- Скотина похотливая! - моментально вспыхнула Алла Альбертовна. - В соседней комнате спит твоя девушка, а ты ее матери сальности говоришь!
- Ты чего, совсем с ума сбрендила?! - возмутился Варнак. - Какая она мне девушка, она же ребенок совсем! Что внешностью, что головой! До сих пор в миру эльфов пребывает.
- А ко мне на день рождения она с кем приехала, с дядей Степой? - Поджав ноги, женщина перенесла вес на колени и приблизила свое лицо вплотную к его глазам. Теперь она могла ругаться, не боясь разбудить дочку. Шепотом, конечно. - Кто мне там фокусы показывал, забыл?
- Она просто хотела произвести на тебя впечатление! В ашраме, кроме как у меня, не то что мотоцикла или денег - одежды приличной ни у кого нету. Сама наверняка знаешь. Вот она меня для представления и вывела.
- А ты почему согласился?
- Чтобы приятное ей сделать! Просто так, по-человечески. Она, между прочим, очень хороший и добрый человек. И ей хочется доброты и любви. Если не от мамы, то хотя бы от незнакомцев.
- Как ты смеешь говорить такое, бродяга безродный?! - полыхнули глаза мэра. - Я ее не люблю?! Я?! Да ты знаешь, что я для нее делала? Лучшие школы, лучшие репетиторы, любые игрушки, любые наряды. Все что угодно!
- Не деньгами любовь измеряется, снежная королева! Не вещи людям нужны - а добро, слова, самые обычные объятия. Не разумом любовь узнается. Через чувства она приходит, через ощущения, прикосновения, нежность. Тебе не понять, у тебя в груди ледышка замурована, - оскалился Варнак. - Деньги, политика, бизнес! Дочка на третьей строчке пятой страницы числится. Ты даже сегодня ее не обняла. И не поцеловала. Хотя ты, наверное, и не умеешь. Первая леди Корзова до таких телячьих нежностей не опускается.
- Не твое собачье дело!
- Тс-с! - Еремей прижал палец ей к губам. - Дочку разбудишь. Ты, когда ее укладывала, сказала, что ее любишь?
- Я всю жизнь делала для нее все возможное, - перешла на заговорщицкий шепот хозяйка. - Она это и так знает.
- Знать мало. - Варнак тоже понизил голос. - Нужно слышать. Слышать хоть иногда.
Их лица почти соприкасались, слова соскальзывали из уст в уста, дыхание щекотало, словно ласкающие кожу ладони.
- Когда ты последний раз слышала эти слова, прекрасная леди: "Я счастлив видеть тебя рядом, ненаглядная, родная, желанная моя? Счастлив видеть твои глаза, волосы, губы. Я люблю тебя, моя королева. Люблю так, что разрывается сердце, что перехватывает дыхание и темнеет в глазах. Люблю так, что не могу думать ни о чем, кроме тебя, и нет без тебя ни света, ни тьмы, ни самой жизни. Я люблю тебя. Очень тебя люблю…"
Поцелуй соединил их губы воедино, и женские руки обняли гостя так же крепко, как Варнак прижимал властительницу здешних мест к себе. Они потеряли равновесие, опрокинулись на теплую колышущуюся постель. Губы ненадолго разомкнулись, хозяйка шепнула:
- Не смей лезть ко мне в постель в уличной одежде… негодяй… И не молчи, не молчи…
Только через час, когда первую леди после некоторой слабости отпустило и наваждение, она поднялась, взяла его за руку и, обнаженная, провела через коридор в отделанную кафелем душевую, включила воду, подставила лицо горячим струям. Недовольно буркнула:
- Пришел, всю выпачкал. Жидкое мыло на полке возьми. Меня розовой губкой помой, себе мочалку возьми. Теперь мы с тобой на равных. Ты меня засудишь за шантаж, а я тебя - за изнасилование. Замоблпрокурора - папин сват. Можно договориться, чтобы посадили в одну камеру.
- Не слишком ли сложно? - Давно не видевший подобных удобств Варнак от мочалки и мыла отказываться не стал, но и о деле не забыл. - Не проще ли выкинуть этот план с водохранилищем - и дело с концом? Можно будет сидеть вечерами не в камере, а на веранде.
- Федеральный проект, федеральное финансирование. Нам тут лучше помалкивать в тряпочку, если не хотим, чтобы бюджет урезали. К тому же, природоохранное согласование там уже имеется.
- А если общественность против? Защитники природы?
- Пофиг всем, какие защитники?
- А если я митинг организую? Многодневное пикетирование мэрии с голодовкой и плакатами?
- Митинг? - Женщина задумалась, позволяя струям воды стекать по лицу. - А чего, митинг - это неплохо. Реклама города, местная общественность, демократия. Администрация идет навстречу пожеланиям активной части населения. Экологически чистые технологии… Сперва немного шума, протестов - потом хэппи-энд с изменением проекта, раз уж это тебе так приспичило. Под таким соусом федералы бюджет не поменяют. Могут даже накинуть за демократичность… Вот чего ты сразу с таким предложением не пришел?! Не пришлось бы никого напрягать, не было бы никаких недоразумений.
- Смотря что ты называешь недоразумением… - Вспененной розовой губкой он осторожно отер ей подбородок, высокую лебединую шею, стал опускаться ниже, стараясь не оставить без внимания ни единого уголка тела, столь грубо испачканного его дикими лапами, и леди зажмурилась, на время забыв о работе, пиаре и маркетинге.
Ночь, вроде бы, оказалась бессонной - однако, поднявшись вслед за Аллой Альбертовной из постели, Варнак своей одежды на месте не нашел.
- Где все, королева? - замотавшись в широкое полотенце, зашлепал он босыми ногами вслед за хозяйкой дома. - Куда оно пропало?
- В нашем мире есть такая забавная штука, Ерема, - ответила с лестницы госпожа мэр, - стиральная машина называется. Никогда не слыхал? З-замечательное изобретение!
- Дык… Намек понял… - зачесал в затылке Варнак. - Но мне теперь чего делать?
- Посидишь на привязи, - невозмутимо ответила Алла Альбертовна. - Вот пока тендер не закончится, тут и посидишь. Дабы лишнего чего не сболтнул.
- Это похищение!
- Подай на меня жалобу в Страсбург. - Даже не видя ее лица, Варнак ощутил, что первая леди города довольно ухмыльнулась. - И не забудь, что начинать нужно с заявления в местное отделение полиции.
- Рома, это ты?! - услышал он голос "конопушки". - Рома, ты цел, ты жив?!
- Конечно, Юля! - Он заторопился вслед за хозяйкой, спустился с лестницы - и тут же оказался в объятиях девочки, отличимой от мамы лишь горьковатым ароматом полыни на фоне въевшегося французского парфюма.
Мог бы, кстати, и раньше догадаться.
- Ты жив, Рома! Жив! - обнимала и целовала его в щеки "конопушка". - Как же я тебя люблю!
- И я тебя люблю, Юленька… А что цел - за то маме твоей спасибо. Если бы она не предупредила о засаде, пришлось бы худо. Можно сказать, спасла. - Он разжал руки и чуть наклонился, чтобы девочка достала ногами до пола.
"Конопушка", отпустив его, отошла к Алле Альбертовне и тоже обняла:
- Я знаю, мама, ты хорошая. Я тебя очень люблю.
- И я тебя люблю, девочка моя… - Голос местной правительницы дрогнул, она поцеловала Юлю в щеку. - Крепко-крепко люблю. Как хорошо, что сегодня ты рядом со мной…
- И я по тебе соскучилась, мамочка, - вполне прямолинейно признала "конопушка" и высвободилась из объятий: - Рома, а когда мы поедем обратно в ашрам?
- Посмотри на меня, Юленька, - развел руками Варнак. - Мне даже на улицу выйти не в чем!
- Давай дадим тебе что-нибудь из папиных вещей. Их много, он не обидится.
- Из папиных вещей? - Варнак перевел взгляд на Аллу Альбертовну, но та колдовала с кофеваркой, не обращая на него внимании. - Вот, значит, как? Королева замужем? Проклятье! А мне почему-то казалось…
- Он в Москве, в системе Госрезерва работает, - не стала отпираться женщина. - Развод вреден для карьеры. Да и в финансовых делах лишняя помеха. У нас сохранились очень крепкие дружеские отношения. Не видим смысла разводиться.
- Папа хороший! - подтвердила "конопушка". - Я его очень люблю.
- Кофе мне одной варить, или еще кто-то будет? Не знаю, простите, чего там ваша вера требует…
В соседней комнате заиграла марсельеза. Алла Альбертовна пошла туда, послышался короткий писк телефона. Варнак навострил уши, но даже он не услышал, о чем там сообщали мэру в такую рань. Доносились только ее лаконичные ответы: "Да… да… да… Нет, раз уж не получилось, тогда не надо. Найду другие способы воздействия. Да… Да. Перезвоню". Она повесила трубку, вернулась к столу и остановилась перед гостем:
- Что ты там вчера перед отъездом говорил, Ерема? Ну, про ужас ночи, простых смертных и повелителя тьмы?
- Ерунда, - отмахнулся Варнак. - Так, пыль в глаза пускал.
- Мама, он маг и хозяин полуночного зверя, - сходу заложила друга Юля, старательно выгребая ложкой йогурт из коробочки. - А еще он умеет накладывать смертоносные проклятия.
- Ерема, я жду объяснений!
- Неужели ты во все это поверишь, королева? - как мог наивнее улыбнулся Варнак.
- Да плевать всем, верю я или нет! - Голос Аллы Альбертовны стал жестким, как шкура акулы. - У меня в районе уже два случая нападения оборотня на людей! Мне что теперь, экзерсиста за счет областного бюджета вызывать?
- Глупости все это, суеверия, - поспешил откреститься Варнак.
- Шесть свидетелей и заключение врачей - это "суеверия"? - не отводила от него взгляда глава города.
- Подумаешь, в деревне кого-то собака покусала, - пожал плечами Еремей. - У страха глаза велики, мало ли чего в темноте померещилось… - Он подумал и добавил: - И потом, она больше не будет. Ты же знаешь, оборотень проявился вынужденно, из чистой самообороны. Кстати, только что во двор вошла какая-то женщина. Калитку ключом открыла.
- Откуда ты знаешь?
- Какая разница? Шагает к дому, перебирает связку. Бедра широкие, грудь большая, волосы каштановые, пальто страшное, синее и до пят. Это ничего, что я тут в одном полотенце сижу?