Георгий Савицкий - Поле боя Арктика стр 21.

- Командир, цель ставит помехи! Возможен срыв захвата!

- Не допустить! Произвести отстройку от по­мех!

Но Сашка этим и занимался. Задействовав мощный бортовой вычислительный комплекс русского истребителя-бомбардировщика, он вел селекцию целей, "отсекая" лишние сигналы. Ра­кеты по-прежнему получали сигнал наведения от самолетного ФАР-локатора.

Спустя двадцать секунд обе ракеты прибли­зились к цели на удаление около двадцати пяти километров и автоматически перешли в режим самонаведения. Энерговооруженные, а именно так расшифровывается буква "Э" в аббревиатуре самонаводящихся реактивных снарядов, "доста­ли" цель на максимальном удалении. Неконтакт­ные взрыватели обеспечили подрыв обеих ра­кет на оптимальном удалении от цели, которая была буквально растерзана рванувшимися вперед стальными стержнями боевой части весом 39 ки­лограммов.

- Я "Чайка-1", цель поражена, быстро теряет высоту. Возврат на "точку".

- Отставить возврат на "точку"!

Этот приказ пришел внезапно по каналу за­секреченной спутниковой связи Алгоритмы рас­шифровки цифрового пакета данных были та­ковыми, что декодировать его, не зная ключа к шифру, можно было через десять миллиардов лет. По крайней мере, на такой цифре настаивали специалисты из Генштаба России и ФАПСИ.

- "Чайка-1", оставайтесь в заданном районе и обеспечьте прикрытие места падения амери­канского беспилотного разведчика. Сейчас к вам направляется воздушный танкер Ил-78М, после пополнения запаса горючего - продолжайте па­трулирование. Любые иностранные летательные аппараты, а также надводные и подводные кораб­ли считать враждебными и уничтожать немедлен­но! Как поняли?

- Вас понял, выполняю!

Глава 8
"ЗА ДЕРЖАВУ ОБИДНО!.. "

После завершения испытаний тяжелый атом­ный авианесущий крейсер "Слава" вернулся на Николаевский судостроительный завод. Теперь инженерам и заводским специалистам предстоя­ло внести соответствующие изменения в обору­дование корабля. На аэродроме Бельбек, где те­перь базировалось звено истребителей Су-207, инженеры и техники тоже проводили различные тестирования систем, аппаратуры и узлов самоле­тов. Полковник Щербина и его "орлы" принимали в наземной части испытаний такое же деятельное участие, как и в воздушной. Вместе со специали­стами из ОКБ Сухого они доводили аппаратуру самолета до расчетных значений, а это значило, что кабины Су-207 они покидали только в конце дня, а если испытания и доводка были назначены на ночь - то утром. Вместе они спорили, выстра­ивали теории, бились над проблемами.

И при всем при этом Олег Щербина успевал полетать "для души" со своим бывшим ведомым, а теперь командиром полка Юрием Рощиным.

Но внезапно производственный круговорот был нарушен неожиданным визитом. На аэродром Бельбек приземлился палубный вертолет Ка-31. На авиабазу пожаловала делегация моряков со "Славы" с приглашением посетить их "скромный ковчег" - так они шутя назвали свой авианесущий крейсер.

Предложение было принято с воодушевле­нием, и Щербина вместе с тремя летчиками- испытателями и Юрий Рощин тоже с еще не­сколькими офицерами загрузились в морской вертолет. Маршрут и коридоры оказались согла­сованы заранее, а перелет из Бельбека в Николаев занял часа три.

Ка-31 приземлился на небольшую посадочную площадку прямо на территории завода. Летчиков уже ждали офицеры в черной парадной форме.

Борттехник открыл сдвижную дверь грузопас­сажирского салона, и Щербина первым соскочил на землю, придерживая фуражку с голубым око­лышем от ветра, поднятого лопастями соосных винтов. Вертолет утвердился на всех четырех опо­рах шасси, и лопасти остановили свое вращение. Из винтокрылой машины, на ходу поправляя па­радную форму, высыпали остальные летчики.

- Здравия желаю! - вскинул ладонь к козырь­ку черной фуражки офицер-моряк.

Здравия желаю! - ответил тем же и полков­ник Щербина.

Они пожали друг другу руки.

- Второй помощник, капитан 3-го ранга Ар­тем Иванович Левицкий, - представился офи­цер. - Кают-компания авианесущего крейсера "Слава" просит вас быть нашими гостями.

- Искренне рады быть вашими гостями. Пол­ковник Олег Николаевич Щербина, - представил­ся командир летчиков-испытателей.

Вперед незаметно выдвинулись два подтяну­тых парня в штатском.

- Виноват, товарищ полковник, - сказал один из них негромко, протягивая Щербине пластико­вый прямоугольник - Возьмите, пожалуйста. Это бейдж-пропуск. Простая формальность.

- Понимаю, - усмехнулся Олег, цепляя на лацкан кителя бейдж.

Все-таки, как ни крути, все они находились на одном из самых крупных судостроительных заво­дов, режимном военном объекте. Все остальные гости тоже нацепили бейджи, а у моряков они и так были пришпилены к лацканам парадных кителей.

Над бетонными плитами заводской набережной возвышался серый, шаровой борт атомного авиа­несущего крейсера. Часовой у трапа замер, сжимая в белых перчатках карабин Симонова. Тихий плеск волн, глухой грохот завода, крики чаек. Соленый морской воздух, чуточку отдающий мазутом.

- Добро пожаловать на борт, товарищи офи­церы.

- Благодарим.

По одному летчики поднимались по баляси­нам трапа на палубу самого современного русско­го корабля. Часовой вскинул ладонь к бескозырке с развевающимися на легком ветру ленточками. Отражаясь от полированного светло-коричневого орехового ложа и приклада церемониального оружия, сверкали начищенные пуговицы белой парадной формы и бляха ремня с якорем.

"Какой же он огромный"! - вновь подумал Олег Щербина, как тогда, впервые облетая этот уникальный корабль. С высоты птичьего полета можно было охватить взглядом весь авианесущий крейсер, полюбоваться изяществом и строгостью обводов атомного океанского бойца. Но сейчас, находясь на его палубе, Щербина был просто по­давлен масштабами и мощью, которой веяло от этого нагромождения серого металла. Причем ме­талла не мертвого, бездушного - теперь корабль представлялся летчику единым, огромным, слит­ным организмом.

Полетная палуба поражала просто свои­ми размерами. Сейчас на ней оставалась лишь пара истребителей Су-ЗЗМ со сложенными кон­солями крыльев, стоящая возле многоэтажной надстройки-"острова". В ее кормовой части была установлена угловатая массивная башня с двумя шестидюймовыми орудиями.

У трапа их встретил еще один офицер.

- Здравия желаю! Дежурный по кораблю стар­ший лейтенант Сергей Трофимов.

С ним вместе и с сопровождающими офицера­ми летчики начали спускаться по узким металли­ческим трапам внутрь корабля...

Коридоры, отсеки, перегороженные массивны­ми бронированными дверями с кремальерными запорами, тусклый свет плафонов в металличе­ской оплетке, и со всех сторон - металл. Летчи­кам, привыкшим к просторам аэродромных полей и бескрайней синеве Пятого океана, здесь было, мягко говоря, неуютно.

"Да, это каково здесь служить... А ведь говорят, что в нашем флоте есть и подводные атомные авианосцы. Здесь хотя бы на палубу можно вы­йти или на крайний случай в иллюминатор по­любоваться просторами. А там?.. По три месяца, а то и больше - на глубине, в океанской толще, в нескольких сотнях метров от поверхности. Нет, уж лучше быть летчиком", - думал полковник Щербина, идя по коридорам вслед за морскими офицерами. - Хотя находятся ведь сорвиголовы, "подводные летчики", которые умудряются совме­щать одно с другим".

общество офицеров того или иного корабля тоже зовется кают-компанией, это люди, избравшие своей судьбой служение Отечеству Это колыбель традиций русского флота. И, как за круглым сто­лом короля Артура, каждый имеет право высказать свое собственное мнение - на пользу общему делу. Поэтому-то и начинается совет с того, что выслушивают сначала самых младших по званию, чтобы не "давил" авторитет старших товарищей.

- Входите-входите, господа офицеры! - ра­душно поприветствовал летчиков старпом. Имен­но он, согласно морскому закону, был хозяином в кают-компании.

- Здравия желаем!

- Можно просто: здравствуйте, - ответил ка­питан корабля Федор Дмитриевич Штерн, чуть за­метно улыбаясь.

Ну, значит, здравствуйте. - Офицеры обме­нялись крепкими рукопожатиями.

- Просим к столу!

- Да и мы к вам - не с пустыми руками!

колаю Кузнецову", и ракетный крейсер "Адмирал флота Лобов". Такой же, как флагман Черномор­ского флота гвардейский крейсер "Слава", став­ший впоследствии "Москвой".

В итоге "Варяг", достроенный на семьдесят процентов, который так нужен был тогда русско­му флоту, "самостийники" "заморозили". Да что там! Уже достроенный и проходивший испыта­ния на Черном море ТАВКР "Тбилиси" (будущий "Николай Кузнецов") просто чудом успели пере­базировать в Североморск. А "Варяг" при вмеша­тельстве США украинские власти практически за год демонтировали, оставив только корпусные конструкции и надстройку, и продали в Китай по цене металлолома.

- А ракетный крейсер?

- А ракетный крейсер "Адмирал флота Лобов" передали Украине, где его переименовали снача­ла в "Галичину", какого-то, извините, хрена... Ну, какое отношение, скажите, историческая область в Карпатах имеет к морю?! Потом назвали корабль "Украина". И эта "Украина" продолжала ржаветь у достроечной стенки Николаевского судострои­тельного завода, впрочем, и само-то государство стремительно нищало. Правда, потом Россия все же договорилась и выкупила "Убийцу авианосцев", присвоив ему гордое имя "Севастополь".

- Хоть что-то хорошее...