После посадки в порту с яхты меня забрал тяжелый земноход, очень похожий на тот, в котором мне довелось покататься на Депре и доставил в здание-вокзал. Там уже ждали прилета дилижанса две небольшие, но шумные компании золотой молодежи и трое солидных бизнесменов неопределенного возраста: то ли уже прошедшие омоложение, то ли еще не нуждающиеся в нем.
Не спеша заводить знакомства, я подошел к огромному панорамному окну - океан бесновался в опасной близости. Недаром меня забирал столь тяжелый и неуклюжий транспорт, любой другой могло запросто опрокинуть порывом ветра. Стихия завораживала…
- О, молодой человек, вы попались, - раздался приятный баритон. Говорил один из бизнесменов, смуглый шатен, судя по манере держаться: с достоинством и непоколебимой уверенностью в себе, уже прошел омоложение - такого апломба не приобретешь к тридцати пяти годам.
- Вы правы, - с легкой усмешкой ответил я.
- Я здесь уже в седьмой раз. И в казино хожу лишь по обязанности… - пошутил он.
Я выразил молчаливое понимание и одобрение.
- "Гранд"? - спросил он.
На планете было два отельных комплекса: "Гранд" и "Парадиз", первый для тихих состоятельных акул, второй для их шумных детишек.
Я согласно кивнул, мой собеседник довольно улыбнулся, получив подтверждение своей догадливости.
- Играть? - вновь задал он короткий вопрос.
- Да нет, пожалуй…, просто отдохнуть.
- Но казино вам не миновать… - с улыбкой обронил он.
- Уж, это точно, но оставлять там все свое состояние я не собираюсь, - в тон ему ответил я.
Пока мы беседовали, в зал ввалилась еще одна шумная компания, и вкрадчивый бесполый голос доложил о прибытии дилижанса и начале посадки. Дилижансом оказался тяжелый десантный челнок с минимумом переделок, похоже, климат Темпесты выдерживает лишь военная техника и то не вся. Планета-мышеловка - достаточно перекрыть доступ к дилижансам-челнокам и все обитатели отелей превратятся в заложников, неспособных добраться до своих яхт. Интересно, почему Абель выбрал именно ее?
Дилижанс при старте набрал большую высоту, и мы около четверти часа летели, любуясь красноватым солнцем и буроватыми облаками. Идиллическая картина, если забыть что пушистые облака скрывают взбесившийся океан, плюющийся молниями. Дилижанс, резко снизившись, сначала причалил к Игле "Гранда", и после высадке нас, четверых, в закрытом ангаре, отправился к "Парадизу". Мы вышли в высокий просторный холл, выдержанный в малахитово-золотой гамме, где нас ждали ливрейные слуги с нашим багажом, и я наконец увидел свои кофры, с которыми расстался еще на яхте. Слуги безошибочно выбрали хозяев багажа, и с приветственными поклонами предложили сопроводить в апартаменты. Сопровождающий был почтителен и тих: высокого гостя нельзя раздражать своей болтовней.
Мои апартаменты звались "шокристовым люксом", как сообщил слуга, и были выдержаны в тонах этого камня, лишь золото разбавляло буйство шоколадных оттенков. Может быть, кто-то счел бы номер мрачным, но мне он понравился. Приняв душ и разобрав вещи, я отослал коротенькое видео-письмо, якобы в свою юридическую контору, интересуясь как идут дела. Просто и без изысков налаженная связь: определенные фразы-пароли дадут понять, что у меня все идет по плану и ответ от "коллег-подчиненных" либо успокоит меня, либо предупредит об опасности, если о таковой станет им известно.
После отсылки письма я, наконец, отправился в ресторан, ориентируясь на подсказки вирт-гида. Отель поражал некой добротной роскошью. Собрали не абы что подороже, чтобы шокировать постояльцев, а тщательно отобрали все самое лучшее, то, что будучи красивым, дорогим и натуральным, прослужит не одно десятилетие - всюду камень, металл, дибук, шкуры инопланетных тварей… Ресторан как и холл имел очень высокие потолки, но это не мешало ему оставаться уютным и тихим.
Сделав заказ, я присмотрелся к посетителям: в основном это были мужчины неопределенного возраста: от тридцати пяти и старше. Они были сами или со спутницами: молоденькими и живенькими девушками-пэтами или такими же, как они: властными и без возраста. Были и дамы - хозяйки жизни, со своими кавалерами-пэтами, тоже делившимися на молоденьких и посолиднее. Я не вписывался во всю эту четко разложенную по рангам компанию - слишком молод и при этом самостоятелен. Однако на то я и аристократ-синто, чтобы в любых условиях являть собой властное спокойствие. Через какое-то время пытливые взгляды сошли на нет: все же сочли за своего, хорошо омолодившегося.
Конечно же я не рассчитывал в первые же сутки по приезду на встречу с Абелем, но все же необходимость "светиться" и ждать несколько нервировала. После обеда вынужденная прогулка в казино - на Темпесту едут не только за буйством экзотической природы в сочетании с роскошью и комфортом, а за Азартом и Игрой. Азарт, это в "Парадизе" - отовсюду слышен звон жетонов очередного счастливчика, пирушки, танцы, постановки, если верить рекламному ролику. А в "Гранде" Игра ведется по-крупному в тишине, с чувством, толком, расстановкой. Я, взяв фишки, сделал пару ставок на архаичной рулетке, к моему слабому удивлению, еще и выиграл что-то. Исполнив долг, так сказать, сдал фишки и отправился бродить по огромному отелю, расположенному прямо в теле скалы-иглы. Залы казино попадались в самых неожиданных местах, стилизированные игровые автоматы прекрасно вписывались в общую обстановку, а когда кто-то выигрывал, выдавали приятный победный марш. Уютные ресторанчики и кафе соседствовали с казино и манили запахами кофе и сладостей. Наткнулся я также и на огромный, светлый банкетный зал, так и не поняв, зачем он здесь, неужели кто-то играет свадьбы или собирает корпоративы в "Гранде" Темпесты. В отеле была особая атмосфера. Вроде бы и людей было немало: за все время я ни разу не оказался в одиночестве, всегда был кто-то в другом конце коридора или зала, кто-то играл на автомате, или сидел в уютном кресле с визором на глазах, но все равно было уютно и не людно. Не было больших и шумных компаний, сохранялся дух роскоши, спокойствия и лени.
Особо меня порадовала смотровая площадка - дорогущий силовой барьер защищал длинную террасу от порывов ветра и кислых брызг, приглушая звуки, тем не менее, он позволял увидеть океан воочию, без перегородок.
Я залюбовался волнами.
Наверное, одно из самых древних и любимых зрелищ человека - это наблюдение за опасностью, зная, что она его не коснется. Будь то прирученный огонь в камине, бой гладиаторов с хищником на арене или же грохочущий разрядами океан за силовым барьером.
Проведя на смотровой площадке почти час, я счел обязательную программу на сегодня выполненной и отправился спать. В Гранде не существовало единого времени, каждый постоялец устанавливал его сам, в любое время он мог получить что угодно - обед, завтрак, ужин, последнюю сводку политических и финансовых новостей. И уж конечно, двери в казино всегда были распахнуты - время в этих заведениях просто остановилось.
Отоспавшись, после легкого завтрака я час провел в бассейне, плавая и ныряя. Задержался бы там и дольше, но выгнала необходимость работать - "светиться" в одно и то же время, в определенных местах, да и прямо скажем, нескромно-голодные взгляды дам и кавалеров изрядно надоели. День прошел по графику - плотный второй завтрак, казино, обед, казино, прогулка на смотровую площадку, ужин, просмотр новостей, отсылка и получение писем, сон. В казино я играл очень аккуратно, не пытаясь изображать азартного игрока, и что удивительно - каждый раз уходя из казино мой счет был пусть и не на много, но больше, чем до посещения.
В таком режиме - бассейн, рестораны, казино, смотровая, прошло четыре дня, и я уже начал потихоньку звереть от безделья и необходимости отбиваться от желающих пообщаться. Первую волну составили девушки-пэты истосковавшиеся по молодому мужскому телу - как ни омолаживайся, а возраст, он прежде всего в голове и в поведении. Красивым малышкам не хватало нервной встряски, оживившей бы их сыто-животное существование. Но я их надежды не оправдал. Посмотрев, что я не ведусь на дешевку, в бой пошли хозяйки жизни - томные и властные, не представляющие, как им можно отказать. С этой категорией пришлось быть предельно вежливым и аккуратным, отказывая так, чтобы не задеть. Такая порода получает одинаковое удовольствие, что от завоевания мужчины, что от растаптывания неугодного.