Я понапрасну ждал
Тебя в тот вечер, дорогая,
Ещё не знал я, что чужая
Ты для меня.
Мне бесконечно жаль
Твоих несбывшихся мечтаний,
И только боль воспоминаний
Гнетёт меня…
Хотелось счастье мне
С тобой найти,
Но, к сожаленью, нам
Не по пути…
И на связь не мог выйти злосчастный сталкер, потому что враз разрядились все батареи в ПДА. Он и в воздух палил в надежде привлечь хоть чьё-нибудь внимание, а потом отключился. И привели его в сознание не иные кто, как Мастдай и Дуче, ещё не рассорившиеся. И спросили, в кого же он все рожки разрядил…
- А назад он не мог повернуть? - сказал Печкин.
- Тогда ещё хуже было бы, - сказал Мастдай, но почему, уточнять не стал. - Уж такое там место. А песенка эта все мозги ему выжгла не хуже Радара…
Печкин свернул за угол по малой нужде и воскликнул:
- Ура! Здесь и покемарить можно!
Мастдай встал за его спиной, схватил за плечи:
- Назад, дебил! Оружие к бою!
Перед ними высилась куча свежих опилок. Мастдай дал по опилкам очередь.
- В башку бей!
Кого в башку, хотел спросить Печкин, но тут опилки взлетели в воздух, и метнулась к сталкерам здоровенная тварь…
"Абаканы" стреляли и стреляли, пока тварь не затихла.
Печкин ничего не соображал, а Мастдай ничего не объяснял. Он пнул облепленную опилками тушу и сказал наконец:
- Оба мы дураки. Я - потому что здание не обошёл. Ты - потому что не подумал: откуда в Зоне свежим опилкам взяться? А кровосос третий с нами дурак, хоть и говорят, что кровососы умные. Он невидимым стал, а опилки-то его обрисовали! Хорошо бы ты покемарил!
И добавил:
- Кровососа всегда бей в башку! Хрен с ними, со щупальцами! Пусть их учёные сами добывают!
Печкин был спокоен, но знал, что страх придёт позже.
- Как-то уж больно быстро мы с ним управились, - сказал он. - В кино-то поединки вон какими долгими бывают… Регенерация, говорят, и прочее…
- Мы не в кино, - сказал Мастдай. - И не в книге. Бей в башку - и вся регенерация…
- Всё равно придётся расписывать схватку на три страницы, - сказал Печкин. - А то скажут - неубедительно…
- Те, которые пишут да снимают, - сказал Мастдай, - к Зоне и близко не подходили, развлекались в Зомбилэнде по профсоюзной путёвке. Конечно, в чучело можно до посинения стрелять, а оно всё ещё рыпаться будет…
- Зато можно теперь поваляться на опилках, - сказал Печкин, но быстро спохватился: - Откуда же опилки взялись? Привезли овощеводы полный кузов из ближайшего леспромхоза - рядки мульчировать?
- Вот об этом, - сказал Мастдай, - ты и напишешь в своей книге. Что-нибудь придумаешь. Что Батюшка решил восстановить капличку, нанял Техаса с пилой…
- А где он свежий лес взял?
- Тоже придумаешь. Ты же писатель. В принципе можно с белорусской стороны пригнать хоть лесовоз. Но кому оно надо?
- Будем считать, что опилки самозародились, - сказал Печкин - Или какие-то особые древоточцы завелись…
- От шашеля опилок не бывает, - сказал Мастдай. - Одна труха. Хреновая у тебя фантазия, писатель. Вот показывал тебе Матадор новенький грузовик на автобазе в Пирожках? Все остальные ржавчина съела, а он как с конвейера.
- Показывал, - согласился Печкин. - У него ещё вроде двигатель работает до сих пор…
- Вот видишь, а ты говоришь, - сказал Мастдай. - Если мог сохраниться со времён Союза грузовик на ходу, так куча опилок и подавно…
- Вот уж нет, - сказал Печкин. - Вот уж часовню восстанавливать при советской власти никто бы не стал. Небось не памятник архитектуры…
- Давай-ка кровососа обратно в опилки запихаем, - сказал Мастдай. - Чтобы собаки не сразу учуяли, а то набегут…
- И всё-таки кровососы умные, - сказал Печкин, когда закончилась грязная работа. - Он всё правильно рассчитал. Непременно нормальный человек свежими опилками в Зоне заинтересуется, подойдёт… Идеальная ловушка!
- Нет, - сказал Мастдай. - В Зоне нормальный человек сначала очередью шарахнет, а уж только потом заинтересуется. И то не всякий…
Они присели у кирпичной стены на дождевике, который расстелил Мастдай, набили автоматные рожки, положили оружие рядом. Печкин закурил…
- А вот это ты зря делаешь, - сказал Мастдай. - Нет, ты кури, кури, но в Зоне лучше бросить табачок…
- Почему? Чтобы дым никто не почуял?
- Не-а, - сказал Мастдай. - Чтобы самому чутья не терять. Я когда бросил, так на меня столько запахов обрушилось! Двадцать лет курил и не знал, что мир на самом деле такой вонючий! Теперь ко мне никакой зомби не подкрадётся - издалека услышу…
- Так многие же тут курят, - сказал Печкин. - Практически все.
- Курят - значит меньше моего жить хотят, - сказал Мастдай.
И только тут Печкина начало колотить.
- Выпей. - Мастдай протянул ему флягу. - Это домашний коньяк.
Печкин хлебнул, выдохнул:
- Да-а…
- Вот видишь, а ты говоришь… Присылают мне из дома…
Некоторое время они сидели молча, потом Печкин спросил:
- А почему ты в Зону подался?
Вообще-то такие вопросы здесь считаются неприличными - так же, как про заработки, интимную жизнь или вероисповедание. А все журналисты почему-то задают именно такие! Но Мастдай не возмутился и сказал:
- Неохота мне было становиться румыном. Какой из меня румын?
Тут только Печкин расслышал, что говорит известный головорез с приятным таким акцентом, как цыган Будулай в сериале.
- Кто тебе коньяк присылает? Жена?
Мастдай махнул рукой.
- Дед присылает. А жена - она в румынки подалась: Штефан чел маре, Романиа маре… И дочка вся в неё… А сын - в меня… У нас ведь тоже писатели есть, вот они-то и сбили народ с толку… Потомки даков и римлян… А я считаю, что румыны - это те же итальянцы, только made in China…
Печкин рассмеялся. Мастдай всё больше ему нравился. Вот он как раз подходит для киногероя - простой, да не очень-то простой парень, семейная драма, хрен-перец…
- Ой, - спохватился он. - Я же Матадору не докладывал…
Но так и не доложил он Матадору ничего…
- Так гроза же будет, - сказал Мастдай. - Потому и трещит…
- Тогда сидим, скучаем, - сказал Печкин.
- В Зоне не соскучишься, - сказал Мастдай.
И оказался, к сожалению, прав.
Всю округу потряс такой громовый раскат, что, мерещилось, застукали друг об дружку кирпичи часовенки, намертво скреплённые хитрым раствором давно похороненных каменщиков.
- Это, кажется, не гроза, - сказал Мастдай. - Это, кажется…
- Выброс? - спросил Печкин одними губами.
- Не знаю, - сказал Мастдай. - Только капличка нас не спасёт…
- Он идёт к нам… - сказал журналист.
- Кто?
- Тот, который на насыпи…
- Мама-мама, - сказал Мастдай и добавил несколько слов по-своему. И речь его действительно походила на итальянскую.
То, что взметало вдали пыль, приближалось…
- Таких больших "воронок" не бывает, - сказал Мастдай. - И "каруселей" не бывает… Разве что специально для нас…
- Обыкновенный смерч, - сказал Печкин. - Хотя тоже ничего хорошего… Придётся укрыться за стенами. Ладно, что ему на пути ничего серьёзного не попалось… Я видел торнадо в Канзасе - коровы летают, комбайны, брёвна… Коттеджи их картонные…
Огромная воронка без кавычек поднимала в воздух только выдранную траву, мелкие камешки да тельца неудачливых тушканчиков.
- За стенами не надо, - сказал Мастдай.
- Почему?
- Нехорошо там… И мы уже не в Канзасе, Тотошка…
И Печкин снова удивился ему.
- Прёт прямо на "плешь", - сказал Мастдай. - Она его и прикончит… Схлопнет…
- А так бывает? - сказал Печкин.
- "Плешь" и "вертушку" с неба сдёрнет, если низко летела, - сказал Мастдай. - Ах ты ж… Падай!!!
Печкин выполнил команду автоматически: упал ничком, обхватив шлем руками, что было уже совсем глупо - японское чудо способно защитить голову куда надёжнее.
Но оказалось, что смерч, захваченный "комариной плешью" весит много больше, чем подхваченная им мелочь. С такой силой грохнуться о землю мог разве что знаменитый Сихотэ-Алиньский метеорит, хоть никто при этом событии и не присутствовал…
Даже несколько кирпичей не выдержали - вылетели и попадали вниз. К счастью, мимо лежащих сталкеров… Прошло секунд примерно десять.
- Крандец котёнку, - с облегчением сказал Мастдай. - Поднимайся, писатель…
Печкин попробовал встать - и не смог.
- Брюхо прилипло, - сказал он. - Ноги не отрываются…
- "Жадинка" образовалась, - сказал Мастдай. - Не вздумай руками оттолкнуться!
- Да я уже, - виновато сказал Печкин. - Но с руками всё в порядке.
- Твоё счастье, - сказал Мастдай. - Хотя, по идее, должно и руки приковать…
- Липучка оказалась быстросохнущая, - сказал журналист. - Передние лапки у мухи свободны, да хрюли толку… А ты тоже?
- За компанию, - сказал Мастдай. - Что Илья - то и я… Плохо, что не видно мне ничего, только земля… Лучше бы я руки под голову положил, да кто ж знал… Спасибо каске, что хоть мордой не впечатался… Словила нас матушка Зона.
- Тогда и руки бы приковало, - сказал Печкин.
- Толку теперь от рук, - сказал молдавский грузчик. - Вот набегут тушканчики и начнут нас объедать с филейных частей… Связь! Связь у тебя работает?
- Связь у меня постоянно работает, - сказал Печкин. - Только в эфире всё тот же шум… Но Матадор ведь знает, где мы…
- Если живой ещё Матадор, - сказал Мастдай. - Если ему Зона тоже какой хитрый бенц не устроила… Накопила зла за солнечные деньки…
- А если…