Лекс опустил руку и подумал, что в последнее время его что-то тянет на живописные, так сказать, ассоциации… и вообще, крайне радует внешняя красота окружающего мира, до такой даже степени, что хочется его написать… причем в какой-то новой манере. Странно.
Лекс оглянулся по сторонам и вдруг понял, что улыбается: просто так, без причины. Кругом было здорово, светило солнце, воздух, несший в себе терпкие иголочки морской, слегка волнующей, бесшабашности, наполнял легкие… все было хорошо, и необходимо было радоваться жизни, свету, миру, людям… впрочем, вот о людях не надо: как только Лекс о людях подумал, так сразу и опомнился.
Он продолжал улыбаться, но уже не как дурак, а механически, по инерции… со смыслом, наверное. Сразу пришло понимание того, что слишком хорошо быть не может, сейчас вылезет какая-нибудь фигура - чисто так, для стаффажа - и моментально обгадит весь пейзаж своим присутствием. Не физическим, моральным. И тогда станет и скучно, и грустно.
В школе Лекс не любил Лермонтова. Лермонтову, впрочем, это было по барабану.
Лекс посмотрел на Ниелло. Тот приложил руку к своему уху - точнее, к присоске коммуникатора.
- Так, - произнес центурион. - Нам туда.
- Ждут? - в стиле отозвался Лекс.
- Да. Уже.
Ниелло зашагал к какому-то полупрозрачному кубу с большим сенсорным замком на двери. Лекс направился за центурионом, на ходу потрогав свой коммуникатор, который ему выдали на "Энцеладе". Приборчик молчал напрочь.
- Мой коммуникатор, - сказал Лекс, поравнявшись с Ниелло. - Не работает.
- Почему? - покосился на него центурион, явно думая о чем-то другом.
- Не знаю. Откуда?
- Ах да, - словно бы спохватился Ниелло. - У тебя же корабельный… Эмпуза побери, я и забыл перенастроить частоту. Хотя нет… все равно нужен другой. Извини, фратер-венатор, чуть позже получишь.
Ого, удивился Лекс, похоже, буколические настроения овладели и фратером-преторианцем. Разговорился. Даешь поэзию, ети ее в качель.
Кстати, о поэзии…
- А госпожа… - начал было Лекс, но Ниелло так зыркнул на него, что он решил пока обождать с вопросами такого рода.
Тогда Лекс решил задать сакраментальный вопрос.
- А куда мы идем? - спросил он.
- Увидишь, - буркнул Ниелло, и тут они подошли к кубу.
Это оказалась кабина лифта, что выяснилось после того, как Ниелло открыл замок и они вошли внутрь.
Лифт шустро нырнул под землю. На взгляд Лекса, в Республике слишком любили сумраки подземелий, а здесь подобное и вовсе выглядело диковато: какой смысл сидеть взаперти, когда на улице такая шикарная погода? И море опять же, и воздух…
Словно отвечая на будто бы высказанный вслух вопрос, Ниелло произнес:
- Вообще-то жить ты будешь не здесь, а на другом краю острова.
- Хоть на поверхности-то?
- Конечно. - Ниелло позволил себе усмехнуться. - Даже почти над скалами. Там такие… солнечные дома называются. Как раз, где пляжи. Но купаться, предупреждаю сразу, холодновато.
- Ничего, посмотрим, - достаточно бодро сказал Лекс.
Центурион еще раз усмехнулся, что, по его меркам, выглядело, пожалуй, буйным весельем. Кабина остановилась.
- Приехали…
Ниелло провел Лекса в какое-то полутемное помещение, где немногословные люди в светло-зеленых лабораторных халатах быстро взяли у него пробы крови и кожи, отсканировали отпечатки ладоней и сетчатки глаза. Вся процедура заняла минуты три.
Ниелло вручил Лексу какой-то тусклый плоский медальон на длинной металлической цепочке, сказав: "Это твой ключ и нянька", потом снова вывел его к лифту; они опустились еще ниже под землю, прошли какими-то мрачноватыми коридорами - причем новоприобретенным медальоном Лексу пришлось пользоваться дважды: он прикладывал его к сенсорам прозрачных дверей, и те раскрывались, - спустились по лестнице (Лекс не выдержал и сказал Ниелло: "Что-то у вас здесь все по старинке", а центурион охотно отозвался: "А по старинке и есть. Здесь все построено лет полтораста назад", на что Лекс сказал: "А чего ж не перестроите?" - а Ниелло ответил: "Экзотика"), зашли на какой-то вроде склад, где центурион вручил Лексу большой пластиковый мешок с одной лямкой, потом сели в вагончик монорельса, проехали минуты три, вылезли, вызвали кабину другого лифта и зашли в нее.
- Ну сейчас-то хоть наверх? - спросил Лекс.
- Наверх, наверх, - несколько рассеянно отозвался Ниелло, явно прислушиваясь к своему коммуникатору, - И вообще, фратер-венатор, не расслабляйся. А то ты сейчас и на Охотника-то не похож вовсе. Я даже удивлен.
Лекс промолчал.
Лифт выскочил наружу, но не остановился, а продолжал свое движение вверх, не касаясь стрельчатых направляющих.
- И куда это мы так весело? - поинтересовался Лекс.
- К твоей новой квартире, фратер-венатор. С видом на море, как тебе и нужно.
Лифт остановился. Отъехала в сторону полупрозрачная дверь.
Лекс секунду помедлил, и центурион вышел первым.
- Ого, - не выдержал Лекс, выйдя из лифта. - Ничего себе аквариум.
Они оказались в очень забавном, с точки зрения Лекса, месте: нечто вроде вышки, на самом верху которой, на высоте метров (Лекс посмотрел) примерно тридцати пяти-сорока, находилась стеклопластовая площадка, накрытая прозрачным стеклопластовым же куполом.
- Ничего себе, - повторил Лекс, озираясь. - И что это такое?
- Твои апартаменты. Просторно?
- Еще бы, - произнес Лекс.
Метров двести квадратных… да, наверное, и побольше; и все для сибаритства: кровать… точнее, кроватища, пищеблок… мультимедиакомплекс, еще чего-то… вот это ванная!..
Гм.
- Здорово, - поделился Лекс. - Только вот… асаминтос с форикой обязательно прозрачными было делать?
- Умывальню, как и все стены, можешь, конечно, сделать непрозрачными, - слегка усмехнувшись, сказал Ниелло. - Не специально же для тебя строили. У людей всякие желания бывают… особенно у тех, кто обитает на Цезарии.
- Ага, - пробормотал Лекс. - А вон там… телескоп, что ли? Глазам не верю.
- Верно, телескоп, - сказал Ниелло. - Раритет. Антик. На планете очень спокойная атмосфера. Звезды здесь такие, что картины с них писать можно.
Лекс вздрогнул.
- Действительно, - негромко произнес он и прошелся по "апартаментам", невольно глядя под ноги. Далеко внизу зеленела травка.
Лекс бросил мешок, который дал ему еще внизу центурион, на кровать.
- Что здесь, кстати? - спросил он.
- Распакуй, - предложил Ниелло. Лекс раздернул замки.
Одежда… так… похоже, размерчик подходящий… О! Форма Охотника.
Это было кстати, поскольку старую парадку Лекс оставил на Забдицении. Только награды забрал и еще какую-то мелочь.
Но вот… н-да, неувязочка.
- Что ж промахнулись-то? - разочарованно спросил Лекс.
- А что такое?
- Форма-то офицерская. Да еще и триария.
- Ну и что?
- Как это - ну и что? Я же пока что старший велит, всего-то навсего.
- Уже нет, - спокойно сказал Ниелло.
- Не понял, - посмотрел на него Лекс.
Разжаловали, что ли? Когда только успели… да и за что, спрашивается? Чести Охотника нигде не уронил…
- Приказом магистра-экита Флота Звездных Охотников, утвержденного лично Цезарем, - четко произнес Ниелло, и в глазах его была темнота, - за образцовое поведение в чрезвычайной ситуации, за спасение ценной для Энеадской Республики персоны и в связи с особыми заслугами, старшему велиту Звездному Охотнику Александру Волку присваивается в порядке исключения внеочередное звание "триарий Флота Звездных Охотников". В приказе, господин триарий, распишетесь позже.
- А… кх… кх-м. Служу Республике! Слава великому Цезарю!..
А ни хрена себе… да и Гагарину такие повышения не снились.
- Вольно, триарий.
Лекс обнаружил, что стоит по стойке "смирно", и расслабился.
- Приводи себя в порядок, переодевайся, через полчаса жду тебя внизу. На поверхности, так сказать. С лифтом разберешься. Да, возьми коммуникатор… а этот оставь себе. И бронекомбинезон тоже далеко не прячь. Мало ли… какие приказы будут.
- Во что переодеваться-то? - подал голос Лекс, выходя из состояния легкого ступора.
- Как - во что? В парадную форму, господин триарий. Через полчаса жду.
Ниелло козырнул, Лекс, который уже снял берет, только щелкнул каблуками. Центурион провалился вместе с кабиной лифта вниз.
Лекс некоторое время задумчиво смотрел ему вслед, потом встряхнулся и прошелся по апартаментам.
Ну и дела. Сначала гоняют, как мыша в подполе, потом мышу килограммом, так сказать, чеддера по голове - хлоп… обожраться можно с непривычки.
Хотя… если трезво посмотреть на вещи, то ничего особенно хорошего не случилось. Подумаешь - звездочки триария повесили. По-земному это майор примерно выходит… Ты кто? Майор. А почему? Звание такое. Крайне рады…
А вот что дальше?
Лекс снял тяжелый бронекомбинезон, сбросил гвардейскую форму, оставшись в одних трусах, и направился в ванную-асаминтос, но потом остановился, подумал, подошел к прозрачной внешней стене, прижался к ней лбом и уставился на вид, открывавшийся из аквариумных апартаментов.
Невесомая и почти невидимая "башня", с верхушки которой он озирал окружающие красоты, находилась почти на самом краю острова. С одной ее стороны высились отвесные скалы, с другой виднелся небольшой чистенький пляж и - море… собственно, море было практически под ногами: ослепительно, не по-земному, синее, спокойное, какое-то даже ленивое… ничего, что холодно, все равно искупаемся…
Лекс резко обернулся, услышав легкий скрип отодвигающейся двери лифта.
Марсия!..