* * *
- И что, тут всегда так весело? - спросил меня Вадик через некоторое время, когда пополнение уже развели по ротам и взводам.
Все просто - две пачки сигарет писарю, и нужный человек оказывается в моем взводе. Коррупция, леди и джентльмены, как без нее проживешь?
- Более-менее, - сдержанно ответил я. - Скорее более, чем менее… Ты что, раньше сталкивался с Дицем?
- Первый раз вижу, - отверг Кривой. - Так он здесь главный гад? Или есть еще кандидаты?
Вадик уже высморкал кровавые сопли и теперь ощупывал челюсти. Два зуба майор ему точно вышиб, еще несколько шатались и оставались в челюстях под вопросом.
- Самый главный, - подтвердил я. - Однако крепко он тебя.
- Ничего, не барышня, случалось и похуже… Когда-нибудь я его убью! Постараюсь как можно скорее, но как получится, - доверительно сообщил мне Вадик.
- Тогда становись в очередь.
- А я без очереди, - нахально заявил Кривой. - У меня три ранения и четыре контузии, мне льготы положены. Я его первый убивать буду.
- Обещаешь?
- Зачем? - удивился он без намека на юмор. - Один раз сказал - хватит. Болтать не люблю, ты же знаешь, Кир…
Хватило. Видимо, наш разговор в курилке подслушали, и кто-то из тайных стукачей доложил комбату.
В сущности, подобных угроз всегда звучало немало, комбата в батальоне любили искренне, как гвоздь в ботинке. В кулуарах это время от времени прорывалось. Но на этот раз Диц прореагировал. Может, внимательно ознакомился с личным делом бывшего старшего сержанта Повстанческой армии Усть-Ордынки и сержанта коммандос армии СДШ.
Диц всерьез взялся за воспитание новичка. Можно сказать, их взаимность началась с первой встречи, а потом продолжилась. Меня самого комбат тоже не слишком жаловал, тоже ломал, когда я появился в батальоне, но настолько все-таки не свирепствовал. Полагаю, здесь имел место не просто антагонизм надзиратель - штрафник, нечто большее - изначальное, интуитивное неприятие. Майор сразу и окончательно невзлюбил Кривого, и нельзя сказать, что Вадик не разделял его чувств.
* * *
Я помню, за тот спокойный месяц в казармах на Сахаре Кривой лишился еще нескольких зубов, заработал перелом переносицы, запястья, несчетное количество гематом и похудел килограммов на десять. Стал совсем тощим, один заострившийся нос и нахальные, как прежде, глаза. Из нарядов он практически не вылезал, а из "особого" карцера его несколько раз выносили без сознания.
Диц занялся ломкой Вадика со свойственной ему методичностью расчетливого садиста. Примерно так же, как гроссмейстер занимается интересной и трудной партией, основательно обдумывая каждый следующий ход. Мне часто приходило в голову, что комбат вообще не рассматривает штрафников как людей или солдат. Скорее, как хищных зверей, которых нужно укрощать сразу. Кнутом, разумеется, без всякого пряника - хищники не едят сладкого. Подробнее объяснить не возьмусь, я все-таки не силен в психиатрии. А психопатология командного состава - это вообще темный лес, "терра инкогнита" уставных джунглей. Я понимаю, что уделяю Дицу слишком много внимания, не стоит он того. С другой стороны, именно на нем замыкается жизнь и смерть пятисот человек, именуемых в штабных сводках 14-м отдельным штрафным батальном "Мститель"…
В общем, ситуация складывалась безрадостная. Оба уперлись, только один - из последних сил.
Помочь Вадику я не мог. Никто не мог. Его упрямство - это тоже нечто. Мы с Иглой уже всерьез начали прикидывать, как выручить боевого товарища, свернув Дицу шею где-нибудь в темном углу. Средство, конечно, слишком радикальное. По последствиям - абсолютно катастрофичное. Вполне могут расценить как массовые беспорядки. Штрафбат - это еще хуже, чем армия, офицер-воспитатель здесь и царь, и бог, и абсолютный хозяин. Если не найдут виновных, за его смерть расстреляют перед строем каждого десятого или пятого. Если найдут, подозреваю, - тоже. Плюс виновных.
Но хотя бы помечтать…
В общем, не знаю, сколько бы еще протянул Кривой, если бы не приказ об очередной высадке. Батальон подняли "в ружье" и погрузили в транспортники. Двинули на операцию.
За пять дней пути бывший сержант хотя бы отоспался, отъелся и залечил под корабельным медаппаратом ушибы и повреждения костей. Время в транспортнике перед высадкой - это законный отдых. Согласно всем уложениям космофлота. В это время даже штрафников не трогают, на корабле летуны - единственные и полновластные хозяева. А какой-нибудь мелочи (типа пехотных офицеров-воспитателей) сразу предлагается сопеть в две дырки, изображать ветошь и не отсвечивать. Флот всегда был силен традициями, главная из которых - стойкое презрение ко всем не флотским, кто не глотает парсеки так же жадно, как болельщики глотают пиво на матче "Красных быков".
Добавлю одно - если комбат рассчитывал Кривого сломать, то на этот раз хваленое чутье тюремщика его подвело. Убить Кривого можно было, сломать - вряд ли. Обещал - сделает, я его хорошо знаю.
12 декабря 2186 г.
Выписка из постановления Особой расширенной комиссии конгресса Соединенных Демократических Штатов по утверждению и присвоению правительственных наград и иных знаков отличия, патриотической пропаганде и агитации, также сохранению памяти героев войны путем распространения печатно-сетевой продукции, подготовки мемориалов, художественных произведений или иными способами, допустимыми законодательством СДШ. (Вечернее заседание.)
Ввиду того что военнослужащие СДШ, участвующие в боях на территории планет, лун, орбитальных станций, иных космических тел и искусственных укреплений, нуждаются в дополнительном поощрении, комиссия постановляет:
1. Учредить с 1 января 2187 г. новый знак отличия, назвав его "Орден Мужества", и присваивать его солдатам и офицерам, отличившимся при взятии укрепленных районов противника, равно как обороне собственных опорных пунктов от превосходящих сил.
2. Установить различие "Орденов Мужества" по трем степеням. Орденом 3-й степени награждаются военнослужащие рядового и сержантского состава, орденом 2-й степени - младшие и средние офицеры, орденом 1-й степени - старший офицерский состав (генералы и адмиралы).
3. До 1 января 2187 г. разработать и утвердить суммы единовременного материального поощрения и перечень налоговых и иных льгот, предоставляемых кавалерам "Ордена Мужества" 1, 2, 3-й степени, а также лицам, награжденным вышеуказанным знаком отличия два или более раз.
Нет, долго прохлаждаться (если можно так выразиться) нам никто не позволил.
- "Ромашка-1", "Ромашка-1", я - "Клумба-1", ты где? - опять объявился на связи Диц.
- Слышу вас, "Клумба-1", даю пеленг, прием!
- Понял… Почему остановились, почему не двигаемся, солдаты! - немедленно заорал комбат.
"В точности как медведь, ужаленный в самое мягкое место, - подумал я. - Именно в тот сладкий миг, когда дупло трескается под его когтями и перед носом возникают благоухающие медоносные соты".
Ничего удивительного, обычная манера комбата при общении с подчиненными. Я же говорил, всякая сволочь любит орать - хлебом ее не корми…
- Вперед, скоты! Всем вперед по курсу 18–20! Лично расстреляю каждого труса! - надрывался комбат. - Вперед, я сказал!
"А сам? Застрелится последним в рамках программы искоренения трусости в батальонных рядах?" - поехидничал я в душе.
Похоже, отцы-командиры довольно быстро выяснили между собой направление главного удара. Или, скорее, определили его вольным методом тыка. В этой неразберихе - тоже метод…
- Виноват, "Клумба-1"! - коротко ответил я.
Можно было, конечно, сослаться на предыдущий приказ Рагерборда, но это называется тушить огонь керосином. Всегда кто-то должен быть крайним, и на эту роль обычно назначается младший по званию. Волевым решением сверху, разумеется. Армейская дисциплина строится на принципе - прав не тот, кто прав, а тот, кто правее.
- Конечно, виноват! - подтвердил Диц, но вроде бы даже не щелкнул зубами. - Я еще с тобой разберусь, взводный! Потом! Слушайте мой приказ, "ромашки" - продолжить движение на северо-северо-запад, обнаружить противника и атаковать его! Закрепиться на рубеже атаки и ждать подхода основных сил. Вопросы есть?
- Никак нет, господин майор, сэр! Задача понятна, сэр!
- Выполнять!
- Разрешите доложить, господин майор, на выходе из зоны зажигания нас наверняка поджидают, - попробовал возразить я.
- Кто там может поджидать, если мы и сами… не очень-то знаем, где очутились… - хихикнул в наушниках Градник.
Понятно, что взять с идиота - ни мяса, ни молока, ни шерсти на худой конец не настричь.
- Второй лейтенант - отставить дурацкий смех! - цыкнул на него комбат. - Взводный-2, я сказал - вперед! Всем вперед! Мне до фонаря, где кого поджидают, не на гулянке! Выполнять, взводный! Расстреливать буду лично! - Диц, как дорогой гравимобиль, всегда заводился с пол-оборота.
- Есть, сэр!
"Так, похоже, мы из потенциального резерва переходим на положение авангарда. Не было печали…"
- С вашего позволения, господин майор, сэр! - снова влез Градник, демонстрируя голосом неистовое стремление к реабилитации в глазах начальства. - Второй взвод, слушай приказ - противника обнаружить, атаковать и уничтожить на месте!
Очень ценное замечание! Именно на месте, где же еще?
- А противника-то как уничтожать? Сразу всех или можно частями? - почти отчетливо пробормотал кто-то из солдат. Милка, кажется.