Глава 7
Операция прошла относительно успешно. Потерь не было. Тяжелораненых - тоже. Лёгкие ожоги в счёт не шли. Мазь, повязка - и через пару дней всё затянется.
Машину, попавшую под бутылки с горючей смесью, тоже удалось спасти. Пенные огнетушители вовремя сбили пламя. Вот только запах гари из БТР теперь выветрится не скоро.
Что же касается диких. Трёх человек - старика и пару старух - попросту задавили: неликвидный товар охотников не интересовал. Ещё одного - залёгшего в траве и пальнувшего из ружья по командирскому броневику - пришлось пристрелить. В смысле - боевыми. Насмерть. Ещё одному дикому чудом удалось уйти через заросшие камышом заболоченные овраги.
Всего в руки хэдхантеров попало девять человек.
Девять голов.
Невелика добыча, конечно, но…
- Ничего, - успокоил подчинённых Стольник, - Курочка - она по зёрнышку клюёт.
Взводный, правда, отправил в свободный поиск машину разведчиков. Следовало хорошенько порыскать по округе: была велика вероятность того, что захваченная группа являлась лишь частью более многочисленного отряда диких.
Борис вместе с другими новобранцами загружал парализованных диких в тресовозку. Странная это была работа - таскать людей, как брёвна. Живых - как мёртвых.
Мужчины, женщины… Здоровые, подходящего возраста. Ликвидные, одним словом. На трес-рынке таких с руками отрывают. Но самым ценным экземпляром была, вне всякого сомнения, чернявая поджигательница. За неё можно было смело просить двойную, а то и тройную цену. На молодых тёлок всегда повышенный спрос.
Чернявой неожиданно заинтересовался Стольник. Взводный, наблюдавший за погрузкой добычи, кивнул на полуголую дикарку:
- Эту пока оставьте. Хочу поговорить.
И после недолгого молчания глубокомысленно добавил:
- Очень интересный экземпляр…
Действие парализатора должно было скоро закончится, и на дикую нацепили наручники. Так, на всякий случай. Сразу две штуки. Одни защёлкнули на запястьях. Другие - на лодыжках. Лёгкие хэдхантерские наручники были очень удобным универсальным обездвиживающим спецсредством: ширина разъемно-раздвижных браслетов позволяла при необходимости использовать их и в качестве кандалов.
Стольник терпеливо ждал. Наблюдал. Изучал. Взводный стоял над пленницей, расставив ноги и чуть склонив голову. Вокруг толпились хэдхантеры. Со всех сторон сыпались скабрёзные шуточки. Борис даже пожалел чернявую. Сейчас, в окружении ухмыляющихся мужиков, скрюченная параличом девчонка с пластиковыми кольцами на руках и ногах казалась ему особенно беспомощной и беззащитной.
Из одежды на дикой были только трусы и стянутые ниже колен узкие джинсы. Куртка и майка лежали в стороне. Изо рта стекала струйка пены. На смуглой коже виднелись кровоточащие раны от выдранных игл и следы от тяжёлых ботинок Гвоздя. Ну и конечно, шрамы. На шее, на груди. Пятна на руках. Всё-таки немножко подпорченным оказался товар.
Борис покосился на Стольника. Что же так заинтересовало взводного, о чём он собирается говорить с пленницей?
Чернявая застонала. Двинула ресницами. Шевельнулась раз, другой.
Время вышло. Час прошёл.
Сведённые парализующей инъекцией мышцы вновь обретали свободу. Руки-ноги распрямлялись. Спина разгибалась.
Вперёд выступил Ухо. Опустившись на корточки, сержант отвесил дикой пару звонких пощёчин. Та глубоко и жадно вздохнула. Закашлялась. Открыла глаза - большие и карие.
Никакого блуждающего взгляда, никакого недоумения и непонимания. Сразу - осмысленное выражение. Лютая ненависть и жгучая злость. Страха не было…
Дикая дёрнулась. Наручники на руках и ногах впились в кожу.
- Очухалась! - хмыкнул Ухо.
Сержант поднялся, отступил в сторону. Над пленницей склонился Стольник.
Взводный улыбался. Без каски и с благодушной улыбочкой на губах он был похож на доброго дядюшку.
- Ну, загадочная незнакомка, расскажешь нам что-нибудь о себе?
Незнакомка молчала.
- Хорошо, - пожал плечам Стольник. - Не хочешь говорить сама, за тебя всё, что нужно, скажет твоё тело.
Никакой реакции…
- Знаешь, что, к примеру, я думаю вот об этом?
Стольник бесцеремонно ткнул пальцем в левую грудь девушки. Туда, где на смуглой коже багровел длинный рубец. Чернявая сжалась, прикрываясь скованными руками. Но, конечно, полностью закрыться она не могла.
- Индивидуальный идентификационный номер, да? ИИН у тебя здесь был, верно? Тату-клеймо треса?
Чернявую аж передёрнуло от этих слов. Стольник словно и не замечал ничего.
- ИИН на сиськи обычно ставят трескам, которых продают для сексуальных утех, - как ни в чём не бывало продолжал он. - Тебе, наверное, пришлось очень постараться, чтобы вывести клеймо, а? Бритвой резала или как?
Молчание… Борис не верил своим ушам. Беглая треска?! Если Стольник прав, значит, девчонку когда-то уже продали в тресы, сделали из неё секс-рабыню, а позже она каким-то чудом умудрилась сбежать от хозяина. Такое если и случалось, то нечасто. Крайне редко такое случалось. По крайней мере, Борис о таком не слышал ни разу.
- А эти пятна… - Стольник указал на руки пленницы, - Они ведь остаются от контакта с агрессивными средами?
Руки в наручниках прятать было некуда. Дикая и не пыталась их спрятать.
- Где ты работала? Химическая промышленность? Вторичная переработка?
Ни слова в ответ.
- Вообще-то после кризисов осталось не так много предприятий, где ты могла бы получить подобные отметины, - рассуждал вслух Стольник. - Да и у тресов, работающих там, в язвах всё тело - с ног до головы. Там люди травятся быстро, слабеют ещё быстрее и живут совсем не долго. И находятся к тому же под такой охраной, что… В общем, ты явно не оттуда, подруга. Тогда, может быть, коллектор?
Борис вздрогнул. Коллекторские системы, зловонные клоаки больших городов, через которые ежедневно тоннами прокачиваются отходы и нечистоты, - это ещё хуже, чем не оправившийся ещё толком после кризисов химпром. Хуже, потому что смерть в коллекторе более растянута во времени, но от того не менее ужасна и мучительна.
Но в принципе - да, там тоже, наверное, хватает и химических отходов, и дезинфицирующих растворов. Коллектор надлежит поддерживать в должном порядке и чистоте. Иначе мегаполисы попросту захлебнутся в собственном дерьме. Разумеется, чисткой разветвлённой системы сливов и труб занимаются исключительно тресы.
Это грязная, унизительная и тяжёлая работа. И в коллектор обычно отправляют в наказание за тяжёлые проступки. Гнить заживо отправляют.
Борис покосился на хрупкую фигурку дикой. Он не мог взять в толк: как может один человек… один трес служить и для сексуальных утех и работать в коллекторе? Такое не укладывалось в голове!
- Так что, коллектор, да? - заглянул в глаза пленницы взводный.
Дикая ничего не ответила. Однако глаза отвела. Неужели Стольник угадал?
- А ожог на шее случайно не от гладиаторского ошейника?
На щеках чернявой пленницы заиграли желваки. Опять в точку?
Ну надо же! Так она ещё и гладиатор?! Борис ошеломлённо смотрел то на девчонку, то на командира. Да нет же, не может быть такого! А хотя… Хотя почему нет? На арены колизеев в последнее время выпускают не только мужчин. Женские бои тоже бывают. И смешанные команды дерутся. Такие бои сейчас, кстати, особенно популярны.
Борис вспомнил, как ловко девчонка свалила верзилу Гвоздя. Драться она умела. И вполне могла научиться этому на арене.
- Я смотрю, у тебя была о-о-очень насыщенная жизнь, - насмешливо произнёс взводный, - Не хочешь поговорить об этом? Почему так?
Она отвернулась.
- Погоди-ка, Стольник, - вмешался Ухо, - Так мы это че, получается, типа, беглую поймали, что ли?
- Получается, - ответил командир, не отводя глаз от чернявой, - Типа того и получается. Причём сдёрнула она не из какого-нибудь хутора, а из города, в котором есть цивильный рынок трес-шлюшек, есть коллектор и есть колизей. Поблизости только один такой. И, честно говоря, я бы очень хотел знать, как ей удалось оттуда сбежать.
Ухо выругался.
- Да какая разница, как удалось! На кой хрен она нам вообще сдалась?! Если привезём в Ставродар - придётся хозяину возвращать.
Стольник покачал головой.
- Не придётся, - Взводный указал на рубец над грудью, - Идентификационное клеймо-тату она с себя содрала. Так что теперь никто уже не пробьёт девчонку по базе. А значит, никто не вправе и предъявлять к нам претензий. Теперь это наша добыча и только наша.
Дикая скривилась, как от зубной боли.
- Ладно, - махнул рукой Стольник, - Не хочешь рассказывать о себе - молчи. Пока - молчи… Сейчас меня интересует другое. Объясни, что вы делали в буферке? Зачем попёрлись к хуторам? Сколько групп было с вами? Где искать остальных?
Она улыбнулась не по-доброму. Заговорила наконец. Дерзко, с вызовом:
- А замучаешься искать остальных, пятнистый! Можешь считать этот рейд провальным.
Борис насторожился. Как-то уж слишком уверенно чернявая об этом заявила. Что-то в её словах было такое… Она словно о чём-то знала, но не горела желанием поделиться своим знанием.
- Не каркай, сука! - нахмурился Ухо. Кажется, сержант тоже что-то почувствовал. Впрочем, не он один.
- Погоди-погоди, сержант, - отстранил безухого помощника Стольник. Взводный присел на корточки, смерил чернявую долгим пристальным взглядом, - А вот с этого места поподробнее, пожалуйста. Почему ты решила, что наш рейд будет неудачным?
- Потому что… - дикая понизила голос, - Потому что…
И - вовсе перешла на шёпот. Стольник подался вперёд.