Что-то мне в этом вопросе не понравилось - наверное, тон, каким он был задан. И тут же в сознании замелькали крошечные вспышки озарения… Не могла ли Флора представить меня психом еще до того, как меня перевезли в "Гринвуд"? Нет ли такой записи в моей здешней истории болезни? Не указано ли, что я сбежал из какой-нибудь психушки? Прошло много времени, и я не знал, чем мне это грозит с точки зрения закона. Но даже если все именно так, то могли ведь меня в какой-нибудь другой инстанции освидетельствовать как психически полноценного человека? Благоразумие - да, наверное, благоразумие, вот что заставило меня лечь на бок и посмотреть на наручные часы врача. Где-то в сумраке сознания сохранилась память о том, что, когда он проверял мой пульс, на руке у него были часы с календарем. Точно. Часы были именно такие. Отлично. Какой там день и месяц? Двадцать восьмое ноября. Я быстренько произвел в уме перерасчет по своему коэффициенту и получил год. Все верно, семь лет назад.
- Нет, - сказал я. - Не консультировался. Я просто решил, что мозг у меня поражен скорее органически, чем функционально, и выкинул все, что забыл, образно выражаясь, в мусорное ведро.
- Ясно, - кивнул врач. - Медицинскую терминологию вы знаете неплохо. Такое бывает с людьми, которые много лечились.
- Да, - согласился я. - Я про это много читал.
Доктор вздохнул и встал.
- Послушайте, - сказал он. - Я собираюсь позвонить мистеру Роту и сообщить ему, что вы пришли в себя. Так, наверное, лучше будет.
- То есть?
- Ну, он все-таки ваш друг - поговорите с ним откровенно, прежде чем встретитесь с полицией.
Врач открыл блокнот на той странице, где записал мой возраст, приготовился что-то записать, удивленно вскинул брови и растерянно проговорил:
- Кстати, а какое сегодня число?
Мне нужна была колода. Вещи мои скорее всего убрали в ящичек стоявшей у кровати тумбочки, но дотянуться до нее было невмоготу. Да и, правду сказать, торопиться было особо некуда. Восьмичасовой сон в Амбере - это двадцать здешних часов, так что там еще наверняка все на своих местах. Конечно, нужно успеть связаться с Рэндомом и придумать какую-нибудь версию - почему это поутру меня не окажется дома. Но это потом.
Времена такие, что мне ни в коем случае нельзя навлекать на себя подозрения. Кроме того, непременно нужно узнать, что скажет очнувшийся к утру Бранд. Дальнейшие мои действия напрямую диктовались сутью его рассказа. Я принялся размышлять. Если я буду вынужден поправляться после ранения здесь, то в Амбере времени пройдет меньше. Надо очень точно рассчитать время и избежать возможных осложнений ситуации. Я надеялся, что вот-вот приедет Билл. Мне не терпелось выяснить кое-какие подробности.
Билл родился в этих краях, учился в Буффало, потом вернулся, женился и стал работать в отцовской фирме. Вот и все. Меня он знал как армейского офицера в отставке, который время от времени путешествует по неизвестно каким делам. Оба мы состояли членами местного клуба, где я, собственно, с ним и познакомился. Что-то около года мы только здоровались и никогда подолгу не беседовали. А потом случайно оказались рядом за стойкой в баре, и выяснилось, что Билл просто без ума от военной истории - особенно его интересовали наполеоновские войны. Мало-помалу мы подружились и приятельствовали до того самого дня, когда я попал в беду.
Время от времени я потом вспоминал Билла. И не заглянул к нему, когда прошлый раз навещал эту Тень, лишь потому, что боялся расспросов. Дел было у меня по горло, готовых ответов я заранее не придумал, а потому не мог себе позволить насладиться его компанией. А вообще я планировал как-нибудь заглянуть к нему, когда в Амбере все утрясется. Жаль, что мы встретились с ним не в клубном зале.
Билл приехал примерно через час - невысокий, полноватый, краснощекий, немного поседевший. Улыбнулся, кивнул мне. Я к тому времени ухитрился сесть. Попробовал пару раз вдохнуть поглубже и понял, что рановато. Билл взял меня за руку, придвинул стул к кровати. В свободной руке у него был небольшой портфельчик.
- Ну и напугал же ты меня ночью, Карл! Я поначалу подумал, что это не ты, а твой призрак, - признался он.
- Еще бы чуть-чуть, так бы оно и было, - сказал я. - Спасибо тебе, дружище. Как делишки?
- Да как? Дел выше крыши, как обычно. Только еще больше.
- А как Алиса?
- Отлично! У нас двое новых внучат - детишки Билла-младшего, двойняшки. - Билл вытащил бумажник и достал из него фотографию. - Вот, полюбуйся.
Я посмотрел на фото и отметил явное фамильное сходство.
- Даже не верится, - сказал я.
- А ты совсем не изменился.
Я криво усмехнулся и положил руку на живот.
- Да, если не считать вот этого…
- Где тебя носило?
- Господи, где меня только не носило! Трудно сосчитать - где я только не был.
Билл помолчал, потом пристально посмотрел на меня и спросил:
- Карл, в какую передрягу ты угодил?
Я улыбнулся:
- Если ты имеешь в виду какие-нибудь трения с властями, то тут все в порядке. Источник моих бед находится в другой стране, и я собираюсь туда как можно скорее вернуться.
Билл успокоился. Его глаза блеснули за стеклами бифокальных очков.
- Ты какой-нибудь военный советник, видимо? - Я кивнул. - Скажешь где?
Я покачал головой:
- Прости.
- Да нет, чего там, дело понятное, - произнес Билл. - Доктор Бейли рассказал мне о том, что, по твоим словам, произошло прошлой ночью. Не для протокола: это как-то связано с тем, чем ты занимаешься? - Я снова кивнул. - Ну, тогда все более или менее ясно, - облегченно вздохнул Билл. - Более или менее. Я не стану тебя расспрашивать, кто за этим стоит и стоит ли кто вообще. Я всегда знал: ты настоящий джентльмен и притом человек расчетливый. Вот почему, когда ты пропал так неожиданно, я, уж ты прости, немного покопался. Но твой гражданский статус оказался так загадочен… Мне очень хотелось узнать, что с тобой случилось, - я за тебя волновался. Ты не в обиде, надеюсь?
- В обиде? - переспросил я. - Билл, на свете так мало людей, которым не все равно, что со мной! Я тебе благодарен. И потом, мне самому интересно, что ж тебе удалось раскопать. Мне же никак не удавалось основательно углубиться в ту историю. Может, расскажешь мне, что ты вынюхал?
Билл открыл портфельчик и достал блокнот в матерчатой обложке. Положил его на колени, перевернул несколько страничек, испещренных какими-то записями. Вернулся к первому листку, некоторое время молча смотрел на него и наконец сказал:
- После того как ты сбежал из больницы в Олбани и угодил в аварию, Брандон скорее всего исчез, и…
- Стоп! - оборвал я Билла. - Ты перечисляешь события в обратном порядке, а "Гринвуд" не в Олбани находится.
- Знаю, - кивнул Билл. - Но я говорил о санатории Портера. Там ты пробыл два дня, а потом удрал, в тот же день попал в аварию и тебя привезли сюда. Затем появилась твоя сестра Эвелин. Она упросила, чтобы тебя перевезли в "Гринвуд". Там ты пробыл неделю и снова удрал. Верно?
- Отчасти, - сказал я. - Особенно ближе к концу. Как я уже говорил доктору, у меня неладно с памятью. Два дня перед аварией не помню совсем. Что-то такое насчет Олбани вспоминаю, звенит какой-то звоночек, но все как в тумане. Просветишь меня?
- Конечно, - кивнул Билл. - И очень может быть, это как раз имеет отношение к состоянию твоей памяти. Ты попал туда на основании жалобы…
- Чьей?
Билл расправил листок, присмотрелся и сообщил:
- Твоего брата, Брандона Кори, адресованной лечащему врачу Хиллари Б. Ранду, психиатру. Еще звоночки слышишь?
- Пожалуй, что да, - сказал я. - Давай дальше.
- Ну, вот на этом основании и был подписан ордер. Тебя соответствующим образом освидетельствовали, отвезли в участок, оформили опеку и перевезли в клинику. Теперь что касается твоей памяти…
- Да?
- Точно не знаю, могло ли лечение как-то на ней сказаться, но… Там, у Портера, тебя лечили электрошоком. А потом, как записано в истории болезни, ты сбежал оттуда. Наверное, забрал свою машину у кого-то из местных и поехал домой, а по пути угодил в аварию.
- Вроде все сходится, - проговорил я. - Да, так оно и было.
Поначалу, на какой-то миг, когда Билл начал рассказывать, мне показалось, что меня забросили в какую-то неправильную Тень - все как бы то жесамое, только течет в обратном направлении. Теперь я больше так не думал. Рассказ Билла смахивал на правду. Что-то я такое помнил…
- Что касается ордера, - продолжал Билл. - Он был выдан по ложному обвинению, но тогда суд этого точно выяснить не смог. Настоящий доктор Ранд находился в то время в Англии, и, когда я позже связался с ним, он сказал, что никогда и не слышал о тебе. Правда, в его отсутствие офис доктора ограбили. Что интересно, второй инициал у него вовсе не "Б". И о Брандоне Кори он тоже никогда не слыхал.
- А с самим Брандоном что случилось?
- Испарился. Когда ты удрал из санатория Портера, его искали, но найти не смогли. Ну вот. Потом - авария, ты попал сюда, тебя здесь лечили. Позвонила женщина по имени Эвелин Фломель, представилась твоей сестрой, объяснила врачам, что ты не в своем уме и что семья желает, чтобы тебя переправили в клинику "Гринвуд". В отсутствие Брандона, назначенного твоим опекуном, врачи действовали в соответствии с ее пожеланиями, поскольку более близких родственников у тебя не было. Вот как вышло, что ты попал в "Гринвуд". Через пару недель ты сбежал и оттуда, и здесь моя летопись обрывается.
- Ну и каков же теперь мой правовой статус? - поинтересовался я.