- Это уже наш частный бизнес, - сказал Матадор. - Он нам тоже живой нужен, иначе бы давно его небольно пристрелили, ободрали и с крыши сбросили. Мы же не палачи. Знаешь ведь, какая у Белого любимая присказка: "Вы не мучайте друг друга, мы и так живём в аду". А теперь, видно, придётся ему помучиться, поскольку арабы той присказки сроду не слыхали, и легко его не отпустят. Сам виноват: выпил стопочку - и вся душа наружу…
- Ага, - сказал Горох. - Значит, хорошая прибавка к пенсии?
- Значит, - сказал Киндер. - Не твоё дело.
- Так я и не претендую, - сказал Горох. - А это что за два друга кислых - хер да уксус?
- Это, - сказал Матадор, - всё, что осталось от бригады Пекинеса. Топтыгин, дитя тайги, да Урод…
- Не помню таких, - сказал Горох. - Эй, пацаны, обзовитесь!
- Не обзовутся, - сказал Матадор. - Топтыгин молчит, пока старший не велит говорить. У него хорошее воспитание, древлеотеческое. Я же сказал - дитя тайги! А Урод - что Урод, у него полморды излом оттяпал. Пекинес их поэтому и приставил к Белому, что за неполноценных держал. Однако хватило у них ума понять, что никакой Пекинес им теперь не нужен… Вот потому он там, в цехе, и остался - Пекинес. Это его, а не Белого кровь…
- А вы-то им зачем нужны? - сказал Горох. - Они бы и без вас мне Белого сдали…
- Не скажи. - Матадор погрозил пальцем. - Ребята понимают, что дело тонкое, что одни могут и не справиться. Пекинес же им всего не рассказывал, держал в полном неведении. Они про твой вертолёт не знали! Потому мы их и взяли в долю… Или они нас…
- На взаимовыгодной основе, - сказал Киндер.
- О! - сказал Матадор. - Блестящая формулировка, даром что факультет физвоспитания…
- Я сам за себя могу заплатить, - сказал вдруг Дэн Майский. - Большой заплатит…
- Помолчи, - скривился Матадор. - Живой пока - ну и живи…
- Ага, - сказал Горох. - Понимаю. Значит, это всё Большой и организовал. Ну, голова! Но всё равно от вас-то уж я такого не ожидал! Ветераны! Бродячая совесть! Традиции!
- Яки ж могуть быть традиции у Зони у таки смутны часы! - сказал Мыло и сплюнул.
Дэн Майский счёл за благо молчать и ждать, что эти негодяи предпримут дальше. А он-то ещё считал себя знатоком людской натуры, инженером человеческих душ… Иудушка Матадор совершенно спокоен, иудушка Мыло, как обычно, хихикает в кулак, а иудушка Киндер… Где же иудушка Киндер?
- Он прав, - сказал Матадор. - Конечно, мы с ним крестники Белого. Но не век же платить по этим счетам! Я не собираюсь под забором подыхать, а хочу тихо скончаться на вилле под Марбельей. Мыло грезит о ридной полтавской хатыночке на четыреста этак квадратов. Киндеру тоже надоело служить на побегушках у Большого, ему в российской сборной по стрельбе самое место. Топтыгину нужно матушку лечить, верно, Топтыгин?
- Ну, - буркнул Топтыгин, словно булыжник упал на бетон. - Вас слушать, дак с души подымат. Всякий выпучиватся, выжуравливатся… Сколько будем в прохлад-то сидеть? До потух зари? Я уж от безделья в пень пришёл…
- Видишь, Горох, какой молодой кадр! - гордо сказал Матадор. - Говорит как при царе Алексее Михайловиче! Век бы слушал, жаль, я не филолог. А Уроду нашему нужна пластическая операция, и тогда он выскажет этому миру всё, что о нём думает. Боюсь, это будут не самые приличные слова…
Горох склонился над неподвижным телом и приподнял голову:
- А зачем вы его изувечили-то?
- Верно, зачем, Топтыгин? - сказал Матадор. - Это излишняя жестокость.
- Дак я говорил ему: не уроси, на гнев напятишься, чибышок отрежу! Раз говорил. Два говорил. А он уросит и уросит!
- Чибышок - это нос? - в ужасе спросил бандит Горох.
- Не, - добродушно сказал Топтыгин и расплылся в детской улыбке. - Не весь нос, а самый чибышок… Лучше бы чайку-да заварить!
Тут только Майский заметил, что к сбруе Топтыгина сбоку приторочен старинный медный чайник. Вдруг дитя тайги добавило что-то уж совсем непонятное:
- А палемка-то у меня бриткая!
- Ну вы, отцы, даёте, - сказал Горох. - Мало того что продали благодетеля своего, так ещё поиздевались! Большой не похвалит…
- Сколько я тебе толковал - Большой тут ни при чём, - сказал Матадор и посмотрел на часы. - Может, и нет уже сейчас никакого Большого… Так что будем рассчитываться или будем болты болтать?
- Сперва стволы положите, - сказал Горох. - А то дадите очередь по винтам нам вслед. На всякий случай. Чтобы не было стыдно перед Белым…
- Деньги вперёд, - сказал Матадор. - Говорили же коммунисты на великих стройках: "Время - вперёд!" А время это те же деньги, как говорят капиталисты. Так на так и выходит. Кстати, пока ты чибышок рассматривал, а остолопы твои нас бдительно пасли, Киндер уже вашему пилоту ножичек к горлу приставил. Поворотись-ка, сынку!
Сынку поворотился и увидел, что всё именно так и есть. Охранники Гороха недоумённо и смущённо глядели друг на друга.
- Как это? - просипел Горох. - Как он…
- За то и ценим, - сказал Матадор. - Так что положить стволы придётся вам. А без пилота вам крышка. Вам и без Белого крышка, но мы отдадим обоих, потому что устраивать здесь перестрелку бесполезно. Взаимоуничтожение гарантировано.
- А вдруг… - начал Горох.
- А сие уже зависит от нашей доброй воли, - сказал Матадор. - Придётся поверить, вариантов нет…
- Скоро вы там? - крикнул Киндер. - Замучился я этого парня душить и чемоданчик держать…
- Ты и до чемоданчика добрался? - сказал Матадор. - Ну-ка, Мыло, прими у него кейс да проверь - мина там чи гроши…
- Як що - то Мыло, - проворчал злокачественный сталкер. - А як що, то куркуль полтавський…
- Ладно-ладно, - сказал Матадор.
И Мыло уверенно прошёл к вертолёту, и принял от Киндера чемоданчик, и раскрыл его, и…
- Гроши! - весело воскликнул он.
- Суки и твари, - сказал Дэн Майский. - Шакалы позорные. Все. Одна слава напрасная про Зону идёт, что там настоящие мужики. Всю жизнь вам разбавленное пиво пить, перекрашенных официанток трахать и футбол третьего дивизиона низшей лиги смотреть. Тоже мне, доктор наук, коллега! Всех продал, подожди - и тебя скоро кто-то продаст. Перегрызёте вы глотки друг дружке из-за этого кейса, а бабки фальшивые окажутся…
- Так и будет, - неожиданно поддержал его бандит Горох. - Все понятия нарушили! Вот что значит жиды! Это всё Матадор придумал. Белого, спасителя своего, и то сдал…
- Эй! - крикнул Киндер. - Я начинаю!
Горох жалеюще поглядел на Майского, пожал плечами - дескать, извини, парень, не мы тут командуем, а то бы я тебя обязательно выручил - и положил свой автомат на бетон. Телохранители его поступили так же.
- Так, задрали штанины, показали щиколотки, - приказал Матадор. - Отстегнули пукалки… Урод, проконтролируй… Молодцы… Теперь очень медленно идите к машине… Киндер, там пулемёта нет?
- Нет, - сказал Киндер. - Там вообще всё поснимали, он же двухместный… Как бы среди них лишних не оказалось!
- Встретимся ещё, - сказал Горох. - Эй, как тебя - Урод? В штаны-то не лезь, ничего там у меня не заначено, мы к друзьям летели… А Зоне вашей мы кранты скоро приделаем!
- Подбирайте товар, - сказал Матадор. - Живой он, живой, мы честно играем, артерию потрогай… Сотрясение мозга у него есть наверняка, а так здоровый. Интересно, кому это Белый на Материке понадобился?
- Кому надо, мне не докладывают, - проворчал Горох и, демонстративно подняв руки, направился к вертолёту.
Двое подручных подхватили тело в белом комбезе и легко потащили туда же.
А вот устраивались они в вертолётике долго, кряхтя и переругиваясь по причине тесноты.
- Здоровый кабан попался, - пожаловался Киндер. - Я-то думал, все пилоты миниатюрные, вроде меня… Пусть бы Топтыгин его держал, ему легко…
- Топтыгин бы его сразу задавил, по неосторожности, - сказал Матадор. - А я никогда не лишаю людей последней надежды…
- Победители, мать вашу в пять, - сказал Майский. - Банка с пауками. Вы что, вправду меня собрались арабам сдать?
- Ещё один урок Зоны, - сказал Матадор. - Не болтай лишнего с ближним своим…
- А я-то вас за людей… - начал журналист, но голос его потонул в шуме винтов.
- Всё ж таки краше бы було йому дистанционку мою за пазуху сунуть, - сказал Мыло. - А то вспорхнули, блин, як вольны пташиночки! И усё. А де Горох? А никогиньки нема…
- Сталкерское слово - кремень, - важно сказал Киндер.
- Вы, надеюсь, журналиста не покалечили? - спросил тот, кого называли Уродом.
Он уже опустил платок, и оказалось, что никто ему полморды не откусывал. Нормальное лицо, каких тысячи. - Это хорошо, что нет. А ещё мне весьма любопытно было бы узнать, кто на Материке моей особой так интересуется, что готов пожертвовать кучу бандитов. Кстати, вы гостя-то развяжите, что ему мучиться, мы и так в аду…
- Это мы с дорогой душой, - сказал Мыло и ужасной своей финкой, перекованной из танкового плунжера, разрезал путы Майского - сперва на ногах (ловко увернувшись от немедленного пинка), потом на руках…
- Знакомься, Белый, - сказал Матадор. - Это журналист Печкин, пришёл написать заметку про нашего мальчика… Про нашего мальчика, с которым ничего не случится…
…Так и прилипла с той поры к Майскому кликуха - Печкин.