– Приказы идут от тех, кто получает зарплату повыше моей.
– Что наши хозяева говорят о возможности вынесения ПЭФ своего собственного судебного запрета?
– Всё как всегда: никакого вреда персоналу или ущерба оборудованию. – Гектор почесал щеку. – Ты думаешь о словах Кейры-сана вчера вечером насчет мести ПЭФ за то, что ты вырубил ту девку?
– Может быть. Кейра-сан нечасто оказывается прав, но когда он прав… – Я пожал плечами.
"Мария" – нет. Я поднял пилу и снова опустил. – Идущие на смерть приветствуют тебя.
– Иди и умри, если хочешь, Сэм, только не попорти железо.
– У тебя доброе сердце, Гектор.
– Даже лучше – у меня сердце начальника.
Я рассмеялся и заставил "Марию" продираться к месту, где, как предполагалось, должна была начаться работа. Когда взошло солнце, я предположил, что день будет небогат событиями. Несмотря на все разглагольствования СЛИВа, лес, который мы сейчас валили, был уже однажды свален пятьдесят лет назад, так что это не был девственный лес в строгом смысле этого слова. Может быть АРА и экономила на оборудовании, но Бодрячка, оттащив бревна вниз, всякий раз возвращалась в гору с кузовом полным саженцев и семян для перезасева, и, к тому же, ни одной щепки у нас не пропадало зря. В отличие от большинства корпораций, АРА предпочитало соблюдать довольно строгие положения республиканских законов по землепользованию.
Я добрался туда, куда должен был и оценил фронт работ. Предстояло много надрезать и пилить. Посмотрев на лесоповальный мех, многие думают, что мы удерживаем дерево захватом и срезаем его, вроде как срезают подсолнух. Проблема в том, что деревья могут весить намного больше моего меха и даже если это не так, падающее дерево может запросто оторвать захват.
Захват полезен для того, чтобы поднимать или сдвигать, или пользоваться им как рычагом, но не более того.
Однако пила позволяет валить деревья довольно быстро. Я надрезал их на восточной стороне, затем пилил с западной, роняя деревья на восток. Довольно тупая работа, но, если поймать нужный ритм, скоро будешь иметь просеку двадцать пять метров шириной и сто метров глубиной и реку деревьев верхушками в том направлении, откуда ты пришёл.
"Скоро" в данном случае означало к девяти утра. Мой желудок, которому, к тому же, пришлось утром пережить фирменное кофе компании, урчал. Я развернул мех назад по направлению к лагерю и вышел на связь.
– Гектор, ты пришлешь мне подрезчиков, или придется вернуться и позавтракать?
– Сэм, оставайся пока там. Грязь всё замедляет. Ржавый не смог завести "Бетти", так что он сейчас ровняет дорогу. Бодрячка застряла за ним. Будут через час.
Я нахмурился от имени своего желудка, который этого сделать не мог.
– Вот тебе раз, Гектор, я-то думал ты серьезно подходишь к нашим утренним перекусонам.
– Ты любишь меня только ради моих рулетов. Я скажу Бодрячке, чтобы она привезла тебе один дополнительно.
– Договорились. Если так, то я согласен. – Я повернул "Марию" назад, чтобы продолжить валить лес и вот именно тогда я мельком заметил того парня. Он подбирался ко мне сзади и быстро скрылся за деревом. Видно, кто-то начитался историй о приключениях "Легиона Серой Смерти", поскольку он тащил на себе здоровущий старинный ранцевый заряд взрывчатки и – я был в этом совершенно уверен – планировал подкрасться к моему меху и прилепить его к задней части стопы "Марии", пока я топал бы на завтрак.
Я направил пилу на дерево, которое он выбрал в качестве укрытия, затем щелкнул кнопкой включения внешнего громкоговорителя. Но до того, как я успел что-нибудь ему сказать, загремели голоса, на этот раз с севера. Люди в черных боевых комбинезонах, вооруженные автоматами и выглядевшие очень смертоносно, продвигались по направлению к моей вырубке.
– Стоять! Говорит командующий Рейс из сил быстрого реагирования управления гражданской обороны полиции Овертона! Не заставляйте нас делать то, чего мы делать не хотим!
Здесь очень нужно ещё раз отвлечься от темы. Командующий Рейс считает себя вторым пришествием Моргана Хасека-Дэвиона и может так оно и есть, за исключением того, что он слишком маленький, слишком толстый, слишком самоуверенный, слишком невежественный и, несмотря на свои впечатляющие поперечные габариты, абсолютно бесхарактерный. Люди из сил быстрого реагирования преданы своему делу, но их обучение планировалось исходя из предельно урезанного бюджета и, имея всевозможное оборудование и остальное барахло, они так никогда не смогли по-настоящему научиться им пользоваться. Полицейские были мужественные и храбрые люди, но в бою это означает непонимание момента, когда противник превосходит в силе и нужно отступать.
Ситуация была очень простой. ПЭФ пришёл, чтобы взорвать мех. Они знали, что мех может не быть выведен из строя взрывом и пилот – то есть я – может принять факт нападения близко к сердцу. На этот случай они привезли своих боевиков на паре ховеров, вооруженных крупнокалиберными пулеметами. Крики Рейса предупредили стрелков. Если бы он не орал, то очень может быть, его людям удалось бы повязать бомбиста по-тихому.
Стрелки ПЭФ открыли огонь. Сначала я видел только маленькие огоньки в глубине леса, а затем наблюдал, как пули нашли и прошили насквозь одну из бойцов полиции. Её крутануло и бросило на ржавого цвета сосновые иголки, налипшие на окровавленную униформу. Остальные полицейские поплюхались в грязь, но до того, как весь взвод успел укрыться в воронкообразном углублении, подстрелили ещё одного.
Пулеметный огонь прекратился и полицейские решили, что это их шанс для контратаки.
Они не понимали, почему пулеметчики перестали стрелять, но я понимал прекрасно. Как только бомбист вышел из-за дерева, чтобы метнуть свой ранцевый заряд в укрытие полицейских, я поджарил его лазером. Заряд все равно полетел, но не очень далеко. Упав на землю, он взорвался, убив первого поднявшегося над песчаной насыпью полицейского и контузив остальных.
Я бросил "Марию" вперед и стрелки стали палить в меня. Я не видел реальной для них возможности меня остановить, за исключением варианта с непрерывным обстрелом стекол кабины. Я понимал, что через секунду-другую они это сообразят, как поймут и невозможность для меня добраться до них не спилив немалую часть леса, что потребовало бы много времени.
Они не ошибались, но и не оказались полностью правы. Я добрался до дерева, за которым ранее скрывался их ныне дымящийся друг, подрезал его и уронил, но на этот раз на запад.
Вот именно поэтому рубка леса – опасное занятие. Деревья велики и тяжелы и, даже если ветви дерева кажутся легкими, то при падении с большой высоты и в виду того, что они прикреплены к стволу дерева, удар получается такой, как будто этим грандиозным веником размахивает ураган. Вдобавок, когда деревья роняют небрежно, они сталкиваются с другими деревьями, образуется цепная реакция, которая может устроить страшный бардак. Расколовшиеся деревья, всюду летают щепки, иголки, пыль, грязь, да, это может быть настоящий хаос.
В который вам не стоит попадать, особенно если единственное имеющееся у вас укрытие грузовой ховер. Дерево, которое я свалил, ударилось о другое, другое о третье, заваливая даже более тяжелые деревья, чем они сами. Одно дерево рухнуло на кузов ховера. Водитель второго грузовика дал задний ход от кучи ветвей и, сотрясаясь, понесся прочь, даже не попытавшись поинтересоваться насчет выживших.
Всё это заняло минуту, может две, и можно было бы считать эту историю закончившейся, если бы не одна маленькая деталь. После того, как людей Рейса прижали к земле, он отдал приказ своей штабной машине вступить в бой. Водитель мчался на полной скорости, поэтому, когда поперек его пути рухнуло дерево, он напряг жалюзи управления воздушной подушкой ховера на максимальную высоту подъёма. Как оказалось, эта высота где-то на два сантиметра ниже, чем нужно, поэтому ховер отскочил от бревна, как гладкий камень от поверхности воды, а затем воткнулся в землю, окружавшую корни другого рухнувшего гиганта. Рейса катапультировало с заднего сиденья и бесцеремонным кувырком опустило в куст тигровых ягод, которые, вопреки распространенному мнению, получили своё название не из-за своей полосатости, а из-за двухдюймовых шипов на ветках.
В моих ушах прогремел голос Гектора.
– Сэм, ты в порядке? Я слышал взрыв. Что происходит?
Я ущипнул себя за правое бедро. Больно.
– Я думал, это был ночной кошмар, Гектор, но кажется просыпаться мне не придется. Скажи Ржавому поторопиться с выравниванием дороги и пусть Бодрячка дует назад за скорой. И забудь о рулетах. Я больше не хочу есть.
3
Не изображай из себя мышь, не то придет кот и съест тебя
поговорка в Федеративных Солнцах
Участок 47-6 компании АРА
Яфа, Хелен
Префектура III, Республика Сферы
14 ноября 3132 года
Я как можно быстрее начал снимать подлесок и убирать древесину, чтобы спасатели могли добраться до полицейских и террористов из ПЭФ. В последнем случае, они, скорее всего, по-лучат только образцы ДНК, поскольку дерево раздавило грузовой ховер в лепешку и придало всем бывшим в нем желеобразность. От парня, таскавшего ранцевый заряд, остались только пар и разбросанные конечности.
Рейс выбрался из кустов и выглядел так, как будто его пропустили через измельчитель древесины. Он был в ярости, конечно, и начал орать на меня насчет уничтожения вещественных доказательств. Я просто отключил внешние приемники и продолжил уборку местности, поэтому, когда Бодрячка прибыла с медиками, они смогли добраться до раненых и увезти их.