Этот куплет неизменно всех повергал в уныние.
- И шо я тут з вамы сиджу? - сказал Мыло. - Сиять пора…
- Кого "сиять", чудо полтавское? - сказал Матадор. - Июнь месяц на носу! Вспомнила бабка свой девичник!
- Вот бы всё лето такое простояло, - сказал Киндер. - Но! Так не бывает, чтобы всё хорошо…
- Да, - сказал Печкин. - Так не бывает…
И глубоко задумался над свой нелегкой судьбой журналиста, которая занесла его, прямо скажем, не в Калифорнию. Но покидать Зону ему отчего-то не хотелось.
- Расслабились мы, господа, разбаловались, - сказал Матадор. Он уже достиг той стадии, при которой от каждой очередной стопки только трезвеют. - Вот, помнится, в моём родном маленьком городе гаишники затеяли кампанию - чтобы водилы пропускали пешеходов на переходах. Да так настойчиво стали проводить её в жизнь, что и вправду человек, ступивший на "зебру", чувствовал себя в безопасности. И что в результате? А то в результате, что начали наши в других городах гибнуть пачками! В Москве-то никто и не подумает пропустить пешего, снесёт прямо на "зебре"! Хотели как лучше, а вышли, естественно, к Херсону…
- Ахтунг, ахтунг! - возгласил незримый вышибала. - Какой-то неизвестный перец идет - то ли гастарбайтер… Что-то он мне не нравится, не хочу я его пускать…
- Дисплей включи! - крикнул кто-то. - Может, свой…
Окон в здании "HURDЧО INN", конечно, не было, их заменяли экраны, а видеокамеры стояли на козырьке над входом. Во время Выброса они втягивались в специальные блоки и там пережидали стихию.
Снаружи уже стало темнеть.
Возле монумента Семецкого стоял бледный худой человек в восточной одежде - в полосатом халате и плоской шапке-афганке. Борода у бледного была как у бармена Арчибальда, только длиннее.
Незнакомец внимательно осмотрел пустой каменный цоколь (голограмма как раз ушла в паузу), потрогал бронзовые буквы на граните, прищурился, пытаясь прочитать…
Тут прозвучал праздничный аккорд - и возникли на пьедестале вечно живые Семецкий с кошкой!
Незнакомец отскочил на шаг и жалобно воскликнул:
- Шайтан, шайтан!
- А, это из "Свободы", - сказал сталкер по прозвищу Умная Маша. - Есть там у них такой электронщик - Шайтан. Только у него морда другая, без бороды…
Лицо незнакомца исказилось, он распахнул полы халата, и все собравшиеся в баре "Хардчо" с ужасом увидели, что тощее тело его обвешано трубочками да коробочками…
- Аллах акбар! - завизжал худой и зажмурился.
Страшный удар потряс здание, погасли дисплеи, сталкеры запоздало попадали на пол, причём Серёга Воркута бережно накрыл телом гитару…
Так в Зоне появился и тут же сгинул первый шахид.
Глава девятая
…Русский человек не может всерьёз относиться к злодею, которого зовут шейх Насрулла. Украинец да белорус тоже. Да и поляка таким именем не напугаешь. Засмеются славяне - надо же как родители удружили сыночку!
А вот шейх Абу Зибак - это серьёзнее.
Шейх Абу Зибак и был человек серьёзный. И очень учёный. Он весь Коран знал наизусть.
Но он не только Коран читал. Он был прославленный улем - то есть богослов. И вот этот богослов очень заинтересовался Зоной.
Во-от такую кучу материалов проштудировал Абу Зибак и пришёл к выводу, что Большой Шайтан - это не гнилые Соединённые Штаты разложившейся Америки. Какая там Америка - ткни в неё самолётиком, она и развалится. Ну, двумя самолётиками. Ну, тремя. Десятка-то наверняка хватит!
Настоящий же Большой Шайтан обитает на территории бывшего Советского Союза, в так называемой Зоне, которую неверные собаки нарочно устроили, чтобы смущать умы правоверных.
И зовут этого шайтана - Монолит. И создан сей Монолит нечестивыми гяурами как соперник Чёрного Камня Каабы. И пока гнездится в сердце Зоны это богомерзкое образование, не удастся правоверным учредить Мировой Халифат.
Значит, долг правоверного - уничтожить Монолит, пока не распространил он своё вредоносное влияние на весь белый свет. Потому что ни зомби, ни кровососов явно не удастся обратить в истинную веру. А псевдоплоть так и вообще по происхождению свинья. Сплошной харам.
Но шейх Абу Зибак - это вам не дворник-татарин.
Очень скоро собрались вокруг него верные и преданные ученики, и воодушевились они задачей, возвещённой им Учителем, - проникнуть в Зону, дойти до Монолита, да и отдать свою молодую жизнь в процессе священного джихада. Потом зато гурий будет от пуза.
Нелёгок путь к Монолиту, стерегут его не только слабые люди, но и джинны с ифритами, пусть и зовут их по-другому. Этих тоже надо уничтожать, чтобы расчистить другим шахидам путь к заветной цели…
Как звали того, первого, который оптимизировал монумент возле бара "Хардчо", никто уже не узнает. Как проникали шахиды за Периметр - тоже загадка. Неужели взятки давали неподкупным воинам Украины и России? Быть того не может…
Потом-то к шахидам в Зоне привыкли и даже стали использовать в качестве идеальных отмычек. Вреда от них было не больше, чем от Умной Маши с партизанским миномётом. А польза выходила немалая. Потому что для мученика веры на первом месте стоит Монолит, на втором - ифриты с джиннами, а людишки только на третьем. Можно людишек до поры и потерпеть, не тратить на них взрывчатку.
Джиннами шахиды считали мутантов, ифритами - аномалии, а если неверные ещё и указывают героям, где их искать, - то и большой салам за это неверным.
- Пойдём-ка со мной, Абдулла, - говорил, допустим, сталкер Вирус. - Видишь - между деревьями искорки? Это ифрит, падла. Не пускает тебя к Монолиту. Грохни его, а награда за Аллахом не заржавеет…
Бабах!
После такого взрыва любая "электра" не скоро опомнится, и можно даже большой группой пройти безвредно…
- Мухаммад, а, Мухаммад! - говорил сталкер Грибок, - знаю, где Монолит. Мне сам Большой карту нарисовал. Он в том вон домике хранится. Точняком, зуб даю! Только там джинов как грязи, но ты же всё равно в рай намылился…
Бабах!
И пойдёт сталкер Грибок по своим делам, не оставляя в тылу кучу кровососов…
И так шейх Зибак своё воинство вышколил, что ни один контролёр не смог подчинить ни одного шахида!
- Ахмед, - говорил сталкер Бацилла, почувствовав контролёрское наваждение. - На дальнем пригорочке дядька прячется. Но это не дядька, а жидяра противный. И нам они житья не дают! Даже в Зоне от них не скроешься!
Бабах!
И нет больше подлой твари, и все мутанты, ею подчинённые, разбегаются в ужасе…
Жалко даже становилось этих обманутых ребят, да пусть хоть погибнут с пользой!
…Но всё это было потом, а пока очумевшие сталкеры поднимались с пола, ощупывали себя - всё ли на месте? За компанию ощупывали и Синильгу с Коброй…
Дверь, ведущая из тамбура в бар, выдержала. Она была здорово похожа на люк в подводной лодке. А вот уличную сорвало и вбило внутрь.
- Бедный Колчак, - вздохнул кто-то.
В тамбуре было сплошное крошево из дерева и стекла.
Сталкеры, ругаясь, принялись искать своё оружие, сданное, как положено, бедному Колчаку под запись. Иные жаловались на гнутие ствола…
Крошево под ногами зашевелилось.
- Хрюли бедный, - подал голос вышибала. - Я сразу под стол залёг. Эх, вот бронестекло-то жалко. Как меня не посекло? А вообще тамбур надёжный, такие в банках ставят, я знаю…
- И Семецкого жалко, - сказал Матадор. - От террористов он ещё не погибал…
- Большой восстановит, - уверенно сказал Киндер.
- Только чтобы он больше не мигал! - Колчак вылез из мусора. - А то хрюли он людей пугает! Чур, я тут сегодня сидеть не буду - передавали по связи, что Выброса надо ждать…
- Вот, уже передавали, правду сказал Батюшка…
- Запритесь получше, - скомандовал из-за стойки Арчибальд. - Требую продолжения банкета. Всё равно ведь придётся тут ночь коротать. Кто не жадный, в номера пойдёт, а прочие могут прямо здесь спальники разложить… Только мы ведь теперь глухие и слепые, как в подбитом танке. Что там, снаружи, кто там… Колчак, проследи, чтобы не дрались, нынче драка уже перебор…
И понеслось - поскольку беда только что прошла мимо, а как за это не выпить. Галдели неимоверно, сдвигали столы, и Серёга Воркута запел уже не сталкерские, а материковские песни, и Батюшка, не отрываясь от своего увлекательного чтения, голосил псалмы царя Давида, и никто уже никого не слышал, как вдруг снова грянуло - хоть и послабее, чем в прошлый раз.
Это дезертир Юкка-Пекка приподнял стол и грохнул им об пол.
Мигом пала тишина.
- Тотто тферь тутитт! - объявил Юкка-Пекка.
Не зря об его охотничьей чуткости ходили легенды. Тут и все услышали, что воистину кто-то колотит в тяжёлую дверь чем-то не менее тяжёлым.
Притихшие сталкеры - зрелище редкое и жалкое. Все взоры обратились к бармену Арчибальду.
- Ну что, открывать будем? - сказал сталкер Мастдай.
- Это бюреры, - уверенно сказал сталкер Огонёк. - Отцепили нож у бульдозера и лупят… А у меня в баллоне пусто!
Тут все не по-хорошему зыркнули на Батюшку - известного заступника грязных карликов.
- Отнюдь, - сказал Батюшка. - Бюреры подчас разумнее человеков, они перед Выбросом не шляются. Там кто-то из наших. Грех на нас будет, если не откроем…
- Это Ниндзя, я знаю! - воскликнула Кобра.
- А если там химера, то она дверь на раз вынесет, - сказал сталкер Коломбо.
- Не стучат химеры, - сказал сталкер Паганель. - Они политесу не обучены…
Грохот тем временем продолжался - настойчиво, ритмично. Арчибальд в раздумье перекатывался с одного конца стойки На другой, словно мишень "бегущий кабан".
- Колчак, - сказал он наконец. - Отвори.
- Хрюли Колчак, месье, - завыл Колчак.