- Плохо выглядишь. - Борей посмотрел на меня сверху вниз. - Тебе лучше поспать перед отправкой. Без тебя реализация нашего плана станет проблемной.
- Ну, почему же? Как минимум, вы снова станете молодыми. Это не так уж и мало.
- Станем молодыми, чтобы снова прожить эту жизнь не в силах что-либо изменить? - Глаза моего друга сузились в тонкие злые щелочки. - Спасибо, не хочется. Я лучше здесь подохну. В этом городе все, по крайней мере, уже устаканилось. Лучшее место в мире, чтобы умереть.
- Пожалуй, вздремну, - вяло кивнул я, обрывая ненужный разговор.
- А я пойду крошить диски. Никто и никогда не должен повторить нашу разработку. Все-таки во времена нашей молодости с уничтожением информации дела обстояли гораздо проще, - посетовал он. - Бумага прекрасно горит. А здесь придется помахать молотком.
"Ему хорошо махать молотком. Ему всего семьдесят", - подумал я, устраиваясь на пыльном диванчике в одной из крошечных комнатушек. Судя по непритязательной обстановке, здесь раньше отдыхал персонал спортклуба. На полу догнивал толстый ковер. На стене в специальном подвесе висел старинный телевизор с разбитой электронно-лучевой трубкой. По углам пылились горшки с засохшими трупами комнатных растений. Несмотря на усталость, отключиться не получилось.
В последнее время у меня стало совсем плохо со сном.
Не помогали никакие таблетки, а сейчас мне начало мерещиться, что на черной лестнице кто-то стонет. Интересно, это слуховая галлюцинация или загубленные нами души действительно вопиют об отмщении? Размышляя о вероятности посмертного возмездия, я забылся Буквально через несколько минут меня разбудил долгий нечеловеческий вопль. Он длился и длился, заставляя кровь холодеть в жилах. На этот раз определить источник удалось без проблем. Никакой мистики.
Обычное завершение эксперимента. Я медленно встал, натянул туфли и, шаркая подошвами, направился в лабораторию.
Александр стоял на подиуме и расстегивал ремни, которыми давешний бродяга был прикреплен к креслу. К моему креслу! Тело погибшего было практически обезглавлено. На больших фрезах, торчащих из подголовников, виднелись алые куски плоти. Мелкие кровяные брызги и кляксы неравномерно покрывали пол, потолок, стены и одежду моих друзей. Похоже, с тех пор как Борей уговорил меня отдохнуть, прошло несколько часов. Абсолютно трезвый Титов успел купить и установить фрезы, да еще и провести эксперимент. Значит, мне все-таки удалось заснуть.
- Рот ему почему не завязали? - сварливо спросил я. - Хотите, чтобы какая-нибудь сволочь полицию вызвала?
- Ты о чем? - Сашка посмотрел на меня круглыми от изумления глазами. - Он ни звука не издал. Я оглушил его перед процедурой. Даже не пискнул, собака. - Он сбросил труп вниз.
- А кто кричал? - Сердце в моей груди снова затрепетало.
- Никто не кричал. - Титов пожал плечами. - Тебе послышалось, старик.
- Генеральную репетицию считаю успешной, - громко подытожил Готлиб. - Сигнал получен более чем устойчивый. Александр, ты был прав.
Сашка картинно захлопал в ладоши. Борей не менее артистично поклонился. Я же прислонился к стене, потому что мою грудь словно сдавило раскаленным обручем. Казалось, что конец близок, но, к счастью, боль быстро отступила, так и не убив меня. Помню, потом мы долго сидели за синим пластмассовым столом в запыленном и заброшенном кафе спортклуба, пили водку и закусывали колбасой, которую не успел сожрать жертвенный бомж. Я с беспокойством прислушивался к своему сердцу, но оно никак не реагировало на алкоголь.
Борей и Александр обсуждали какие-то технические детали. Их голоса очень таинственно гудели в затхлой полутьме.
Свет мы не включали, и за грязными оконными стеклами застенчиво поблескивали тусклые ночные огни.
Странный город, странная страна, странный мир прощался со мной. Если у нас все получится, ничего этого никогда больше не будет. Только три человека запомнят реальность, где не существует странной страны со странным названием Россия. Мир, где нет России, должен исчезнуть, и мы сотрем его так же легко, как ластик стирает карандашную пометку. А если у нас ничего не получится, то мы об этом никогда не узнаем. Завтра на интернет-сайтах напишут, что три полоумных старика покончили с собой изумительно экзотическим способом. Потом найдут трупы бомжей на черной лестнице, и целую неделю крошечная страна, чей размер чуть-чуть превышает размер старой Ленинградской области, будет ужасаться невиданному преступлению.
- Пора. - Борей скрипнул стулом, вставая.
- На посошок? - предложил Сашка.
Мы выпили, стоя и не чокаясь. Как на поминках. Я не почувствовал вкуса. Страх превратил дешевую водку в горьковатую воду. Готлиб со стуком поставил стакан на стол.
- Итак, товарищи, повторим вкратце наш план.
Полузабытое обращение "товарищи" заставило всех улыбнуться.
Аппаратура настроена на 24 октября 1986 года, - с нарочитым равнодушием сообщил Борей - Это будет… То есть была пятница. Наши нынешние личности перемещаются… Должны переместиться… - Я впервые слышал, чтобы он сбивался и мямлил. - Должны переместится в нас же самих, живущих в те времена. Это единственный способ межвременных перемещений не противоречащий физическим законам. В прошлое будет передана только нематериальная информация, которая изменит наши тогдашние личности, сделав их идентичными нынешним.
- Планировали 30 октября, - напомнил Сашка.
- Люблю пятницу. - Готлиб пожал плечами. - И еще… - на его лице появилось несвойственное ему смущение. - Хотелось вечером посмотреть "Музыкальный ринг" с БГ. Без пятнадцати восемь. Тогда не получилось… - Борей с осуждением посмотрел на наши понимающие улыбки и продолжил предполетный инструктаж. - Итак, 24 октября утром мы будем на месте.
Если быть совсем точным: в районе шести по Москве плюс-минус два часа. В тот же день связываемся друг с другом по телефону. Пароль: "Бабушка выздоровела", отзыв: "На выходные обещали дождь". И до часа икс забываем о существовании друг друга. Встраиваемся в жизнь. Стараемся никак не засветиться. К сожалению, наши личности, соответствующие тому времени, будут полностью затерты нами нынешними, но я надеюсь, что воспоминания помогут нам не наделать глупостей. Может быть, даже получится исправить какие-нибудь давно забытые нелепости. Васнецов, не забудь, на тебе оружие.
- Не забуду, - хрипло ответил я.
- Кто тебя знает. - Сашка бросил на меня насмешливый взгляд. - Пойдешь по телкам и член положишь на великую идею.
- Я помню, что такое долг перед Родиной. - Мне захотелось ударить Титова по лицу, красному то ли от волнения, то ли от выпитого алкоголя.
- По девочкам мы все пойдем, - примирительно сказал Готлиб и продолжил: - Дальше, первая контрольная точка - 11 января 1987-го в два часа дня, я встречаюсь с Петром на мосту Александра Невского.
Это будет, было, воскресенье, и проблем возникнуть не должно. Если что-то не срастется, следующая встреча ровно через неделю.
Я кивнул. Дескать, помню. Сколько можно повторять?
- У нас будет больше трех лет на подготовку. Очередная точка только 7-го ноября 1990 года. Во время демонстрации на Красной площади сразу после выстрела господина Шмонова прозвучит еще один выстрел, который произведет присутствующий здесь Петр Васнецов.
- К вашим услугам. - Я кивнул головой и щелкнул каблуками.
- Если ты промахнешься, то я влезу на мавзолей и придавлю эту пятнистую тварь собственными руками. - Титов скрипнул зубами. - А потом тобой займусь.
- Не бойся, не промахнусь, - пообещал я.
- Ладно. Посмотрим еще. Может быть, и стрелять не надо будет. - Борей почесал подбородок. - Все варианты мы с вами еще сто раз обсудим на месте. Точнее мы с Петром обсудим, а ты, Александр, до 1995 года будешь ходить в школу и радоваться жизни. Твой черед наступит, если у нас ничего не получится. Тогда тебе предстоит собрать еще одну машину времени, чтобы мы могли послать новых агентов дальше в прошлое.
- Мне тут пришла одна идейка. - Александр полез за пазуху и извлек оттуда какие-то листочки с числами. - Это тебе, а это тебе.
Он сунул нам с Готлибом по бумажке, исписанной числами.
- Спортлото? - спросил догадливый Борей. - Шесть из сорока пяти, - он посмотрел на числа. - Розыгрыш от 23-го ноября 1986 года. Финансы - не твоя забота. Если я погибну, то у Петра есть вся информация.
Хитов огорченно скомкал свой листик. Мы выпили еще по рюмке и гуськом переместились в лабораторию.
Меня шатало. В лаборатории густо пахло кровью и свежим мясом. Этот запах перебивал даже резкую вонь бомжа, труп которого никто так и не удосужился убрать. Плевать!
Последний час перед отправкой, вместо того чтобы молиться и вспоминать во всех подробностях прошедшую жизнь, я повторял числа и даты, еще раз просматривал двести листов технической документации на машину времени и перечитывал архивные бумаги времен распада Союза. По прибытии на место я должен буду воспроизвести по памяти довольно толстый том с точностью до запятой. На зубрежку у меня было полгода, и я для лучшего запоминания уже раз тридцать переписал всю эту лабуду левой рукой. Осталось освежить в памяти схемы и таблицы и, главное, альтернативные варианты исторических событий, которые мы с таким трудом рассчитали. Именно от этих вычислений зависело теперь будущее всего человечества.
- Готовьтесь, - приказал Титов, оторвавшись от консоли. - Десять минут до старта, пятнадцать до взрыва.
Почему так быстро? Я думал, есть еще полчаса. Или даже час. Ну, хотя бы двадцать минут. Почему только десять? Внутри меня заметался страх. В груди стало холодно и пусто. И без того дряблые мышцы окончательно ослабли. Глупо и нелогично бояться, когда жизнь уже прожита. И хорошая жизнь, что бы там ни говорил Готлиб.