы.
- И ты думаешь, это нечто еще там? - с предвкушением поспешно спросил Фулгрим.
- А зачем еще оставлять на планете такую мощную оборону? - произнес Мортарион. - Это единственное объяснение.
Хорус кивнул.
- Благодаря Артису Варфеллу я очень много узнал о первых годах Молеха, а также о том, что мы четверо там делали. Кое-что из этого я даже вспомнил.
- Император стер ваши воспоминания о Молехе? - на мгновение забывшись, спросил Абаддон.
- Эзекиль! - зашипел Аксиманд.