* * *
Я напился в лохмотья - даже не помню, как вырубился. А проснулся далеко за полдень у себя в каюте, в состоянии жуткого бодуна, который следовало срочно лечить.
Борода выглядел как огурчик - вот уж у кого башка чугунная. Или у него есть какой-нибудь артефакт неизвестный, который от похмелья лечит?
- На-ка вот, полечись, - сказал он, налив мне пятьдесят грамм в стопку. - Утро для замаливания вечерних грехов самое время. Как говорил медвежонок Винни-Пух?
Кто ходит в гости по утрам,
Тот поступает мудро.
То тут сто грамм, то там сто грамм -
На то оно и утро!
Морщась и пересилив тошноту, я влил в себя водку. Борода постучал пальцем по стоявшей на стойке тарелке с нарезанной колбасой - мол, закуси, бродяга, не играй в гусара.
- А где Бандура? - спросил я, проглотив набежавшую слюну.
- Ни свет, ни заря ушел куда-то. - Борода наклонился ко мне, зашептал. - Слушай, он не говорил тебе, где пропадал?
- Нет, - я почувствовал, что жуткая головная боль начинает меня понемногу отпускать. - Только сказал, что вроде как на самой станции побывал.
- Иди ты! - Борода вознамерился налить мне еще, но я решительно покачал головой и отодвинул стакан. - Был на станции и живым выбрался? Быть того не может.
- А вот придет он, ты сам его расспроси. Может, и расскажет Мишаня, куда его нелегкая носила.
- Он мне "Бриллиант" принес, - помолчав, сказал Борода. - Представляешь, я до сих пор только слышал о нем, но ни разу не видел. Знаешь, сколько он стоит? На большой земле за этот артефакт коллекционеры чемоданы денег сулят.
- То-то я думаю, откуда у него евро взялись.
- Хочу его попросить еще "Бриллианты" поискать, - сказал Борода. - Чую, знает наш Бандура, где в Зоне находится легендарный Клондайк артефактов. Сань, ты бы с ним поговорил. Вы с ним кореша не разлей вода, тебе он все расскажет.
- Не думаю. Вчера я пытался узнать, где его черти носили. Он ничего мне не сказал.
- Это он пока в струю не вошел, - уверенно сказал Борода. - Погодь, отойдет он маленько, сам тебя на Клондайк потащит.
- Давай о прозе поговорим. Сколько я тебе должен?
- Двести сорок пять.
- И семьсот я должен Сычу за патроны, - пробормотал я. - Надо искать работу.
- Вчера Коля Механик на сгоревшем хуторе нашел "Кристалл", - сказал Борода. - Сегодня с утра несколько ребят уже пошли туда на поиски. Сходи, пошукай, может, повезет тебе, а не им.
- Схожу. Спасибо, что ждешь с долгом.
- Да не за что. Иди, освежись, прогуляйся.
* * *
День был погожий, теплый, с легким ветерком. До сгоревшего хутора я добрался минут за двадцать. Здесь уже прохаживались несколько сталкеров, и я выяснил по ходу, что пока никому из них не подфартило. И еще я узнал, что бушующая на хуторе "Жарка" изменила свое местоположение. Один из сталкеров, Вася Киевлянин, расслабился не к месту, едва не влетел в аномалию и не превратился в шашлык. Побродив немного с индикатором в руках, я понял, что надо бросать это грязное дело и валить с хутора, все равно ничего не найдешь. Можно, конечно, в "Кисель" сходить, но топать до аномалии почти два километра после вчерашней пьянки не хотелось. Я отошел от озабоченных поисками ребят, присел в тенечке под горкой, достал сигареты, закурил и погрузился в блаженную дремоту, какая бывает только летом, на свежем воздухе. А потом почувствовал приближение Беды.
В Зоне все чувства обостряются до предела. Какая-то защитная реакция организма, которую никто не может объяснить. Начинаешь чувствовать буквально все: приближение выброса, присутствие мутантов, интуитивно угадывать границы аномалий, словом, выделывать штуки, которые в цивилизованном мире доступны только экстрасенсам каким-нибудь. А тут каждый желторотик, если не крякнет на второй день, угодив в аномалию, или не закончит свой скорбный земной путь в желудке какого-нибудь мутанта, быстро учится науке выживать. Вот и я научился - и почуял.
- Чуваки! - Тоха Крест аж спотыкался, карабкаясь по склону холма в нашу сторону. - Там… там…
- Мишка, - вздохнул я, и мое предчувствие оказалось правильным.
* * *
Бандуру нашли недалеко от аномалии "Цирк". Он лежал под скалой, и вороны уже успели проклевать дыры в его комбезе и сильно попортить лицо. Врач со "Скадовска" определил причину смерти - 9-тимиллиметровая винтовочная пуля СП-5 в голову, причем с близкого расстояния. Он даже не понял, бедолага, что с ним случилось. Прямиком ушел в царство небесное, без страданий и ужаса.
Хоронили Бандуру всем "Скадовском". Жахнули водки за упокой раба Божьего, молча - говорить долго никто не мог, так все были потрясены. И только потом, как отпустило нас немного, заговорили о случившемся. Догадки насчет того, кто замочил Мишку, высказывались, грешили на бандюков, но все понимали, что это не так. Урки с "Винторезами" по Затону не гуляют, мелко они для этого плавают. Точно какая-то тень упала на нас на всех, оттого все были подавлены, а я…
Странное чувство, но я почему-то думал о другом. Мне казалось, что то, что случилось с Мишкой, было предопределено, и другого исхода просто не могло быть. Он и вернулся в Затон затем, чтобы умереть здесь, среди нас, тех людей, с которыми когда-то начинал свой путь сталкера. На глазах у Бороды, Кардана, Механика, Дрона, Тополя, Вальки Перца. На моих глазах. Умер, потому что выполнил что-то очень важное, и дальше ему жить просто не имело смысла. Глупая мысль, но она крепко засела в моей голове и не отпускала весь вечер. Я слушал ребят, но думы мои были далеко. Когда сталкеры начали расходиться по каютам, я вроде как облегчение испытал.
У себя в каюте я понял, что сегодня не засну. Сел на койке, взял в руку артефакт, который покойный Мишка назвал "Пасхальным яйцом" и долго таращился на него, будто ожидал какого-то контакта с ним. Курил, вспоминал Мишку, думал о том, что случилось. А потом вдруг заметил, что из-под подушки торчит уголок замусоленного желтого листка бумаги. Я вытащил листок, развернул - это был Мишкин почерк:
"Саня, ты уж прости, что я тебе ничего не сказал. Нельзя было тебе со мной. Да и сейчас нам вместе не айс в Затоне рисоваться. Если узнаешь обо мне что нехорошее, загляни в тайничок, тот, что я тебе однажды у лесопилки показал. Там все мое наследство для тебя. Сам реши, станешь ты моим наследником или нет. Другом ты был настоящим, претензий у меня к тебе никаких, так что не поминай меня лихом".
Я аж вспотел весь. Мишка знал, что его убьют, вернулся сюда специально, чтобы встретиться со мной и что-то передать. И ничего не сказал, сволочь такая, ничего! У меня от злости и обиды даже слезы навернулись. Эх, Мишка, копеечная твоя душа, что же ты сразу ничего не сказал! Эх, Мишка, Мишка…
Оделся я махом. Зашнуровал ботинки, проверил маску, нацепил разгрузку на комбез, покидал в рюкзачок аптечки, запасные батареи к фонарю, антирад и флягу с водой. Потом достал из шкафа свой "Вепрь" и метнулся вниз, в "Трюм". Здесь было пусто, бар был закрыт.
Гулять ночью по Затону не самая лучшая идея, но я не думал ни о чем, кроме Мишки и тайника, в котором, как мне казалось, я найду ответ на вопрос, который меня так мучил - за что убили Бандуру. Держа заряженный дробовик наготове, я добрался до моста и вскоре увидел лесопилку. Здесь много радиоактивных пятен, так что пришлось сбавить шаг, прислушиваясь к щелканью рентгенметра.
Тайник, про который написал в записке Бандура, находился в первом полуразрушенном доме справа от лесопилки, под крышей. Об этом тайнике знали только он и я. В доме стоял крепкий запах разложения, но трупов я не увидел. Может, зверюга какая под полом сдохла, или зомбаки тут тусовались. По скрипучей хлипкой лестнице я поднялся на чердак, включил фонарь и направился к тайнику.
Доски чердачного перекрытия казались крепко приколоченными, но на самом деле Бандура просто обрезал гвозди кусачками, оставляя короткий шпенек со шляпкой, и отодрать их было делом одной секунды. Я увидел под досками большой сверток, аккуратно упакованный в брезент и в полиэтилен. В свертке оказался новенький АК-74М, три магазина к нему, несколько пачек натовских патронов SS109, штатный прицел ПСО-1, две гранаты РГД-5 с запалами, армейская аптечка, блок сигарет "Честерфилд", две зажигалки, жестяная банка из-под "Нескафе", в которой что-то громыхало, и металлическая коробочка, вроде как от каких-то таблеток. Я открыл коробочку, в ней лежала флэш-карта. Все, что мне оставалось сделать, так это вставить ее в свой ПДА.