- Ну-ну, - стоящий рядом Кактус успокаивающе похлопал меня по плечу, - Брось. Теперь этот зом... эти ноги не опасны. Единственное, на что они способны - подкрасться к какому-нибудь бродяге и отвесить хорошего пинка. Пусть не зевает.
Шухлый гоготнул. Половина зомби между тем постояла, покачиваясь на подъездной дорожке и, медленно побрела прочь.
- Нужно уходить - Сказал Колотун, провожая его взглядом с видом глубокого отвращения, - Опять у нас непредвиденная задержка вышла.
Мои автомат и рюкзак лежали на асфальте. Я подобрала их, и мы пошли дальше через пустые дворы Припяти. Звенела тишина.
- Кто-нибудь слышал раньше про такие дожди? - Спросил Кактус, глядя на широкую лужу мутной воды в радужных разводах, по краю которой мы двигались.
- Я слышал, - отозвался Колотун, - Но в очень искажённом виде. Якобы бывают на Севере грозы, сжигающие всё живое. Поэтому, как тучу увидел, понял, что лучше забраться поглубже. Как от выброса.
- А ведь она двигалась с Северного Полюса, - задумчиво сказала я, - Наверно там они и зарождаются.
- До сих пор не верю, что мы настолько чокнутые - тащимся в это место. - Буркнул Шухлый, - Если оттуда даже тучи приходят такими, чего ещё ждать?
- Вот и увидим. - Отозвался Кактус и, оглянувшись, я уже не первый раз заметила болезненно-жадный блеск в его глазах. Взгляд наркомана, тянущего руку за дозой. И это окончательно убедило меня, что деньги не то, за чем мой друг пришёл в Зону. Он пришёл за самой Зоной, ему нужна только она со всеми её опасностями и чудесами. Он тоже хочет сбывшейся сказки.
- Давайте похаваем, а? - спросил Шухлый, - Время за обед перевалило как-никак, у меня в брюхе урчит.
Я удивлённо покосилась на него. Обедать сразу после зрелища, которое мы только что видели? Лично я в себя сейчас и крошки не протолкну. Но друзья неожиданно поддержали Шухлого. Правда желания поесть, как и я, не выразили, но от отдыха не отказались.
Чтобы зомби или кто другой не появились в самый неподходящий момент, мы поднялись в квартиру на десятом этаже ближайшего дома, где и устроили привал. Это был единственный двенадцатиэтажный дом поблизости, поэтому шальных пуль в окно опасаться не приходилось. Шухлый плюхнулся на ржавую панцирную кровать - всё, что сохранилось из мебели в выбранной нами комнате, и полез в рюкзак за едой. А Колотун повернулся ко мне.
- Давай пока время есть, твою руку посмотрю.
Я неохотно кивнула - рука продолжала болеть. И сильнее чем вчера.
Старшой размотал бинт и покачал головой.
- Что, фигово дело? – Спросил Кактус. Он наблюдал за нами сидя на подоконнике.
- Воспаление всё-таки началось, - ответил Колотун, с хмурым видом разглядывая мою руку, - Нужно быстрее заканчивать здесь дела и возвращаться. Без медицинской помощи уже не обойтись.
Его слова не очень меня впечатлили. Я вообще не думала о том, что будет с нами после Северного Полюса. Ведь я найду там Юрку, а значит, всё будет прекрасно, так чего забивать голову ерундой?
Наложив мне на руку свежую повязку, Колотун присел у стены и о чём-то задумался, а я забралась на подоконник рядом с Кактусом.
- Шнайперку вожмите, - посоветовал с набитым ртом Шухлый, - Жомбей отштреливать.
Как ни странно - Кактус его послушался. Взял винтовку и принялся изучать окрестности в оптический прицел. Я в свою очередь хотела поглядеть в бинокль, но поленилась доставать его из рюкзака, и стала просто любоваться панорамой.
А вид открылся красивый - из зелени деревьев, которые с высоты казались почти нормальными, до горизонта возвышались белые дома, отмытые прошедшим дождём. В многочисленных лужах перемешалось золото солнца и голубизна небес... и, старательно обходя эти лужи, по потрескавшейся асфальтовой дорожке, в нашем направлении шагала одинокая человеческая фигура.
То, что это не зомби, стало ясно сразу. Об этом говорила целеустремлённая, пусть и неспешная походка. Сталкер? Выходит, мы здесь не одни?
Идти к рюкзаку за биноклем было бы слишком долго, и я выхватила винтовку у Кактуса, весьма недовольного такой бесцеремонностью. Прильнула к прицелу, ещё не зная, что вплотную подошла к точке абсолютного невозврата...
В окуляр ударило солнце из луж, замелькали кусты... трава... паребрик... асфальт... и - шагающий по нему человек в сталкерском комбинезоне. Я заморгала. Опустила винтовку.
Один-одинёшенек в пустоте мёртвого города, спокойный и безмятежный, по улице шёл Дымок.
- Дым!! - завопила я так, что Колотун вскочил на ноги, Кактус чуть не выпал из окна, и даже Шухлый перестал жевать.
Дымок тоже услышал мой крик, поднял голову и остановился, уронив руки вдоль тела. Снова припав к прицелу снайперки, я увидела, что он улыбается, устало и счастливо.
Кактус тоже увидел его и замахал руками так, словно собрался улететь, Колотун вклинился между нами с биноклем в руках. Только Шухлый остался на прежнем месте.
Я смотрела на Дымка и боролась с желанием протереть глаза. Уж не мерещится ли нам? Как Дымок мог в одиночку так быстро сюда попасть? Как узнал где искать нас? И зачем? Зачем ему это понадобилось?
- Эге-гей! - завопил Кактус, по пояс высовываясь из окна, - Дым-Дымыч! Иди к нам!
Вряд ли Дымок разобрал его слова, всё-таки расстояние порядочные, но радостные нотки уловил точно. Он вскинул руки, замахал ими над головой, продолжая улыбаться до ушей, тоже что-то закричал.
- Иди сюда!! К нам иди, чертяка! – вопил Кактус, рупором приложив руки ко рту, а Колотун (наш суровый молчаливый старшой!), как мальчишка лихо свистнул в два пальца.
И Дымок, последний раз, помахав, бегом припустил к нашему дому. Мы переглянулись.
- Как он здесь оказался? - восторженно спросил Кактус, - Как он дошёл один, а?
- Вот сейчас и спросим, - непривычно широко улыбаясь, ответил Колотун, - Айда все вниз, встречать героя-одиночку.
Кактус с готовностью соскочил с подоконника, даже Шухлый, хоть и с кислой рожей, поднялся сразу. А я высунулась в окно и закричала:
- Дымок!! Мы идём!
Он остановился при звуках моего голоса, снова замахал руками над головой и даже несколько раз подпрыгнул на месте. Я засмеялась.
- Подходи к подъезду! Мы спускаемся! Мы...
Крик застрял у меня в горле. Дымок стоял посередине асфальтовой дорожки, между двумя бывшими газонами. И шагах в тридцати позади него, по одному из них, наиболее заросшему кустами, двигалось что-то тёмное.
- Подождите! - Бросила я друзьям, которые уже стояли в дверях, и снова схватилась за снайперку. В окуляре заплясала трава. Колотун с биноклем уже стоял рядом и мы с ним увидели того, кто крался за Дымком одновременно. Только я за какую-то долю секунды до этого, уже знала кто это. Потому что успела почувствовать в голове знакомое и давно привычное присутствие чужеродного человеку, но близкого и дорогого мне сознания.
Джуль.
Мой четвероногий напарник, мой преданный бессловесный друг подбирался к молодому сталкеру, вытянув шею параллельно земле, плотно прижав к голове треугольные уши и глядя ему в затылок немигающим взглядом серебристых глаз.
Я видела эту картину не раз, и знала, что сейчас должно произойти.
У охотников есть выражение - спурт. Обычно его употребляют, когда говорят о борзых собаках. Это означает максимальное напряжение сил, рывок, последний смертоносный бросок, которым борзая обычно и заканчивает охоту. Сначала долгая изнуряющая погоня, постепенное сокращение расстояния между охотником и добычей. И когда оно становится минимальным - резкое ускорение и стремительный длинный прыжок, после которого оба кубарем катятся по земле. Это - спурт.
Джуль тоже пользовался им. Только обходился без долгой погони, предпочитая подкрадываться к жертве. И это, экономя его силы, делало спурт ещё более стремительным. Неотразимым.
У Дымка не было шансов. Не было бы, не окажись нас рядом. Я и Колотун закричали одновременно. Я:
- Джуль, нет!
Он:
- Дым, сзади!
А потом события рванулись, как снежная лавина, попутно сметя на своём пути всё, во что я верила раньше, на что надеялась, и за что держалась в своей недолгой сталкерской жизни.
Реакция у Дымка оказалась хорошая, он развернулся мгновенно, одновременно сорвав с плеча и подняв на уровень груди автомат. В тот же миг Джуль ринулся на него. Спурт… Но их разделяло метров пятнадцать и в исходе схватки сомневаться не приходилось. Как бы быстро не бегал мой пёс, пули полетят быстрее - от Дымка требуется всего лишь нажать на спусковой крючок. Очередь встретит Джуля в прыжке и прошьёт насквозь, вырывая клочья шерсти и разбрызгивая тёмную кровь. Мой славный пёс упадёт на потрескавшийся асфальт мёртвой Припяти, с которого ему не суждено будет подняться, и ощущение присутствия дорогого мне существа в сознании, навсегда сменится пустотой. Пустотой, которую уже ничто никогда не заполнит.
...Огонь, вырывающийся из дула автомата, дёргающееся под ударами пуль тело Джуля, его остановившиеся серебристые глаза, струйка крови текущая из приоткрытой пасти... всё это я увидела, как наяву, как в немом чёрно-белом кино, за ту секунду, пока поднимала винтовку... пока глаз приникал к окуляру прицела... пока палец нажимал на спуск.
А потом мой выстрел, громкий и хлёсткий, как удар кнута, подстегнул остановившееся время, и оно понеслось вперёд. С глаз спала пелена, всё снова расцвело красками и пришло в движение.
Всё, кроме Дымка, оставшегося лежать на асфальте, с дымящейся дырой в груди.