Такая политика выхода из кризиса оправдала себя на все сто. Государству больше не нужно было кормить лишние рты - эту заботу брали на себя приобретатели и пользователи тресов. Не нужно было подавлять волнения рабов: тот же тресовладелец следил за своей двуногой собственностью лучше, чем это могли сделать все силовые структуры, вместе взятые. А проблему уличных беспорядков, устраиваемых свободными гражданами, охотно решали хэдхантерские отряды. Участников акций протеста можно было сразу, тёпленькими, продать в тресы и неплохо на этом заработать. Так что протесты вскоре прекратились.
О затратах на пенсионное обеспечение, медицину и прочую социалку тоже можно было забыть. Эти вопросы также находились в ведении тресовладельцев. Разумеется, тратиться на содержание престарелых рабов и калек никому не хотелось. От них предпочитали избавляться. Способы были…
Но самое главное - тресы, подобно античным атлантам, поднимали на своих плечах рухнувшую экономику. В стране появился хлеб и появились зрелища. Оживилась биржа. Проснулись рынки. Заново расцвёл гламур. Безумство потребления вновь нарастало, как снежный ком, только в ещё больших масштабах, чем прежде.
Головокружительный рывок из упадка к роскоши многим посносил башни напрочь. Когда трес-проституция стала легальной, резко вырос спрос на секс-рабынь. В больших городах появлялись колизеи, оборудованные для гладиаторских боёв. Эрос и Танатос рулили по полной. Угар нарастал.
Единственный недостаток нового порядка заключался в том, что для дальнейшего процветания требовалась постоянная подпитка трудовыми ресурсами. Махровое рабство вытягивало Эту Страну из пропасти, покуда были рабы. Но добывать рабов становилось всё труднее.
Глава 5
Колонна встала неожиданно, без видимых на то причин. БТР, на котором сидел Борис, тоже резко затормозил. Упругие широкие колёса перестали крутиться. Что-то скрежетнуло. Массивная бронированная машина качнулась на рессорах.
Сидевшие снаружи новобранцы едва не посыпались с брони через надстроенный борт. Щерба выронил автомат. Бориса спасла хорошая реакция: одной рукой он успел вцепиться в стальную скобу-поручень, а другой - в соскользнувший с плеча автоматный ремень.
Коротко прозвучал сдавленный мат, потом - облегчённый выдох. Усидели, не расшиблись - и то хорошо!
Из открытого верхнего люка вынырнула голова Уха.
- Всем на броню! - услышал Борис голос сержанта. - Машины не покидать.
Ухо ловко выбросил тело из открытого люка. Снизу кто-то подал сержанту автомат. Распахнулся второй люк. Вслед за сержантом из машины полезли хэды. Боковые люки не откидывались. На землю никто не спускался. Охотники располагались на броне. Люди настороженно поглядывали вокруг и поводили стволами.
Крышу и борта второго БТР тоже облепили пятнистые фигуры. Определённо что-то намечалось.
Взгляд Уха выцепил валявшийся в траве автомат.
- Кто оружие уронил? - нахмурился сержант.
- Ну я, - отозвался Щерба. - А какого хрена было так тормозить?!
- Поднял автомат! - процедил Ухо, - Штраф - один трес-балл.
- Ты че, сержант, - возмутился было Щерба, - совсем охре…
- Два трес-балла! - тут же оборвал его Ухо. - И поговори мне тут ещё, салага! Сломаешь ствол - вообще не рассчитаешься, понял?
Щерба был из понятливых. Быстро всё уяснив и утратив всякое желание пререкаться, он спрыгнул с брони, поднял автомат, снова вскарабкался на машину.
Чуть прикрыв глаза, сержант к чему-то внимательно прислушивался. Из-под шлемофона, неплотно примыкавшего к тому, что осталось от сержантского уха, доносился едва уловимый бубнеж. Видимо, работала закрытая командирская связь. По крайней мере, в своём шлемофоне Борис пока ничего не слышал.
Бубнеж прекратился. Ухо кивнул, словно показывая невидимому собеседнику, что всё понял.
- Значит так, слухайте сюды, орлы, второй раз повторять не буду, - быстро и деловито заговорил сержант, - Разведка обнаружила диких.
- Дикие? - встрепенулся Гвоздь, - Здесь?
Это в самом деле было странно. Они не так далеко отъехали от приграничного хутора. Ещё буферную зону не миновали. До диких земель было пока далековато, но…
- Прямо по курсу, - ответил сержант, - На нас прут.
- Сколько их, Ухо?! - Глаза у Гвоздя загорелись. Удивление сменилось охотничьим азартом. - И чего они делают в буферке? Хутора брать идут, что ли?
- Вряд ли, - сухо ответил Ухо. - Их слишком мало. Три-четыре семьи. Группа до пятнадцати голов.
Бориса немного покоробило. Вот, значит, как хэдхантеры считают свою добычу. По головам. Как скот. Как и положено охотникам за головами. Ладно, головы так головы - привыкнем.
- Ско-о-олько? - скривился Гвоздь, - До пятнадцати? Всего-то? Обычно к хуторам кланы меньше полусотни голов не суются.
А ведь верно! Борис молча прислушивался к каждому слову.
- Не суются, - согласился сержант, - А эти вот сунулись. Так что…
Он повернулся к новобранцам. Осклабился:
- Ну че, салаги, пора поохотиться, что ли?
- Сафари? - понимающе улыбнулся Гвоздь.
- Сафари, - кивнул Ухо, - Выдвигаемся по общему сигналу. Наша машина заходит с левого фланга. Едем на полной скорости, так что держитесь крепче. Кто упадёт - подбирать не будем. Леталку использовать только в случае крайней необходимости. Нелеталку - экономить. Диких без нужды не калечить.
В сержантском шлемофоне что-то коротко вякнуло. Видимо, это и был сигнал к началу охоты. Ухо стукнул прикладом по броне. Крикнул заглядывающему снизу, из открытого люка, водителю:
- Трогай!
Бронетранспортёр сорвался с места. Колонна взвыла, разворачиваясь из походного в охотничий порядок.
Борис почувствовал, как часто-часто бьётся сердце. Это была его первая охота. Это была первая ступень в хэдхантерской карьере.
Четверть часа спустя они вылетели на небольшую холмистую равнину. Слева громоздились валуны. Правее протекала грязная речушка с заболоченными берегами. Между каменистыми россыпями и водой Борис увидел человеческие фигурки.
Дикие! Добыча! Тресы! Баллы!
Секунду или две оцепеневшие люди стояли неподвижно и смотрели на несущиеся к ним машины. Потом - бросились врассыпную.
- Йо-хо-о-о! - по-ковбойски завопил Гвоздь, потрясая автоматом. - Повеселимся, мля!
Началась гонка. Азартная и дикая. Погоня за трес-баллами. Всё было просто и предельно ясно: кто быстрее доберётся до диких, тот настреляет больше баллов.
Командная машина Стольника и второй БТР с хэдами на броне мчались прямиком на диких. На правом фланге, откуда-то из оврага у реки, вынырнули разведчики. Отставшие тресовозки и транспортная фура плелись сзади. Группа Уха заходила слева.
Их машина уже настигала первых беглецов.
Первыми были женщина и ребёнок. Похоже, мать и сын. Мальчишке - не больше десяти. Мать тянет ребёнка за руку. Дитё на коротких ножках не успевает бежать за женщиной. Оглядывается. Плачет.
Вот ведь хрень какая! Охотничий азарт как-то сразу схлынул. Словно водой ледяной окатили. Борис опустил автомат. Стрелять по такой мишени? Конечно, он знал, что придётся. Когда-нибудь - обязательно придётся и по такой. Но, наверное, он ещё к этому не готов. Борис рассчитывал охотиться на одичавших звероподобных мужиков, вроде тех, что время от времени пробовали на прочность внешнюю оборону его хутора. А так… Так как-то оно было совсем не то.
Такого начала он не ожидал.
Впрочем, пока в диких не стрелял никто. Слишком сильно трясло, и охотники не спешили расходовать шприц-патроны. Однако расстояние быстро сокращалось.
Полсотни метров до движущейся двойной мишени.
Было ясно как день, что матери и сыну деваться некуда.
Тридцать метров.
Но они продолжали бежать.
Двадцать…
Два едва слышных хлопка подствольных ампулометов прозвучали почти одновременно. Кажется, стреляли Ухо и Щерба. Кто-то попал.
Упала женщина. Дикая грохнулась на бегу. Скрючилась, поджав руки и ноги: хэдхантерский парализатор в самом деле действовал мгновенно.
Теперь уже мальчишка пытался тянуть мать за сведённую судорогой руку. Силёнок у пацана не хватало. Пацан плакал.
Десять метров.
Ещё хлопок.
Мальчишка упал возле матери, корчась, словно от боли в животе. Вот оно какое, хэдхантерское сафари…
Машина, даже не притормозив, пронеслась мимо - в паре метров от женщины и ребёнка.
- Ай-й-йу-у-у! - снова орал от восторга Гвоздь. - Я люблю это! Оф-ф-фигительная работёнка!
Похоже, ребёнка подстрелил он.
Водитель гнал БТР на новую цель.
По правому борту нарисовался парень в выцветшей джинсовой куртке. В руках - самострел, похожий на средневековые арбалеты. Этот дикий уже не бежал. Припав на одно колено, он целился в машину.
Нет, не целился - стрелял!
Джинсовый арбалетчик оказался неплохим стрелком. К тому же у него имелось неоспоримое преимущество: дикий мог не беспокоиться о тряске.
Короткая стрела звякнула о чей-то бронник. С машины слетел Крыс, сидевший позади Бориса. Покатился по траве, но тут же вскочил на ноги и, матерясь, кинулся к обронённому автомату.
Бронетранспортёр не останавливался. До арбалетчика оставалось метров тридцать.
Борис снова поднял калаш. Стрелок в джинсе - не женщина и не ребёнок. А ему кровь из носа нужен хотя бы один трес-балл на этой охоте! Парень с арбалетом был вполне подходящей мишенью.
Хлоп-хлоп! - раздалось над ухом.