***
Родезия, Кейптаун, Лонг-стрит,
здание полицейского управления
Интересно, а за этим односторонним стеклом в полстены кто-то есть? Что-то мне подсказывает, что да.
Мой адвокат, Ли-старший, раздражённо пробарабанил пальцами по старенькому, видавшему виды столу.
– Антониу, ты ещё долго нас тут мариновать собрался? В повестке сказано – одиннадцать-сорок-пять. На часах три минуты первого.
Широкоплечий американец (как выяснилось – из Лос-Анджелеса, переехал в детстве из Бразилии с родителями) не слишком убедительно изобразил раскаяние.
– Простите, мистер Ли. Небольшая техническая заминка. Старший инспектор О’Лири будет с минуты на минуту.
Отец Джебедайи (командира 102-го взвода, если кто вдруг забыл) достал из кармана пиджака носовой платок и протёр окружённую венчиком рыже-седых волос лысину. Кондиционирование в "интервью-рум" (она же допросная) оставляет желать лучшего. Может, дабы клиенты скорее "дозревали", а может, просто сделали неудачно.
– Антониу, мой клиент – занятой человек, у него бизнес, которым нужно управлять. И у меня тоже дел хватает, если ты вдруг не в курсе. Поэтому, ровно в двенадцать-пятнадцать мы встанем и покинем это душное место. Ибо дольше получаса терпеть вашу неорганизованность закон нас не обязывает.
Тейшейра, судя по выражению лица, хотел было ответить что-то вроде "Вызовем ещё раз, себе же хуже сделаете", но передумал. Видимо, решил не связываться со стариком Ли. Как-никак, отец моего сослуживца человек в Кейптауне известный и уважаемый, шесть лет был окружным прокурором. Если бы на эту должность можно было выдвигаться больше двух раз – до сих пор был бы, наверное. А теперь вот заместитель председателя городской гильдии адвокатов. Столп общества, короче, хоть с виду и неказист. Но вот голос поставлен будь здоров – пока не услышишь, ни за что не поверишь, что невысокий, с узкими плечами и пивным животом старичок обладает столь звучным, глубоким баритоном.
Хотелось бы знать, почему задерживается О’Лири. Пытается выбить меня из равновесия, готовит какую-то пакостную неожиданность или просто задержало что-то никак со мной не связанное? За последние несколько дней старший инспектор успел прийти ко мне аж с двумя судебными постановлениями – первый раз на записи с камер наблюдения, второй – на взятие смывов с посуды, бара и мойки. Причём вторую бумагу он умудрился раздобыть всего за пару часов – видимо, судья не очень обрадовался, когда узнал, что записей уже нет. Эхе-хе-х, зря затеял всю эту операцию со сменой жёсткого диска. Тогда казалось хорошей идеей, но сейчас понимаю – ошибка. Выглядит очень подозрительно.
Минутная стрелка на круглых часах на стене с лёгким кликом встала на цифру "10", Ли бросил на Тейшейру очередной ехидный взгляд, тот открыл было рот для оправданий… и с явным облегчением закрыл. Дверь открылась, и в комнате появился старший инспектор О’Лири. С кожаной папочкой подмышкой и совершенно не выглядящий запыхавшимся, между прочим, как оно полагается опаздывающему на двадцать пять минут. Что не преминул вслух ответить мой адвокат. Австралиец улыбнулся в своей привычной манере.
– Сожалею, Мозес. Не поверишь – колесо спустило. Простите, мистер Чернофф, что заставил вас ждать.
Вот то-то и оно – не поверю.
Старший из полицейских, тем временем, расположился на стуле с другой стороны стола и включил стоящий с краю магнитофон, после чего официальным тоном произнёс дату, время и место происходящего и перешёл к представлению присутствующих.
– …старший инспектор отдела по расследованию тяжких преступлений Килиан О’Лири, инспектор отдела по расследованию тяжких преступлений Антониу Тейшейра. Мистер Ви́тали Чернофф, владелец и управляющий казино "Жакаранда", и его адвокат, мистер Мозес Ли. Мистер Чернофф предупреждён о…
Да-да, обо всём предупреждён. Зря, что ли, с одним из трёх самых дорогих в городе адвокатов пришёл?
Первые несколько вопросов заданы явно для протокола. Действительно ли владею и управляю казино, как долго проживаю в Кейптауне и так далее. Затем пересказываю события интересующего господ инспекторов дня. Они внимательно слушают, не перебивая и не задавая уточняющих вопросов. Заканчиваю. О’Лири ждёт ещё несколько секунд, словно желая убедиться, что больше я ничего не скажу, после чего приступает.
– Скажите, мистер Чернофф, почему вы не выполнили судебное постановление, предписывавшее вам передать полиции записи с камер видеонаблюдения?
Ишь, как резво с места в карьер… "Не выполнили судебное постановление". Пожимаю плечами и открываю собираюсь было ответить, но Мозес деликатно хлопает меня по руке. Мол, он сам. Не вопрос, я только за.
– К тому моменту, как полиция появилась в заведении моего клиента с этим постановлением, старший инспектор О’Лири, указанные записи уже не существовали в природе.
Килиан (блин, ну и имечко) чуть ехидно посмотрел на меня, хотя ответил, вроде как, адвокату.
– А сам ваш клиент этого ответить не может?
Слабенькая попытка, гражданин начальник. На такое меня не разведёшь. Адвокат незамедлительно парирует.
– Если бы все общались с вами без адвокатов, я бы умер от голода. Неужели вы хотите смерти бедного старика, инспектор?
О"Лири покачал головой с преувеличенным ужасом.
– Ну что вы, советник… Как можно… Мистер Чернофф, когда именно вы решили заменить видеонакопитель в вашем заведении?
– Мм… точно не помню. Недели три назад, где-то.
– А зачем?
Вновь вмешался Мозес.
– Мой клиент иногда отлучается из города на продолжительный срок. Соответственно, он хочет иметь возможность точно знать, что, за время его отсутствия, происходит с его бизнесом.
Австралиец несколько раз кивнул, демонстрируя полное понимание весомости этой причины. Интересно – отвечает ему адвокат, но смотрит он всё равно на меня, и вообще ведёт себя так, словно мы вдвоём только разговариваем.
– И почему вы не заменили его тогда же, три недели назад?
– Мой клиент не обязан отчитываться в том, как он управляет своим бизнесом. Его полное право производить изменения, как и когда он сочтёт нужным.
Опять понимающий кивок, адресованный не адвокату, а мне.
– Несомненно. Никто не подвергает сомнению ваше право, мистер Чернофф, вести бизнес так, как вам представляется целесообразным. Но вы же можете объяснить полиции причины, почему вы произвели замену не сразу, а именно в тот конкретный день? Если, конечно, вам нечего скрывать.
Не, опять слабенько. Может, ослабляет мою бдительность?
– Как я уже сказал, старший инспектор, мой клиент не обязан отчитываться, как он управляет своим бизнесом.
– Разумеется. Но "не обязан" и "отказывается" – несколько разные вещи, не так ли. Так вы отказываетесь объяснить полиции, почему вы заменили видеонакопитель именно в интересующий нас день, мистер Чернофф? Разумеется, вы не обязаны, но просто, чтобы внести ясность – вы отказываетесь?
Ли-старший саркастически улыбнулся.
– Старший инспектор, не надо пытаться выдавать белое за чёрное. Права моего клиента на владение и управление его бизнесом защищены законом. Он не обязан объяснять вам свои мотивы, как-то обосновывать свои действия и оправдываться, почему он сделал что-то тогда, когда сделал, а не когда-либо ещё. Так что, мой клиент не "отказывается объяснить что-то полиции", а реализует свои защищённые законом права. У вас есть ещё какие-то вопросы, или мы так и будем танцевать вокруг одного и того же?
Смуглая, тонкая физиономия австралийского ирландца остаётся всё такой же безмятежной.
– Разумеется, у нас много вопросов… Но прежде, чем мы к ним перейдём, хотелось бы всё-таки внести ясность – мистер Чернофф, так вы отказываетесь пояснить нам, почему вы заменили видеонакопитель именно в тот день?
Опять двадцать пять… Он что, рассчитывает, что я не выдержу, и начну отвечать сам, вместо адвоката? Держите карман шире, гражданин начальник. Пусть Мозес отбрехивается, в конце концов, он за это деньги получает. Не такие уж и маленькие, между прочим – одно только его присутствие на допросе обошлось мне в три сотни. И это он ещё скидку сделал, как другу сына.
– Старший инспектор, у вас проблемы с памятью? Как я вам только что объяснил… странно, кстати, что приходится разъяснять такие очевидные вещи столь опытному сотруднику…
Это всё ерунда. Вот что действительно интересно, так результаты экспертизы тех образцов, что они взяли в баре. Нашли следы яда, или нет? Хочется верить, конечно, что нет – всё-таки, времени прошло уже немало, а чистоту у меня в заведении наводят тщательно, я за этим слежу.
– Мистер Чернофф, расскажите, пожалуйста, когда и при каких обстоятельствах вы в первый раз услышали о Таийибе Набтабе?
Хм… интересно сформулировано.
– Уточните вопрос, пожалуйста.
Полицейский захлопал глазами с деланным недоумением.
– Что именно уточнить? Вопрос очень простой, как мне кажется: когда и при каких обстоятельствах вы в первый раз услышали о Таийибе Набтабе?
Ну-ну.
– В прошлую пятницу, от вас. Вы назвали это имя, когда приходили ко мне в квартиру. Фото показали ещё.
Выкуси, хе-хе.
– А до этого, вы никогда не слышали о человеке на фотографии?
– Я видел его пару раз у себя в заведении, но он представился, как Омар. Или Умар, он с сильным акцентом говорил, а переспрашивать я не стал.
О"Лири остался всё так же расслаблен, а вот его напарник чуть-чуть, почти незаметно подался вперёд. К допросу, впрочем, не подключился.
– Вы с ним общались?
– Перекинулись парой фраз, как и со всеми новыми клиентами. Это часть моей работы.
– О чём именно, можно спросить?
Пожимаю плечами.