Флора встала и послушно последовала за мной. Мы прошли через зал и поднялись этажом выше. Я хотел сначала показать ей труп ублюдка, а уже потом рассказать о том, что случилось с Каином.
Труп на Флору большого впечатления не произвел.
- Да, - кивнула она и добавила: - Даже если бы я не узнала эту тварь, я бы сказала, что узнала, - ради тебя.
Я пробурчал что-то нечленораздельное. Родственная верность порой трогает меня до глубины души. Не могу сказать, поверила мне Флора или нет, когда я ей поведал про Каина. Правда, когда оба собеседника о чем-то умалчивают, значит, оба хороши. Я ни словом не обмолвился о Бранде, и она о нем молчала. Единственное, что сказала Флора, когда мне сказать было уже нечего, так это следующее:
- Камешек тебе к лицу. А как насчет короны?
- Об этом пока рано говорить, - ответил я.
- Если тебе потребуется моя скромная помощь…
- Знаю, - кивнул я. - Знаю.
Моя гробница – тихое местечко. Она стоит в гордом одиночестве на заднем склоне гребня Колвира, защищенная с трех сторон от буйства стихий. В подсыпанной вокруг монумента земле растет пара-тройка суковатых деревьев, там-сям торчат колючие кусты, зеленеет трава, по скалам вьются толстые канаты горного плюща. Склеп - длинное, приземистое строение, перед которым врыты в землю две каменные скамьи. Он почти весь порос плющом, милосердно скрывающим убийственную надпись, высеченную над входом пониже моего имени. Понятное дело, место не самое посещаемое.
Вот туда-то мы и отправились ближе к ночи с Ганелоном, прихватив порядочно вина, нарезанного хлеба и холодного мяса.
- А ты не шутил! - воскликнул Ганелон, после того как спешился, подошел к склепу, раздвинул плети плюща над входом и прочел надпись.
- Конечно, нет, - ответил я, слезая с коня и привязывая к дереву поводья. - Моя могилка, можешь не сомневаться.
Привязав рядом со своей чалой лошадь Ганелона, я снял с седла наши сумки с вином и провизией и перенес их на ближайшую скамью. Ганелон присоединился ко мне, как только я откупорил первую бутылку и наполнил кружки темным густым вином.
- Все равно непонятно как-то, - покачал головой Ганелон, взяв у меня кружку.
- Что тут понимать? Я умер и похоронен здесь. Это мой кенотаф - гробница, которую ставят, когда не могут разыскать тело умершего. Я, честно говоря, и сам о ней узнал не так давно. Склеп поставили несколько столетий назад, когда тут решили, что я уже не вернусь.
- Странновато как-то, - пробурчал Ганелон. - И что же там внутри?
- Ничего. Хотя предусмотрительно устроена ниша, а в нише стоит гроб - на случай, если когда-нибудь обнаружится тело. Не придерешься.
Ганелон сделал себе сандвич.
- А чья была идея? - поинтересовался он.
- Рэндом думает, что Бранда или Эрика. Точно никто не помнит. Но, похоже, в ту пору все эту идею одобрили.
- И что теперь с этой штукой будет?
Я пожал плечами:
- Подозреваю, кое-кто жалеет о том, что такой прекрасный склеп пустует, и мечтает, чтобы в него легло мое тело. На самом деле - милейшее местечко, просто созданное для того, чтобы приходить сюда и вдрызг напиваться. Я еще ни разу не засвидетельствовал почтения своей могилке таким образом.
Я сделал себе двойной сандвич и принялся с аппетитом уплетать его. У меня была первая настоящая передышка за последние дни - как сказать, может, и последняя, учитывая все, что меня ожидало. Но за прошедшую неделю мне никак не удавалось переговорить с Ганелоном с глазу на глаз, а он был одним из тех немногих, кому я доверял. Я хотел рассказать ему все. Я должен был ему все рассказать. Мне требовалось поговорить с человеком, который не погряз в наших делах так, как мы сами, не был непосредственным участником событий в Амбере.
Так я и сделал.
За время моего рассказа луна совершила долгое путешествие по небесам, а у стены склепа выросла солидная горка битого стекла.
- Ну и как отреагировали остальные? - спросил Ганелон, когда я закончил рассказ.
- Предсказуемо, - ответил я. - Джулиан все одно ни одному моему слову не поверит, хотя будет говорить, что поверил; он знает, как я к нему отношусь, и не та у него позиция, чтобы бросать мне вызов. и не хочет меня дразнить. Бенедикт, думаю, мне тоже не верит, но в его тактике разобраться будет потруднее. Он тянет время, и надеюсь, на это время оставляет в силе презумпцию невиновности. Джерард… для него убийство Каина стало последней каплей, переполнившей чашу терпения, и, если у Джерарда хоть какое-то доверие ко мне было, теперь оно испарилось. И все же завтра рано утром он возвращается в Амбер, и мы вместе отправимся в рощу и выкопаем тело Каина. Я вовсе не собираюсь устраивать из этой поездки сафари, но в попутчики мне обязательно нужен кто-то из членов семейства. Дейдра вроде как даже обрадовалась. Ни единому слову не поверила, не сомневаюсь. Но это ладно. Она всегда была на моей стороне и никогда не жаловала Каина. Я бы даже так сказал: она рада, что я занимаюсь укреплением своих позиций. Не могу судить наверняка, поверила ли мне Ллевелла. Ей, похоже, вообще нет дела, кто из нас как с кем поступает. Что касается Фионы, то ее все это вроде бы просто позабавило. Она всегда и ко всему относится отвлеченно и свысока. Никогда не поймешь, что на самом деле у нее на уме.
- А про Бранда ты тоже всем рассказал?
- Нет. Я рассказал только про Каина и попросил всех быть в Амбере завтра вечером. Вот тогда-то я расскажу про Бранда. Есть одна догадочка, хочу ее проверить.
- Ты со всеми переговаривался по Козырю?
- Конечно.
- Знаешь, я давно собирался тебя спросить… Там, в той Тени, куда мы мотались за оружием, есть телефоны…
- Ну и?..
- Пока мы там болтались, я кое-что вызнал насчет прослушивания телефонных переговоров. А как ты думаешь, ваши Козыри… не может тут быть каких-нибудь "жучков"?
Я громко расхохотался, но довольно быстро сообразил, что в таком нелепом на первый взгляд предположении Ганелона что-то есть.
- Честно говоря, не знаю, - ответил я наконец. - В записках Дворкина многое покрыто мраком. Мне такая мысль в голову не приходила, и сам я никогда такое проделывать не пробовал. Но это интересно…
- Ты знаешь, сколько всего колод?
- Ну… у каждого из членов семейства - по одной или две, да в библиотеке что-то около дюжины запасных. Может, и еще есть.
- Я вот думаю, ведь если вправду подслушивать, то можно много чего вызнать.
- Да! Дай-ка сообразить… отцова колода, колода Бранда да та, что у меня была с самого начала… да еще та, что Рэндом посеял… Проклятье! Ведь действительно уймы карт не хватает! А что с этим делать, ума не приложу. Пожалуй, надо начать расследование и провести серию экспериментов. Спасибо, что надоумил.
Ганелон улыбнулся. Некоторое время мы молча потягивали вино.
Потом он спросил:
- Ну, Корвин, что делать собираешься?
- Ты насчет чего?
- Да насчет всего сразу. План боевых действий, по порядку.
- Поначалу я собирался прочесать черную дорогу, добраться до того места, откуда она начинается, - сказал я. - Приступить к этому мне хотелось, как только в Амбере все маленько поутихнет. Теперь планы несколько изменились. Надо как можно скорее вернуть Бранда, если он еще жив. Если нет, я хочу выяснить, что с ним стряслось.
- Но дадут ли враги тебе время на передышку? Может быть, именно сейчас они готовятся к новой атаке.
- Да, конечно. Я думал об этом. И все же такое чувство, что немного времени у нас есть, ведь мы их только что разбили. Нужно же им посчитать раны, поразмыслить, собраться с силами и оценить перемену в расстановке сил в связи с тем, что у нас появилось новое оружие. Пожалуй, следует выставить вдоль дороги несколько наблюдательных постов, дабы дозорные докладывали о любых вражеских происках и маневрах. Бенедикт уже согласился возглавить эту операцию.
- Интересно, сколько у нас времени на самом деле? - задумчиво проговорил Ганелон.
Поскольку я не мог придумать достойного ответа, я просто подлил ему вина.
- А вот в Авалоне такого сроду не бывало, верно? В нашем Авалоне, я хочу сказать.
- Это точно, - согласился я. - Ты не единственный, кто тоскует по славным денькам. Теперь кажется, что раньше все было проще.
Ганелон кивнул. Я предложил ему сигарету, но он отказался и раскурил трубку. Вспыхнувшее пламя огнива осветило Камень Правосудия, висевший на цепочке у меня на груди.
- И что, ты на самом деле можешь управлять погодой с помощью этого булыжника? - поинтересовался Ганелон.
- Могу, - ответил я.
- Откуда ты знаешь?
- Я попробовал. Действует.
- И что ты попробовал?
- Грозу сегодня днем видел? Моя работа.
- Занятно…
- Что?
- Да так. Просто подумал: будь у меня такая власть, что бы я делать стал?
- Я тебе честно скажу, - проворчал я и с размаху шлепнул ладонью по стенке склепа, - разгромить эти хоромы к чертям собачьим, вот какое у меня было первое желание! Шарахнуть молнией по склепу, чтоб он рассыпался. Чтоб никто не сомневался, какие чувства я питаю к этому местечку и на что способен.
- И что тебя удержало?