- Беги, мальчик. Беги что есть мочи. Скажи своему ата, что Чаша укажет ему путь к алтарю Скрещенных Стрел. Но пусть никому не говорит о ней, потому что те, кто пришел за Чашей в этот мирный дацан, могут прийти и к нему.
- Дедушка! - Ромке захотелось обнять старика, но в руках у него был сверток с Чашей. - Дедушка, что они с вами сделают?
- Что может сделать один сон с другим? - непонятно ответил настоятель. - Не думай обо мне, мальчик. Думай о том, что теперь это, - он указал на сверток, - твоя судьба. И беги быстро, как олень.
Когда Ромка, прижимая к груди колючий сверток, выбрался из замаскированного лапником подземного лаза, туман почти рассеялся. Со склона сопки хорошо было видно, как за палисадом дацана солдаты сгоняют монахов к глухой стене одного из домов. Блестели в лучах утреннего солнца при-мкнутые к винтовкам штыки. Когда во дворе монастыря загремели выстрелы, Ромка повернулся и, глотая слезы, побежал по заросшему колючим кустарником склону обратно в лагерь.
Аристарх Петрович был близок к обмороку.
На его глазах солдаты, выполняя приказ комиссара-бурята, расстреляли монахов. Без суда, без следствия, даже без решения военного трибунала. Все было кончено за каких-то две минуты. Солдаты действовали деловито и быстро, как муравьи, и будничность, с которой была совершена казнь, потрясла Аристарха Петровича до глубины души.
Но еще больше профессора терзала мысль о том, что он оказался невольным пособником убийц. Не согласись он вести отряд к дацану, монахи остались бы живы.
"Тогда убили бы тебя, - подсказывал рассудительный внутренний го-. лос. - Да если бы и не убили, то посадили бы лет на десять. Подумай о Лилечке! Она этого точно не выдержит!"
- Что с вами, Аристарх Петрович? - спросил, подходя, бритый энкавэ-дэшник. Через плечо у него была перекинута брезентовая сумка на широком ремне. - Нехорошо себя чувствуете?
- Зачем? - просипел профессор, стараясь не глядеть туда, где солдаты за ноги стаскивали тела расстрелянных к большой, крытой рогожей телеге. - Зачем это? Вы же обещали…
- Обещали не трогать свитки и предметы культа, - строго поправил его капитан. - И, как видите, их никто не трогает. Прошу вас начать опись имеющихся в дацане ценных реликвий, профессор. Боец Попов будет охранять вас - на всякий случай.
- Не беспокойтесь, товарищ профессор, - весело отозвался молодой, огненно-рыжий Попов, - со мной не пропадете! Командуйте, куда идти!
- Ну же, - подбодрил Аристарха Петровича Резанов. - Смелей, профессор! Весь дацан в вашем распоряжении. Держу пари, о такой полевой работе вы и мечтать не смели. Особое внимание прошу уделять всевозможным редкостям, раритетам. Если что-то такое обнаружите, немедленно докладывайте мне.
Повернулся и, сильно прихрамывая, пошел через двор, придерживая мосластой рукой бьющую по бедру брезентовую сумку. На мгновение профессору показалось, что в сумке у капитана лежит что-то округлое, похожее на человеческую голову. Отгоняя морок, он снял очки, поморгал и сказал Попову:
- Начнем, пожалуй, с библиотеки.
Библиотека дацана - большое светлое помещение, заставленное грубо сколоченными столами, на которых громоздились груды свитков и деревянных футляров для манускриптов, примыкала к сердцу монастыря - храму Калачакры, или Колеса Времени. Из библиотеки вела в храм узкая дверца с низкой притолокой. Аристарх Петрович окинул взглядом горы священных рукописей и вытер слабой ладонью покрытый испариной лоб. По самой приблизительной оценке, работы здесь было не на одну неделю. В других обстоятельствах профессор был бы вне себя от счастья, получив возможность ознакомиться с такими сокровищами. Но как рыться в бесценных свитках, зная, что их хранители хладнокровно убиты твоими спутниками? Тем же веселым рыжим Поповым, что, как ни в чем не бывало, сворачивает папироску и щелкает трофейной испанской зажигалкой.
- Не курите здесь, молодой человек! - сказал Аристарх Петрович, возможно, чуть резче, чем следовало.
Сказал и тут же испугался - вот сейчас этот веселый парнишка направит на него винтовку и выстрелит так же, как стрелял в беззащитных монахов. Но Попов неожиданно покраснел и спрятал папиросу в карман.
- Простите, товарищ профессор, задумался. А правда, вы ихние значки разбирать можете?
- Могу, - смутившись, ответил Аристарх Петрович. - Вот что, Попов, если уж так желаете курить, выйдите во двор. А потом, когда вернетесь, разберите один стол, только очень аккуратно. Мне понадобится место для составления описи.
Когда боец вышел, профессор, двигаясь как во сне, обошел библиотеку, осторожно трогая свитки и футляры. Потом тихо отворил дверцу, ведущую в храм Колеса Времени.
Высокий конус крыши был прорезан узкими окнами-бойницами, но лучи света пересекались в нескольких метрах над головой Аристарха Петровича, оставляя большую часть помещения в бархатной полутьме. Лишь по краям выложенной на полу священной мандалы горели толстые свечи из жира яков. Профессор поморгал, привыкая к царящему в храме сумраку. В самом центре круглого зала стоял на коленях старик в белых одеждах. Аристарх Петрович беззвучно ахнул - он сразу же узнал старика, хотя с момента их последней встречи прошло десять лет. Это был лама Чимит Джамбиев, настоятель дацана Горного Озера.
Перед стариком, широко расставив кривые ноги, стоял комиссар-бурят, сжимавший в руке тяжелый черный маузер. Дуло пистолета было прижато ко лбу ламы Чимита.
- Гражданин Джамбиев, - медленно, растягивая слова, говорил комиссар, - вы подозреваетесь в организации антисоветской и ламско-ре-лигиозной работы среди трудового населения республики. Войдя в сговор с представителями английской и японской разведок, вы создали на территории вверенного вам дацана базу для подготовки антисоветского восстания в Туве. Согласно постановлению народного комиссариата внутренних дел, вы арестованы по обвинению в контрреволюционном заговоре.
Громко щелкнул предохранитель маузера. Голос комиссара стал резким и злым.
- Но я не хочу тащить тебя в Кызыл, мразь. Я лучше шлепну тебя здесь, при попытке к бегству. Если только ты не захочешь спасти свою продажную шкуру, рассказав, где спрятаны сокровища.
Аристарх Петрович не поверил своим ушам - лама негромко рассмеялся.
- Какие сокровища, юноша? Сокровища мудрости - в библиотеке. Сокровища веры - вокруг тебя. Сокровище в цветке лотоса, ом мани падме хум, скрыто в сердце каждого последователя учения Будды…
Комиссар размахнулся и ударил Чимита по лицу раскрытой ладонью. Голова старика мотнулась назад.
- Издеваешься, сволочь? Ты прекрасно знаешь, о каком сокровище я говорю! О том, за которым охотится этот лысый русский!
В следующее мгновение комиссар покачнулся и сделал неуверенный шаг вперед. Маузер выпал из его ослабевшей руки, а вслед за ним повалился на камни и сам комиссар. Он упал на бок, и Аристарх Петрович зажал себе рот ладонью, чтобы не закричать - из груди комиссара торчало трехгранное лезвие штыка.
- Ну, вот и все, - произнес в полутьме хорошо знакомый профессору голос капитана Резанова. - Покойный был исполнителен, но чересчур инициативен. Что ж, старик, ты получил отсрочку. Можешь меня поблагодарить.
- Не стану я тебя благодарить, Хромец, - тихо проговорил настоятель. - Знаю, зачем ты пришел сюда. Знаю, зачем убил моих братьев. Смерть идет за тобой по пятам, Нирах Проклятый…
- Капитан НКВД Александр Резанов, - усмехнулся бритый. - Сейчас меня называют именно так. Но это неважно. К делу, старик. Мне нужна Чаша.
- Нет ее здесь и никогда не было, Хромец, - спокойно ответил Чи-мит. - Ты снова взял ложный след. Сколько ты уже ищешь сокровище?
Капитан не ответил, но от его молчания у профессора по спине побежали мурашки.
- И будешь искать еще столько же, - продолжал между тем Чимит. - Но найти сокровище тебе не суждено, Нирах Проклятый.
Бритый энкавэдэшник протянул руку и схватил настоятеля за плечо. Легко поставил на ноги.
- Ты думаешь, вы переиграли меня? - спросил он, возвышаясь над тщедушным Чимитом, словно гора. - Ничтожные людишки, возомнившие себя хранителями! На этот раз у вас ничего не выйдет. Я владею ключом нижнего мира, отворяющим уста мертвых!
Капитан отпустил старика и снял с плеча брезентовую сумку. Развязал стягивающую ее кожаные шнурки. Запустил в сумку огромную ладонь.
Аристарху Петровичу показалось, что огоньки окружавших мандалу свечей тревожно затрепетали. Свет их отразился в отшлифованных гранях извлеченного из сумки предмета. Это был череп - очень похожий на настоящий, но изготовленный из какого-то прозрачного материала. Профессор машинально обратил внимание на выдающиеся надбровные дуги и огромные круглые глазницы, в которых клубился непроницаемый мрак. Резанов поднес череп к лицу ламы Чимита.
- Видишь, старик? Хрустальный Череп у меня! Теперь ты понимаешь, что отпираться бессмысленно! Говори, где твое сокровище!
Настоятель вздрогнул и опустил глаза. Губы его зашевелились, шепча слова Алмазной сутры. Капитан отступил на шаг и аккуратно поставил череп на камни.
- Что ж, старик, - сказал он равнодушно. - Ты сам выбрал свою судьбу. Он наклонился, вырвал из тела мертвого комиссара окровавленный штык и легким, точным движением вонзил его в сердце ламы Чимита.
- Ты ведь даже не настоящий Хранитель, старик! Последние Итеру покинули этот мир очень давно… ты лишь жалкий последыш великих магов прошлого. Сейчас ты умрешь, и я допрошу твой труп. Ты же знаешь, мертвые не умеют лгать.
Аристарх Петрович понял, что нужно бежать - бежать как можно скорее, пока не произошло самое страшное. Он повернулся, чтобы неслышно выскользнуть из темного храма, и налетел на застывшего в проеме двери рыжего бойца Попова.