И этот странный аттракцион. Почему они вообще туда пошли? На крейсере об увеселительном комплексе говорил Торкват, куратор по внутренней безопасности. Он что, работает на спецслужбу Сената? Странно. Не преступление, конечно… хотя что я знаю об отношениях фрументариев и AIR? Ну… две республиканские службы, ну, первые - гражданские, номинально подчинены Сенату, а вторые - военные, и даже не военные, а надзирающие за армией, и подчиняются непосредственно Цезарю, что, кстати, многим не нравится. Что-то припоминаю, командир наш, Керкатиан, такое говорил, когда мы обсуждали вариант поступления в офицерскую школу… неужели неспроста говорил?..
Лекс прикурил вторую сигарету и стал вспоминать тот разговор.
- …и запомни, Охотники - самые преданные, самые испытанные бойцы, надежда и опора Цезаря. Понимаешь ты это?
- Так точно, господин триарий, - ответил Лекс. - Я знаю, что Охотники - лучшие солдаты, которыми располагает Республика.
- Не Республика, а Цезарь, - с нажимом сказал Керкатиан и потер щеку. На его узком, загорелом до черноты лице с глубокими морщинами проступило странное чувство, похожее на досаду.
Лекс молчал, ожидая продолжения.
- Официально Флотом Охотников командует магистр-экит Марк Матерний, - негромко произнес Керкатиан. - Однако он уже стар… и болен. Сенат настаивает, чтобы Охотники были подчинены сенатору Публию Папернию, главнокомандующему Вооруженными Силами Республики. Однако Цезарь не может пойти на это, поскольку в таком случае Сенат сосредоточит в своих руках командование всеми воинскими формированиями государства.
"Ну и что?" - хотел тогда спросить Лекс, но не стал, потому что думал о другом, в том числе и о предстоящей прогулке по Забдицении, Эмпуза ей в качель…
А что там еще говорил триарий?
Что-то про будущее офицерство, про карьеру… это я помню. А еще…
- …Мы, Охотники - особая каста. Немногим дано это понять. Мы - скальпель в руках хирурга, острие копья воина, если угодно, стило, которым пишется история. Нас не знают и не видят обычные люди. Им и не надо замечать нас. Однако те, кто хочет переписать историю по-своему, наблюдают за нами - пристально и не всегда доброжелательно. Поэтому каждый Охотник должен быть постоянно готовым к любым неожиданностям и провокациям.
Триарий умолк, заглянул Лексу чуть ли не в душу своими пронзительными глазами (пронзительными - это не преувеличение, усмехнулся Лекс про себя) и, понизив голос, снова заговорил:
- Особенно это касается тебя, Волк…
…а почему фрументарий перевел его фамилию? Ведь в Охотниках его и называли, и записан он был именно как Волк, а не Люпус…
- …внимательным, всегда внимательным. Особенно на отдыхе. Охотника нельзя опекать круглосуточно. Он должен заботиться о себе сам. Надеяться можно только на товарищей, а доверять только Цезарю и тем, кого он посылает нам на помощь…
Лекс открыл глаза, затушил окурок о подошву и засунул его в ямку - вслед за первым.
Он посмотрел на небо, потом на хронометр. Прошло сорок минут с начала его участия в аттракционе. На Забдицении - глубокая ночь, здесь - вечер, темнеет.
Лекс вытащил транспонатор, повертел его в руках.
Интересная штука. Никогда о такой не слышал. Он что, открывает локальный гипертуннель? Архипереходник, понимаешь. Непонятно. И при чем здесь аттракцион?
Лекс сорвал травинку, посмотрел на нее, понюхал. Голограмма? Имитация? Все может быть… Локальный гиперпереход возможен, это да, но на совершенно незначительное расстояние. Так что, я брожу по подвалам развлекательного комплекса?..
Голова трещала от подобных мыслей.
Лекс снова взялся за транспонатор.
Ну и что мы тут видим? Сенсоры и значки. Что я тут нажал? Хрен его знает. Как горел огонек "База", так и горит себе. Так.
Лекс помедлил секунду и пружинисто поднялся на ноги. Перехватил "титан" поудобнее.
Надеяться на товарищей…
Лекс с интересом прислушался к своим мыслям. Товарищи? Да, действительно, товарищи… а ведь правда - не друзья, не приятели, а товарищи, то есть почти братья. Никто не поможет. Банальность - Галлиену Лекс обязан своей шкурой: на той же Кардарике Нумерий вытащил его из болота, при этом чуть сам не утонул. А на Тагесте уже Лекс волок Галлиена на собственном хребте сорок с лишним километров, да через горы, да торопясь, чтоб не помер фратер-венатор - при этом не простая прогулка ведь была: пираты шли по пятам, упорно, со злобой, и был у пиратов бронелет - до тех пор, пока они его с Фритигерном не сбили… а Фритигерн был тоже ранен, но тащил на себе два автомата и прикрывал их с Галлиеном…
И как я дошел до такой жизни, внезапно спросил себя Лекс. За полгода всего… но ведь это и правда - жизнь.
Он сунул транспонатор в набедренный карман.
Нажимать на кнопки - дело нехитрое. Успею еще. А вот деревенька… часть аттракциона? Пойдем поиграем.
Лекс опять глянул на небо, хмыкнул. Скоро совсем стемнеет - хорошо.
Лекс осторожно присел за невысоким дощатым забором крайнего домишки. Перевел оптику "титана" на ночное видение, стал выцеливать.
В деревне по-прежнему было тихо, только шумела листва деревьев - поднимался ветер. Небо было темным и беззвездным: похоже, тучи закрыли его совершенно.
В доме горел свет. Лекс закинул автомат за спину и бесшумно перемахнул через забор.
Замер на секунду. Тихо.
Он неслышно - слава Девятнадцати, что здесь нет собак! - подкрался к окну, в котором светился довольно яркий огонек, и заглянул.
В глубине большой комнаты стоял деревянный стол, покрытый сероватой матерчатой скатертью. Висевшая под потолком лампа с неприятно красным абажуром освещала сидевшую за столом молодую темноволосую женщину в черном облегающем платье, которая что-то писала в толстой тетради. У локтя женщины высилась довольно приличная стопка таких же тетрадок.
Еще в комнате стояла низкая широкая кровать и какие-то, вроде бы книжные, шкафы. Все было чистенькое, но бедноватое, что ли, как показалось Лексу. Однако картина производила такое мирное, уютное, домашнее впечатление, что хотелось умилиться, постучаться в дверь и попросить парного молочка.
Женщина внезапно подняла голову, и Лекс отпрянул в сторону, хотя она вряд ли что могла увидеть.
И тут он уловил низкий басовитый звук, характерное ровное гудение - бронелет, идущий на посадку.
Лекс инстинктивно вжался в стену дома. Кто его знает, что за бронелет и чего он тут делает…
Звук шел с другого конца деревни. Лекс быстро метнулся к забору, замер, прислушался - басы затихали: бронелет где-то опустился - и выглянул из-за крашенных коричневой краской крепких досок.
Все-таки было очень темно. Лекс опять воспользовался ночной оптикой автомата.
Ничего и никого. Бронелет - если это, конечно, был именно бронелет - сел где-то за домами и заглушил двигатели. Тишину и темноту ничего не нарушало.
Странная все-таки деревня… ни птиц, ни цикад, ни голосов, только ветер. Лекс поразмыслил секунду, потом двинулся вперед.
Он перепрыгнул через забор, оказавшись в соседнем дворе. Тут свет нигде не горел, и ему пришлось пробираться практически на ощупь - хорошо, что под ноги не попадался всякий хозяйственный хлам, что опять-таки было довольно странно. Пару раз он явно наступил на грядки, но что раздавил, совершенно не понял. Что-то склизкое и податливое, как тухлятина… или падаль. Но не воняло.
Лекс невольно замедлил шаг, а у следующего забора и вовсе остановился. Он чувствовал себя крайне неуютно - а все из-за какой-то прямо-таки предательской тишины. Как смолк бронелет, так все кругом и сдохло. Не могло быть такого, любая ночь должна быть наполнена звуками, это помогает ориентироваться, опасность там или не опасность…
Лекс поймал себя на том, что надолго задерживает дыхание. Так и самому… лапы надуть можно.
Все-таки он заставил себя идти дальше. Таким манером он продвигался по деревне, пока не добрался до последнего забора. За ним - наконец-таки! - забрезжил неяркий свет.
Лекс осторожно выглянул из-за досок и буквально остолбенел. В двадцати метрах от него виднелся ткнувшийся носом в грунт малый десантный бронелет Охотников типа "авис". Искореженная дверь кабины была распахнута, из ее освещенного проема свисало безжизненное тело Охотника в обгорелом и окровавленном легком камуфляже. Еще несколько расстрелянных Охотников в разнообразных позах валялись на земле.
Лекс моментально присел, изо всех сил сжимая автомат. Сердце бешено застучало.
Он не понимал, что могло произойти. Судя по тому, как валялся бронелет, сорокатонная машина рухнула с порядочной высоты. Да и выглядел "авис" так, будто по нему долго и упорно стреляли… но ведь не было никаких выстрелов, и гудел он так, как положено… а ребята вокруг? Они же вышли, сами вышли, это видно… кто мог их перестрелять?!
От тишины звенело в ушах. Лекс втянул ноздрями сырой травянистый воздух и внезапно задержал дыхание.
Бред, не может быть…
Он был без шлема, ветер дул со стороны бронелета, но ни гарью, ни кровью не пахло совершенно.
Имитация? Аттракцион?..
Посмотрим.
Лекс снял с пояса шлем, надел его - рация молчала, он оставил внешнюю акустику - перепрыгнул через забор, замер. Тихо. И пусто.
Лекс подбежал к ближайшему телу Охотника.
Рекрут лежал ничком, сжимая в вытянутых вперед руках "титан", ткань камуфляжа на спине была мокрой от черной крови. Много дырок…
Лекс присел, оглядываясь, стал нащупывать шейную артерию у рекрута - теплый!.. - но… пульса нет… да что за фигня?!. нет, хоть ты тресни.
Он рывком перевернул рекрута - тот оказался неожиданно легким, странно легким, - и глянул ему в лицо.