Конь покорно стоял, ожидая, пока Ваня высвободит ногу из стремени, распутает поводья и отпустит гриву. Наконец Иван, тихо шипя, кубарем скатился с седла, отбил себе все, что только можно, и с трудом встал на ноги. Услышав смех, поднял голову и увидел, что на крыльце стоит бабушка-старушка и смеется-заливается.
-Ну, витязь могучий, много повидала я чудес на своем веку, но ты всех переплюнул! - Старушка все не переставала хохотать. - Это ты всегда так с коня валишься или специально для меня решил показать этот номер?
-Здрасьте, - ответствовал на это Ваня.
Очевидно, вид у него был до того нелепый, что старушка, едва пришедшая в себя, зашлась в новом приступе хохота.
-Дело пытаешь или… ой, не могу… - она вытирала слезы фартуком, - или как? Одним словом, добрый молодец, чего это ты на ночь глядя ко мне в гости пожаловал?
-Да я это, - Иван не знал, что и говорить, - того… от сестры вашей…
Старушка наконец перестала разглядывать Ивана и обратила внимание на Златогрива.
-Вижу, что от сестры… На конокрада ты явно не тянешь.
Ваня молчал. Баба-яга, поняв, что больше ничего путного от него не дождешься, предложила зайти в дом, что Иван и сделал. В горнице Яги оказалось темно, свеча, которая сияла сквозь кусты и деревья, не освещала даже краешек стола. В потемках Баба-яга собирала на стол, долго возилась с самоваром, который отказывался закипать по мановению волшебных чар. Старуха ворчала на самовар, на себя, на гостей, которые являются не вовремя и не к месту. Пинала ногой тощую белую кошку, до того костлявую, что даже не верилось.
-Не в коня корм, - заметив Ванин взгляд, сообщила Яга, - ест, как лошадь, целыми днями.
Кошка только возмущенно фыркнула, изобразив оскорбленную невинность.
-Я Иван, - только и сумел выдавить из себя Ваня, который после долгой дороги не мог даже стоять.
Баба-яга понимающе кивнула и, не расспрашивая ни о чем, отвела его на кровать. Ваня с благодарностью пожал старушке руку, пробормотал что-то невнятное и повалился не раздеваясь. Уснул он раньше, чем за окном мелькнула тень черного всадника.
Что видел во сне, наутро вспомнить не мог. Кажется, снилась Аська-Чебурашка, а может, и вовсе не она. Долго валялся на кровати, чесал голову, думал, что неплохо бы залезть под душ - да только разве найдешь его здесь?
Наконец Баба-яга, забеспокоившись, почему гость так долго спит, заглянула к нему. Иван вскочил с кровати так поспешно, что Яга едва удержалась, чтобы не рассмеяться.
-Ну, друг мой, рассказывай, откуда и зачем прибыл, как коня любимого у сестры взял, перстенек-сестрин да колечко внучкино у тебя откуда.
-Я… - промычал Ваня, - в общем и целом я…
В конце концов, путаясь и сбиваясь, он в общих чертах описал Яге-средней сложившуюся ситуацию.
-И что мне теперь делать? - под конец речи взволнованно спросил он. - Где сейчас Света? Как мне найти ее?
Баба-яга не отвечала. Казалось, она глубоко задумалась, но это никак не мешало ей расставлять на столе тарелки и чашки.
-Завтракать садись, - тихо сказала она наконец.
Иван молча сел, взял какую-то ватрушку и стал есть. Баба-яга налила ему чай, подвинула сахар. Вкуса еды Ваня не разобрал, машинально отпивал глоток за глотком.
-Вот что, - неожиданно громким голосом сказала Яга так, что Ваня аж вздрогнул, - тебе помочь я не смогу.