- Там всё осталось. Автомат ты сама выронила, а рюкзак я с тебя содрал. И так тяжело.
- Ребята где?
- В другой подвал ломанулись. Только и успели мне ручкой сделать, - Шухлый зло усмехнулся, - Даже про тебя забыли.
На этот выпад я отвечать не стала – знала, что никто про меня не забыл, и если друзья были вынуждены бежать в другую сторону, значит, иного выхода не было.
- А зомби?
- Хреновые стрелки ваши зомби. Я с тобой как черепаха полз, а ни разу не попали. Чего вы их боитесь?
Я хотела объяснить, что зомби нельзя не бояться, даже невооружённых, потому что они мёртвые, а это очень страшно само по себе, но за нашими спинами раздался негромкий скрипучий смешок.
- Да не страшно это, девонька, - прозвучало из темноты, - Неприятно только.
Я уже была у дверей, которых достигла двумя скачками при первых же звуках чужого голоса. И лишь интуиция, которая неизбежно развивается у каждого, кто пробыл в Зоне больше месяца, остановила меня от попытки выскочить под дождь. А потом Шухлый, который остался на месте, выставив перед собой взятую у мёртвого Флориста винтовку, крикнул:
- Стой!
Я не совсем поняла, относился его окрик ко мне или к тому, кто говорил из темноты, но тоже развернулась спиной к дверям и, не обращая внимания на боль в руке, выдернула из-за пазухи "интратек".
- Кто здесь? – странно, но в голосе Шухлого совсем не было страха.
- Стрелять не будешь? - опять хихикнул голос, - Тогда узнаешь.
- Выходи!
Раздался шорох и в кругу света, проникающего сквозь полуоткрытую дверь, появилась невысокая сгорбленная фигура – словно сгусток темноты выплыл из глубины подвала. Я подалась вперёд и даже, превознемогая страх, один раз шагнула, желая рассмотреть незнакомца. Незнакомку…
Это была дряхлая старуха, одетая в бесформенную одежду, от старости потерявшую цвет. Надвинутый платок полностью закрывал её лоб, но лицо было хорошо видно - высохшее, морщинистое, с глубоко запавшими глазами. Она сильно горбилась.
От неожиданности я опустила пистолет, и кажется, отвесила челюсть. Мелькнула мысль – уж не бред ли это? Может я и не приходила в себя после того ужасного громового раската? А ещё в памяти всплыл собственный саркастический вопрос заданный Кактусу в подземельях лаборатории Х-18 "А ты хоть одну бабушку в Зоне видел?". Выходит есть в Зоне бабушки. Одна-то уж точно – она передо мной.
- Чего тебе нужно? – Спросил барским голосом Шухлый. Он не переставал меня удивлять.
- Посмотреть на вас хотела, милые, - миролюбиво, даже заискивающе ответила старуха, - Давно тут людей не было.
Шухлый презрительно скривил губы.
- Зомбей тебе мало? Свежатинки захотелось?
Я бросила на него гневный взгляд. Чего наезжает на бабку? И, желая загладить бандитскую грубость, спросила:
- Что вы здесь делаете, бабушка?
Она обратила на меня слезящиеся старческие глаза.
- Живу, ягодка. Сколько лет живу, не ведаю, осень не кончается, ни зимы, ни весны не дождусь, ой, лишенько…
- На жалость не дави! – грубо оборвал Шухлый старушечьи причитания, - Обрадовалась. Я спросил – чего вылезла?
- Предупредить хотела, - ничуть не обиделась бабка, - Чтобы под дождь не выходили.
- А мы идиоты круглые под этот дождь выходить?
- Ягодка хотела выйти.
- А я с ней на что?
Бабка не нашлась, что ответить и растерянно пожевала высохшими губами.
Пока они с Шухлым разговаривали, я лихорадочно соображала. Могла эта бабка оказаться из тех поселенцев, кто вернулся в Зону после первой катастрофы? Могла. Но когда произошёл второй взрыв, люди находящиеся внутри Периметра погибли, по крайней мере, так говорят. Но ведь никто этого точно не знает. И если предположить, что бабка выжила, осталась в Припяти… Здесь нет мутантов, аномалии она могла научиться обходить, от зомби и выбросов пряталась. Но где брала чистую воду, чем питалась всё это время? Не "зомбями" же в самом-то деле…
Шум дождя за дверью стих, я оглянулась и увидела, что снаружи стало светлее. Очень хотелось выйти из темноты и сырости на воздух, но что делать с бабушкой? Она и Шухлый стояли без движения и, смотрели друг другу в глаза, не отрываясь, словно вели беззвучный разговор. На лице Шухлого играли желваки.
Я открыла рот, не зная толком, что можно или нужно говорить в такой ситуации. Но снаружи раздался голос Колотуна:
- Славка! Шухлый! Вы здесь?
Я обрадовалась ему так, словно не слышала сто лет. Метнулась к дверям. Сейчас старшой всё решит, он всегда знает, что делать!
- Мы здесь! Идите сюда!
Распахнула дверь во всю ширину и зажмурилась от света. Колотун и Кактус сбежали ко мне по подвальной лестнице.
- Живы? Целы?
- Да! У нас тут выжившая бабушка!
- Кто-о-о?
Но я уже схватила Колотуна за рукав и втащила в подвал. Кактус шмыгнул за нами. Они замерли, глядя на бабку. Та подслеповато прищурилась, удовлетворённо кивнула.
- А вот и ещё хлопчики. Оно и правильно, нельзя было нашу ягодку одну пускать, места тут неприветливые, для девиц не подходящие…
Колотун перебил её, поднимая автомат.
- Стой, где стоишь. Я знаю, кто ты.
Старуха заулыбалась, не разжимая губ, и ответила голосом, в котором не было и тени прежнего заискивания.
- Так ведь и я знаю, кто ты, сынок. А что нам обоим с того? Я нашу ягодку хотела увидеть, а не вас прохиндеев. Насмотрелась в своё время на брата-сталкера. - Она скрипуче хихикнула и причмокнула губами.
- Увидела? – Спросил Шухлый.
Старуха повернулась к нему, снова принимая смиренный вид.
- Увидела, милый. Увидела, и на сердце радостно стало, ровно как…
- Вот и хватит с тебя, - Шухлый повернулся к нам, - Идёмте что ли?
Колотун хмуро кивнул, продолжая держать старуху на прицеле. Кактус моргал – он, как и я, не вникал в суть происходящего.
Когда мы выходила из подвала, старуха крикнула вслед:
- Ягодка! Меня раньше бабой Фасей звали! От Анфисы, стало быть. Вспомнишь обо мне?
Я остановилась, но Шухлый взял меня за плечи и буквально вытолкал наверх, на воздух, на свет солнца, которое снова сияло в голубом небе. Страшной тучи и след простыл. Блестел мокрый асфальт.
- Э, мужики, - неуверенно сказал Кактус, оглядываясь на подвальную дверь, - А как же бабка? Мы её оставим?
- Да не бабка это, - вздохнул Колотун, - Уже не бабка.
- А кто? – Я щурилась. Здесь, наверху, при свете, всё произошедшее в подвале казалось сном.
Старшой хмыкнул.
- Видели, как она горбилась? И руки под одеждой прятала? Излом это.
Нельзя сказать, что я удивилась. Сталкеры вообще довольно быстро утрачивают способность чему-либо удивляться. Так, испытала лёгкое недоумение. Изломов мне раньше приходилось видеть, и живых, и мёртвых, но никогда они не были женского пола. Ну и что? Выходит, бывают и такие. Куда больше меня заинтересовало лояльное отношение бабки-излома к моей личности. Почему она так рвалась посмотреть на меня, зачем просила вспоминать о ней? Вообще странноватая она даже для мутанта, - лебезила перед Шухлым, как колхозница перед городским начальством, а Колотуна не испугалась...
- Куда делись зомби? - Вывел меня из размышлений голос Кактуса. Я вздрогнула и принялась настороженно оглядываться.
Колотун ткнул пальцем.
- Вон они. Видоизменились немного.
Я посмотрела в указанную сторону, но сначала ничего не увидела. А потом моё внимание привлекли странные тёмные кучки на асфальте. Приглядевшись, я поняла что это, и прижала руку ко рту.
Оружие, из которого ходячие мертвецы нас обстреливали, осталось целёхонько и лежало на мокром асфальте рядом с тем, во что превратились его хозяева. А превратились они в вязкие кучи чего-то тёмно-бардового, перемешанного с истлевшими остатками одежды.
- Твою мать, - потрясённо пробормотал Кактус, - Что за дерьмо?
- Ага, похоже. - По-своему истолковал его слова Шухлый, и направился к останкам зомби.
- Куда? - Резко остановил его Колотун.
Шухлый удивлённо обернулся.
- Так патроны из стволов собрать, командир. Не оставлять же.
- Что с ними случилось?! - Я почувствовала, что мой голос готов сорваться и прикусила язык. Уж до чего не люблю зомби, но зомби в таком виде - это слишком!
- Дождь, - негромко ответил Колотун, - Гроза и дождь. Такие уж здесь осадки.
- Потому и мутантов нет? Эти дожди... Они как-то растворяют органику? Разжижают или что?
Вернулся хмурый Шухлый.
- У них патронов не осталось. То-то в нас не попали. А уж вонища, словно долхлый слон обосра...
Его прервали слабые шаркающие шаги. Мы обернулись, поднимая оружие.
Из ближайшего подъезда дома, в подвале которого мы прятались, вышел зомби... Точнее чуть больше его половины...
О ходячих мертвецах всегда существовало много споров. Особенно на тему, могут они соображать или нет? Остались ли у них какие-то привычки, страхи, память? Что-нибудь от тех людей, которыми они когда-то были. Я склонялась к мысли что, да. Да и как иначе объяснить то, что из всех зомби, которые напали на нас, спрятаться от смертоносного дождя пытался лишь этот? Выходит, в отличии от остальных, ешё при жизни знал, что прятаться нужно?
Только не совсем он успел это сделать... Пока доковылял на плохо гнущихся ногах до подъезда, дождь в прямом смысле слова смыл верхнюю часть его туловища, всё, что находилось выше пояса.
Это был перебор. Я нагнулась, уперевшись руками в колени, и отдала свой завтрак Зоне.