Фоном служил привычный для них ярко-белый свет и бледносерые панели. Лицо каргонца отдалённо напоминало обезьянье, по щекам густились бакенбарды, а короткие седые волосы были старательно зачёсаны назад, открывая морщинистой лоб. Зелёные кошачьи глаза смотрели холодно из-под толстых бровей. Вот он, собрат по разуму, настолько отталкивающий своей мёртвенной белизной, что неподготовленный обыватель вскрикнул бы от ужаса.
– Приветствую Вас, – произнёс каргонец. – С кем имею честь говорить?
– Рад встрече. Назовитесь сначала вы, – ответил Фаррел.
По этикету противника первым представляется начавшая переговоры сторона, в противном случае – значит показать неуважение к самому себе. Такие проблемы встречались часто при первых контактах, а потом люди долго спорили, почему каргонцы смотрят на них свысока. Что это, врождённый снобизм или нечто иное?
– Капитан гвардейского крейсера Военно-Космических Сил Империи Каргона "Нахаон", Корон из рода Ракон, командующий соединением.
– Капитан рейнджера Российской Демократической Республики "Звёздный Ястреб", Джек Фаррел. Чем могу быть полезен?
– Странная ситуация складывается, капитан. Военный корабль в нейтральной зоне.
– Наша экспедиция носит мирный характер. "Звёздный Ястреб" относится к классу рейнджер и является научным кораблём.
– Однако второй корабль относится к классу ударных…
– Он выполняет чисто охранные функции.
– Допустим. Однако по соглашению о перемирии этот сектор считается демилитаризованной зоной.
Фаррелу едва удалось скрыть своё удивление. Очевидно, каргонцы искали предлог, чтобы захватить ценную находку.
– Мне неизвестно ни о какой демилитаризованной зоне в секторе RJ-43-31 согласно нашей спецификации.
Каргонец отвёл взгляд, явно во что-то вчитываясь.
– Известно вам или нет, но такой пункт есть, а значит, вы нарушаете условия перемирия, – заявил Корон.
– Повторяю ещё раз, мне неизвестно ни о какой демилитаризованной зоне в данном секторе, соответственно, я не понимаю причину ваших претензий, – с абсолютной уверенностью произнёс Фаррел. Правда была на его стороне! Жаль, что её всегда следовало подкреплять силой.
– Я могу выслать текст договора, – заявил Корон и, как показалось, усмехнулся.
"Фальшивка", – понял капитан, но он решил потянуть время.
– Готов принять пакет. Каким способом пройдёт передача?
– В электронном виде.
Через секунду связист сообщил:
– "Почта" принята, капитан.
– Мы получили посылку, – сообщил каргонцу Фаррел.
– Отлично. После ознакомления с документом вы обязаны передать весь имеющийся материал в наше распоряжение.
– Это ультиматум?
– Да, Джек Фаррел, это ультиматум, – заявил Корон. Капитан стоически не менял выражения лица. – Я даю вам четыре часа на размышление. Уверен, этого хватит. В противном случае, вы сами понимаете последствия нарушения договора. И ещё, считаю, любое движение ваших кораблей будет воспринято как соответствующий ответ. Честь имею, – совсем по-человечески закончил каргонец.
– Честь имею, – ответил Фаррел и связь прервалась.
Капитан с секунду постоял, собираясь с мыслями, а затем спросил:
– Ястреб, ты проанализировал пакет?
– Да, вирусных программ и скрытых алгоритмов не обнаружено. Подтверждаю, текст полностью совпадает с известным мне договором. Однако есть ещё и приложение, в котором действительно указывается сектор RJ-43-31, как демилитаризованная зона.
– Ещё бы… – фыркнул капитан. – Никакого приложения не существует…
– Электронная подпись подтверждает подлинность документа.
Фаррел замер от неожиданности. Насколько он знал, подделать электронную подпись весьма непросто, а учитывая, что уровень электронных технологий каргонцев значительно ниже земных, для них такую операцию можно считать невозможной.
– Вязов, Лунько – на совещание, – объявил он. – Ястреб, распечатай текст. Через минуту он уже должен лежать у меня на столе. Тара, мне нужен мост с Николаевым. Да, и вызовите Степанова. Мне нужно знать, могли ли они подделать сообщение. Надеев, вы здесь за меня.
– Я тоже должен присутствовать, – тихо сказал Радненко. Капитан кивнул в знак согласия.
* * *
Суть диалога с каргонцами я узнал, когда Ястреб воспроизвёл его. Капитан снова созвал всех в зал для брифингов, уже давно ставшим традиционным местом собраний. Молнию пришлось предупредить, что у нас возникли серьёзные проблемы. Она меня не поняла и выразила желание поговорить на эту тему позже.
На столе лежал текст соглашения и приложение к нему. Я впервые видел документ подобного уровня, точнее, копию документа, поэтому испытывал внутренний трепет, когда брал листы в руки. Надо же, а каргонцы, оказывается, не меньшие бюрократы, чем мы. Никогда не думал на эту тему, но сейчас я поразился, насколько мы похожи. А как же иначе, ведь даже война показывает нашу близость, и воюют существа в чём-то близкие друг другу, но имеющие неразрешимые противоречия. И всё-таки, какие у нас с ними могут быть противоречия? – снова задал я себе этот вопрос. В этот момент даже угроза гибели как-то отступила на второй план, уступив место интересу.
– Так, Степанов, что скажете, можно ли подделать электронный документ?
– Нет, – я сверился с данными Ястреба. – Даже имитовставка сходится.
Все посмотрели на меня как на явление Святой Марии.
– В любом случае цифровая подпись совпадает, – добавил я.
– Они могли подделать электронную подпись?
– Сомневаюсь, – ответил я. – Для этого потребуется вся мощность суперкомпьютеров Академии Наук и месяцы, а то и годы работы. Уверен, у каргонцев нет таких мощностей. Насколько мне известно, у них очень слабые компьютеры.
– У них вообще тяжело с электронными машинами, – согласился Вязов.
– Всем отлично известно, что до контакта с людьми каргонцы вообще не имели вычислительной техники. По их объяснению, они всегда считали технические средства такой сложности невозможными и потому не двигали прогресс в эту сторону. Как они могли обходиться в звёздоплавании без компьютеров, понятия не имею. Удавалось как-то. Слышал, были простейшие алгоритмы или уже готовые таблицы векторов, какие-то аналоговые приборы. Не на счётах же они вычисляли курс!
– Итак, по всему выходит, что каргонцы предоставили нам подлинник, – не то спрашивая, не то утверждая, сказал капитан.
– Господа, – напомнил о себе Николаенко, голограмма которого висела над столом, – у нас осталось три с половиной часа. И судя по всему, каргонцы не врут.
– Но мы же не можем отдать им наши находки! – сразу напомнил Радненко.
– И сражаться с ними мы тоже не имеем возможности, – напомнил Фаррел. – В результате на нас ляжет ответственность за нарушение перемирия.
– История нас проклянёт, – согласился Вязов, – и будет права.
– И всё-таки есть возможность, – снова заявил Радненко.
– Слушайте, – уже раздражённо сказал Главный инженер. Я предпочёл отвлечься на изучение документа, – вы всего лишь помощник господина Белоусова, которого здесь даже нет. Не суйтесь в дело, в котором вы ничего не понимаете.
– Я не археолог, – признался Радненко.
Я сначала не поверил собственным ушам. Я что, ослышался? Но все, включая Николаенко, Фаррела и Лунько, смотрели на Геннадия Алексеевича с немалым удивлением.
– Решили сказать правду? – спросил капитан, и я понял, что тот знал об этом. Вот так новость!
– В световом годе находится земной флот, – заявил Радненко. – Такое расстояние позволяет прибыть ему за пять-шесть часов. Мы можем отослать капсулу с сообщением. Они оповещены.
– Что здесь происходит? – ошарашенно произнёс Главный инженер, но ему отвечать не стали.
– Господин Радненко, – официальным тоном сказал Лунько. – Потрудитесь, пожалуйста, объяснить, на каком основании нарушено соглашение и почему никто об этом не знал?
– Николаенко, вы в курсе? – спросил Фаррел.
– Нет, – мрачно ответил капитан "Непобедимого".
– Тайны мадридского двора, чёрт бы вас побрал, – еле слышно проворчал Вязов, и я готов был подписаться под его словами.
– Ястреб, выключи запись, – обратился наверх Радненко.
– Капитан? – запросил разрешения искин.
– Отключи.
– Сделано, – ответил искин.
– Говорите, Геннадий Алексеевич. Мы вас внимательно слушаем.
– Все вы выполняете задание, о секретности которого не стоит говорить, – произнёс Радненко. В голосе его чувствовалась сила и уверенность. – Капитан, вы разговаривали с адмиралом. Он вам говорил, что важнее этого задания не может быть ничего.
– Но я не буду подставлять свой экипаж под удар целого соединения флота Каргона без причины.
– Разумеется. И я постараюсь вам объяснить причину. – Что вам известно о причинах войны? – спросил Радненко и добавил. – Только честно. Поверьте, у меня нет причин отстранять вас от командования.
– Ничего, во что безоговорочно поверил бы.
– Это верно. Экономических причин нет, политических тоже: насколько нам известно, никаких оскорблений мы им не наносили. Врождённая агрессивность? Вариант, капитан. Вполне возможно. В конце концов, система диктатуры, жажда власти были свойственны людям во все времена. Наверное, они свойственны и каргонцам. Как вы думаете?
– Допускаю и такое.