Находясь в обществе Сангвиния или Рогала Дорна, он мог бы связать волосы, однако с Руссом внимание к физическим мелочам отходило на второй план перед насущными делами.
Малкадор изучал доску - разделенный на неравные сегменты шестиугольник с восьмиугольным возвышением по центру. В каждом сегменте были проделаны прорези, куда помещались фигуры, вырезанные из пожелтевших зубов хроссхвалура: набор воинов, королей, чудовищ и сил стихий. Части доски были сделаны подвижными, они могли надвигаться друг на друга и скрывать или открывать новые сегменты, а встроенные в каждый из боков стержни поворачивались, блокируя или открывая прорези. Все это позволяло умелому игроку одним движением радикально менять характер игры.
У одного из играющих был король и небольшая группа помощников, у другого - армия, и, как в большинстве подобных игр, задача стояла убить вражеского короля или сохранить ему жизнь в зависимости от выбранного цвета. Русс всегда предпочитал играть за находящегося в меньшинстве короля.
Малкадор вынул ярла-владетеля и передвинул его ближе к восьмиугольнику, на котором собрались фигуры Волчьего Короля, а затем повернул один из стержней. Внутри доски завертелись пощелкивающие механизмы, но было невозможно узнать наверняка, какие прорези открылись, а какие закрылись, пока игрок не делал ход.
- Дерзко, - заметил Русс. - Немо бы сказал, что ты недостаточно обдумал этот ход.
- Ты на меня давил.
- И ты позволил себя подгонять? - задумчиво произнес Русс. - Я удивлен.
- Сейчас не время для глубоких раздумий.
- Ты об этом уже говорил.
- Об этом важно говорить.
- Но еще и не время для безрассудства, - сказал Русс, передвинув боевого ястреба и повернув боковой стержень. Ярл-владетель Малкадора упал на бок, занимаемая им прорезь закрылась.
- Глупо, - произнес Малкадор, отказавшись от возможности изменить доску ради того, чтобы продвинуть лишнюю фигуру. - Теперь ты открыт.
Русс покачал головой и надавил на сегмент доски перед собой, развернув его на девяносто градусов. Когда тот со щелчком встал на место, Малкадор увидел, что слуги короля теперь готовы обойти его армию с фланга и казнить главную фигуру.
- Ты говоришь "открыт", - сказал Русс. - А я говорю "беркутра".
- Удар охотника, - перевел Малкадор. - Это по-чогорийски.
- Меня научил этому названию Хан, - отозвался Русс (он никогда не приписывал себе чужих заслуг). - Мы называем это "алматтигрбита", но его термин мне нравится больше.
Малкадор аккуратно опрокинул свою главную фигуру набок, зная, что из ловушки Волчьего Короля не будет спасения, одно лишь медленное истребление, из-за которого его оставшаяся без предводителя армия окажется рассеянной по углам доски.
- Славно сыграно, Леман, - произнес Малкадор.
Русс кивнул, наклонился и достал из-под стола широкогорлый кувшин с вином. В другой руке у него была пара оловянных кубков. Один он оставил себе, а второй протянул Малкадору. Сигиллит заметил происхождение вина и с любопытством приподнял бровь.
Русс пожал плечами.
- Не все у Сынов было отравлено колдовством.
Вино разлили, и Малкадор был вынужден согласиться.
- Как скоро твой флот будет готов к бою? - спросил Сигиллит, хотя уже изучил рабочий график фабрикатора Кейна с Новопангейской орбитальной верфи касательно фенрисийских кораблей.
- Щенки Альфария пытались вырвать "Храфнкелю" сердце, но его кости крепки, и он вновь отправится в плаванье, - флегматично проворчал Русс. - Кораблестроители говорят мне, что прежде, чем он будет готов выйти в пустоту, пройдет, по меньшей мере, три месяца, и даже угрозы Медведя не заставят их работать быстрее.
- Медведя?
- Прицепившаяся ошибка в имени, - только и ответил Русс.
- А остальной флот?
- Может и дольше, - сказал Русс. - Задержка раздражает, но если бы ангелы Калибана не прибыли вовремя, флот вообще не из чего было бы восстанавливать. Впрочем, мы занимаем время. Тренируемся, сражаемся и готовимся к предстоящему.
- Ты обдумал мою альтернативу?
- Обдумал, - отозвался Русс.
- И?
- Мой ответ "нет", - произнес Русс. - От нее смердит местью и крайними мерами.
- Это стратегия, - сказал Малкадор. - Упреждающий удар, если угодно.
- Семантика, - ответил Русс, и в его голосе появился предупреждающий скрежет. - Не думай плести вокруг меня лингвистические узлы, Сигиллит. Мне известно, почему ты хочешь сжечь эту планету, но я воин, а не разрушитель.
- Тонкая разница, друг мой, однако если смерть какого-либо мира и заставит магистра войны свернуть с пути, то именно этого.
- Возможно, но это убийство на другой раз, - сказал Русс. - Лучше направить пушки моего флота на самого Хоруса.
- Итак, ты твердо нацелен на это?
- Как проклятый ледолаз бродирграта обречен следовать за дурной звездой.
- Дорн предпочел бы, чтоб ты остался, - произнес Малкадор, передавая Руссу красные фигуры. - Тебе известно, что Терра стала бы сильнее с Великим волком, лежащим в ожидании, оскалив клыки и наточив когти.
- Если я так нужен Рогалу, пусть сам попросит.
- Сейчас он отсутствует.
- Я знаю, где он, - сказал Русс. - Думаешь, я пробивался назад от Алакса и не оставил в тени бесшумных охотников, чтобы посмотреть, кто следует за мной? Мне известно о вторгшемся корабле, и я видел, как люди Рогала его захватили.
- Рогал гордый, - произнес Малкадор. - Но я - нет. Останься, Леман. Расставь своих волков на стенах Терры.
Волчий Король покачал головой.
- Я не создан для ожидания, Сигиллит. Я плохо сражаюсь из-под прикрытия камня, выжидая, пока враг попытается выбить меня. Я палач, а палач наносит первый удар: смертельный взмах, который завершает спор еще до его начала.
Малкадор кивнул. Он подозревал, что ответ Русса будет именно таким, но все равно должен был предложить альтернативу. Он поднял взгляд к вершине купола, где далекие восходящие ветры гнали облака. Прорицатель или астромант могли бы разгадать в их очертаниях знамения и знаки, но Малкадор видел только облака.
- Позвали изгнанного щенка? - спросил Русс, откидываясь назад и допивая вино, будто воду.
Малкадор снова посмотрел на Русса.
- Друг мой, не следует его так называть. Он столкнулся с решением магистра войны предать Императора и отказался ему следовать. Не нужно недооценивать подобную силу характера. Силу, которую по отдельности не проявило множество прочих.
Русс кивнул, уступая, и Малкадор продолжил.
- Челнок из цитадели Сомнус прибыл на виллу Ясу этим утром. Пока мы беседуем, он приближается к Гегемону.
- И ты все еще веришь, что он лучший?
- Лучший? - переспросил Малкадор. - Сложно определить. Несомненно, у него уникальный дар, но лучший ли он? Лучший в чем? Лучший боец, лучший стрелок? Или у него лучшее сердце? Не знаю, лучший ли он, но он тебя не подведет.
Русс тяжело, по-звериному вздохнул.
- Я читал планшеты, которые ты мне дал, и они не успокаивают. Когда Натаниэль Гарро нашел его, он был обезумевшим убийцей, губителем невинных.
- Чудо, что он вообще пережил резню.
- Да, может и так, - произнес Русс.
- Поверь мне, Леман, этот с нами столь же тверд, как и все, кого я встречал.
- А если ты ошибаешься? - спросил Русс, наклоняясь над доской и роняя собственного короля. - Что если он вернется к магистру войны? То, что он видел и делал… То, что он знает… Даже если он так верен, как ты считаешь, ты не можешь знать, что случится, когда он войдет в чрево зверя. Тебе известно, как много от этого зависит.
- Прекрасно известно, старый друг, - произнес Малкадор. - Твоя жизнь, жизнь Императора… Возможно, жизни всех нас. Император создал тебя для ужасной, но необходимой цели. Если кто и сможет остановить Хоруса, пока он не добрался до Терры, так это ты.
Русс резко вскинул голову, и его верхняя губа приподнялась, обнажив зубы, как у животного, почуявшего опасность.
- Он здесь.
Малкадор взглянул в долину и увидел одинокую фигурку, поднимающуюся на мост Сигиллита далеко внизу. На таком расстоянии она была немногим больше серо-стального пятнышка на белом фоне утесов, однако ее осанка не оставляла места для сомнений.
Русс поднялся на ноги, глядя на приближение далекой фигуры так, будто это раненый пес, который в любой момент может броситься на хозяина.
- Итак, это Гарвель Локен, - произнес Волчий Король.
С появлением криоцилиндров купол Возрождения заполнился мерцающим флюоресцентным светом, и Аксиманд ощутил небезосновательную тревогу при виде тех, кто был жив, но должен был быть мертв. Мысль вызывала воспоминание о сне, недослышанное эхо чего-то, что следовало забыть.
- Кто они? - спросил Мортарион, смертельная бледность которого стала еще более походить на трупную в свечении жизнеподдерживающих машин Мавзолитики.
- Величайшее сокровище Двелла, - отозвался Хорус. Фулгрим двинулся среди подвешенных цилиндров, его противоестественная плоть кожисто поскрипывала о битое стекло. - Тысяча поколений его лучших умов, навеки удержанных на пороге смерти в последний миг жизни.
Хорус подал Аксиманду знак выйти вперед, и тот занял место по правую руку от магистра войны. Хорус положил ему на наплечник свою когтистую перчатку.
- Вот Аксиманд, который руководил захватом округа Мавзолитика, - с гордостью произнес Хорус. - Он сам немало заплатил за это.