* * *
Поединок с Леоном готовился долго и тщательно. Ярослав не назначал конкретной даты пока не стал уверен в исходе хотя бы на половину. Учения проводились несколько раз, в том числе и только с хумма. В конце концов, затягивать развязку становилось неприлично и день был назначен. Так сложились обстоятельства - выпадал он на местный праздник ровнёхонько через три недели после прибытия Паллады в Риналь, а ещё через неделю Ярослав обещал Тимоному убыть в Аррас.
Для поединка выбрана ровная площадка рядом с западными витрийскими воротами, ведущими как раз в Пелены. Если учесть, что новый дом Ярослава находился тоже не далеко от ворот Витри, то всё действие должно развернуться по соседству. В назначенный час противники прибыли к месту поединка и готовились в расположенных напротив друг друга лагерях. Люди Ярослава разбили несколько палаток и шатров, обнесли лагерь поясом из раскрашенной парусины, чтобы никто из зрителей не мог видеть, что происходит внутри. Шатры, палатки, пояс - всё предоставила семья Нелея, неизвестно по каким причинам имеющая зуб на Леона и жаждущая мести чужими руками.
Здесь за парусиновой преградой собралась почти вся команда Паллады. Большинство матросов хорошо вооружены, ожидали провокации и были в готовности. Здесь в большой палатке отдыхал Таг, издавая весёлые трубные звуки. В другой стоял рассёдланный Казбек, ожидая боя. Хотя окружение Ярослава уже знало - на поединок выйдет конь, хумму взяли в качестве объекта способного ввести противника в заблуждение.
Действительно, большинство зрителей не подозревало о подоплёке схватки и пришло поглазеть на обычную драку гамор. Множество народа обступило огороженную крепкими столбами площадку и ещё больше занимало окружающее поле. Здесь в виду интересных событий торговцы развернули лотки, поставили столы, продавая, готовую снедь, вино и мелкие товары. Городская стена, в непосредственной близости которой всё происходило, оказалась, как гроздями винограда усыпана людьми, желающими видеть бой хумм. В общем, событие оказалось неординарным.
Тимоном прибыл к воротам Витри, выдержав положенную паузу, в течение которой его все ожидали. Народ слонялся без дела, торговцы бойко зазывали покупателей, поединщики ждали. По мнению Ярослава, всё происходящее более походило на ярмарку или цирковой балаган. Он с утра был в дурном настроении, раздражителен и крайне не доволен задержкой, вызванной отсутствием Махесте Ахава. Казбека, да и его самого надо снаряжать, но держать час в такую жару коня и человека в доспехах, верное дело проиграть бой.
В конце концов Тимоном прибыл, занял место на предназначенном ему кресле, откуда хорошо видно поле, и благодушно разрешил поединок. Теперь Ахаву пришлось ждать Ярослава, потому как тот снаряжался неспешно, со знанием дела. Наконец и эта задержка кончилась, поединщики выступили на поле.
Леон, в сверкающих полированной бронзой доспехах и шлеме, восседал на хумме по кличке "Волк" - о чем объявлено народу. Хумма - худощавый, с седеющей короткой шерстью, даже на вид был опытным воином, спокойным, уверенным в себе. Леон вооружён обычным для всадника копьём примерно десяти футов длины и мечём-спатой. Сбруя хуммы тяжёлая и грамоздская не предоставляла защиты животному.
Ярослав выехал из скрывающего его шатра на пару минут позже Леона, когда начали стихать рукоплескания и громкие возгласы в адрес известного воина. Вооружён как в битве на побережье, то есть поверх попоны Казбек защищён броней из крупных чешуек, называемой землянами катафрактой. Сам облачён в полный пластинчатый доспех и шлем–армэ. Из вооружения двуручный меч–бранк и сарисса, изготовленная Ярославом накануне, специально для этого боя. Копьё представляло собой тонкую прочную жердь семиметровой длины с тяжёлым бронзовым подюком и тонким острым наконечником.
Противники тихим шагом вышли на линии, и со стороны Тимонома последовала команда начать бой.
* * *
Видя перед собой амрита, а не человека Леон рожком ударил Волка по короткому хоботу, приказывая дать голос и испугать коня. Местные породы лошадей как огня боялись хумм. Волк взревел злобно и протяжно.
Ярослав натянул удила, не позволяя Казбеку проявлять себя и выходить из повиновения. Конь всхрапнул и промолчал, продолжая усиленно бить копытом землю. Опустил голову, злобно выгнул шею, предчувствуя близость боя и смерти. Он понимал, сейчас не ученья и всё происходит всерьёз.
Всадники послали своих животных вперёд почти одновременно. Хумма издал звук похожий на клёкот и быстро с шага перешёл на бег, вытянув вперёд голову и ощерив все свои четыре бивня. Казбек без разгона тремя тяжёлыми прыжками перешёл в галоп, сразу целя пройти мимо хумма. Конь так и забирал вправо во время скачки, стремясь избежать ощутимого удара бивнями в бок и давая Ярославу свободу действий для нанесения решительного удара. Он прекрасно понимал кто в их паре боец а кто транспорт.
Леон подгонял Волка ударами рожна в левой руке по крупу, в правой высоко над головой воздел копьё, чтобы как только конь со всадником будут в зоне досягаемости поразить врага.
Кроме тяжёлого рыцарского доспеха Ярослав прикрывал себя и Казбека большим щитом, по размеру сравнимый с павезой и по мысли предназначенный не столько прикрыть от копья Леона, сколько от бивней Волка. Сарису он держал не так, как держит её всадник, то есть как пику - кистью, а по рыцарски, зажав подмышкой. Он устремил острие сарисы на левую сторону от шеи коня, рядом со щитом и целил в грудь бегущему на встречу хумме.
Пробежать семьдесят метров разделяющих противников составило секунды и хумма даже не заметил тонкого острия направленного в его могучую грудь. Зверь стремился ударить коня и просто не замечал каких–то там палочек. В отличии от Волка, Леон ясно понимал опасность, но сделать ничего не мог. Он не знал как следует поступить в этом случае, копьё его намного короче и не мог достать врага раньше, чем тот поразит хумма. Оставалось уповать - враг промажет или рана не окажется серьёзной.
Последнее Ярославом чётко сознавалось, и он строго вёл острие в грудь хумме, наклонив сарису ниже к земле, точно на уровне сердца зверя. Он был даже готов выдержать последующий удар бивней в бок Казбеку, если прицел останется верен. Так всё и произошло.
Тонкая игла сарисы прошила тело Волка, а Казбек не успел увернуться от бивней опытного в боях зверя. Удар оказался настолько силён, что мог бы свалить с ног любого коня, но учения не прошли даром, в последнее мгновение Казбек успел увернуться и удар пришёлся не в бок и ноги всадника, а в защищённый броней круп. От удара Казбека сшибло в сторону, он потерял равновесие и почти рухнул на землю, но в какой–то момент выровнял падение и одним тяжёлым надрывным прыжком ушёл в сторону от падающего без чувств Волка, пронзённого сарисой в самое сердце. Как на учениях Казбек широким галопом бросился прочь и обратил внимание на поверженного врага только, когда его заставил остановиться Ярослав.
Волк лежал без движения посреди ристалища, уткнув морду в землю и оставив на ней след мощных бивней. Так в мгновение погиб могучий и сильный хумма. Народ, заполняющий поле вокруг площадки, будто оцепенел, никто не мог поверить увиденному, как всадник расправился с хумма с такой беззаботной скоростью. Схватки хумм не длинны, не более двух–трёх минут, но это выходило за любые рамки. Даже Тимоном Ахав вскочил на ноги и на секунду остолбенел, вглядываясь в тело поверженного животного. Всадник барахтался, делая попытки покинуть прижавшее его седло.
Леон быстро справился с неожиданной трагедией, выбрался из под крестовины луки седла и с обнажённым мечом ожидал развязки поединка. Он ясно сознавал - шансы ещё не потеряны, тело Волка послужит защитой–преградой, и всадник не сможет так просто растоптать его. Леон подобрал оставленное в момент падения копьё и теперь готов биться пешим. У него просто не было другого выбора, как с помощью копья остановить врага.
Ярослав потерял сарису сразу в момент удара. Теперь в его руках оставался обломок метра два длиной, и он мог воспользоваться им, благо, что подток остёр не хуже наконечника. Он приметил желание Леона продолжить бой пешим и, прикрываясь телом Волка не дать себя атаковать сходу. Действительно, хумма достаточно массивен и, если они с Казбеком попытаются перемахнуть через него, то будут уязвимы для копья Леона. Кружить тоже можно долго, но главное за боем наблюдает толпа, и её сочувствие сразу обратится к Леону, чего Ярослав допускать не хотел. Оставалось принять пеший бой.
Ярослав покинул седло, отбросив в сторону обломок сарисы, щит и вынув бранк - наступал без тени колебаний решительным шагом.
Если сравнивать личную защиту поединщиков, то можно заметить - всадники хумм имеют доспех по прочности не уступающий броне Ярослава. Прочный, остроконечный шлем с чешуйчатой бармицей, оставлял не защищённым только лицо, а доспех, состоящий из плотной тканевой основы, с нашитыми стальными чешуйками, спускался до середины голени. Надёжная защита придавала Леону уверенности в силах и, не будучи пешим воином, возможность противостоять такому человеку как его враг. По местным традициям, считающимся амритом, то есть не человеком, а механическим устройством - машиной или големом. Вступая в пеший бой и не прося пощады, Леон смело рассчитывал на свои силы и, если не победить, то дорого отдать жизнь.