Сообщения в основном были очень скучные: торговое соглашение между Маньчжурией, захваченным Японией Китаем и захваченной Японией Сибирью; война в африканских джунглях - наступление поддерживающих немцев французских войск на поддерживающие американцев французские войска. Чуть более интересно прозвучало предостережение немецкого правительства относительно американского вмешательства в сферу Восточной Азии.
"Однажды, и это будет совсем скоро, - с грустью подумал Ганди, - две могущественные силы Старого мира обратят свои взоры на одну великую нацию, стоящую между ними".
Он представил, чем все закончится, и ему стало страшно. Считая себя в безопасности за барьером океана, Соединенные Штаты держатся на расстоянии от европейской войны. Теперь, однако, война вышла за пределы Европы, и океан превратился из преграды в прямую дорогу для врагов американцев.
Лорд Хау-Хау все бубнил и бубнил. Он злорадствовал по поводу судьбы, постигшей шотландских мятежников: их публично повесили. Неру наклонился вперед.
- Вот сейчас, - сказал он.
Ганди кивнул в знак согласия.
Однако комментатор перешел к явному хвастовству - неправдоподобным рассказам о том, как процветает Европа при Новом Порядке. Ганди почувствовал, как в нем невольно нарастает гнев. Неужели индийцы имеют для рейха так мало значения, что о них даже не стоит упоминать?
Из приемника снова полилась музыка: первые такты еще одного немецкого гимна, "Deutschland über alles". Уильям Джойс торжественно объявил:
- А теперь специальное сообщение от Министерства управления присоединенными территориями. Шеф полиции Рейнхард Гейдрих похвалил фельдмаршала Вальтера Моделя за героическое подавление мятежа в Индии, но предостерег индийцев, заявив, что в дальнейшем им не стоит рассчитывать на подобную снисходительность со стороны немецких властей.
- Снисходительность! - в унисон воскликнули Неру и Ганди.
Последний вдобавок выругался, чего обычно себе не позволял.
Как будто обращаясь непосредственно к ним, голос из радио продолжал:
- Впредь при малейших проявлениях нарушения порядка будут захватываться заложники, которых казнят, если беспорядки продолжатся. Фельдмаршал Модель учредил также вознаграждение в пятьдесят тысяч рупий за поимку преступного революционера Ганди и двадцать пять тысяч рупий за поимку его приспешника Неру.
"Deutschland über alles", символизируя конец сообщения, зазвучал снова. Джойс перешел к следующему разделу новостей.
- Выключи, - сказал Неру спустя какое-то время.
Лал так и сделал. Подпол полностью погрузился во мрак. Неру рассмеялся, чем крайне удивил Ганди.
- Никогда еще не был приспешником преступного революционера.
Но старик, казалось, ничего не слышал.
- Они похвалили его, - сказал он. - Похвалили!
От огорчения в голосе Ганди, обычно не по возрасту сильном и молодом, вдруг отчетливо прозвучали все прожитые годы.
- Что вы теперь будете делать? - спросил Лал.
В темноте ослепительно вспыхнула спичка: это хозяин подвала прикурил новую сигарету.
- Они не смогут править Индией такими методами! - взорвался Ганди. - Начиная с этого момента ни один человек не будет сотрудничать с немцами. Мы численно превосходим их в тысячи раз. Да разве они смогут без нас обойтись? Мы в полной мере используем это свое преимущество.
- Надеюсь, цена не окажется больше, чем люди в состоянии уплатить, - сказал Неру.
- Англичане тоже расстреливали нас, и все же мы были уже близки к тому, чтобы взять над ними верх, - решительно заявил Ганди. - И с немцами будет то же самое.
Фельдмаршал Модель одновременно нахмурился и зевнул. В животе у него урчало. На столе должны были стоять чайник для заварки и тарелка с булочками, но ни того, ни другого там не обнаружилось.
- Как, интересно, я могу работать без завтрака?
Вопрос был риторический (больше в офисе никого не наблюдалось). Однако этим фельдмаршал не ограничился.
- Лаш! - закричал он.
- Слушаю! - Адъютант тут же возник в дверном проеме.
Модель движением подбородка указал на пустое пространство стола, где должен был стоять серебряный поднос со всякими вкусными вещами.
- Где этот… как его там? А, Наороджи. Если он с похмелья отлеживается дома, то мог бы, по крайней мере, сделать любезность и сообщить нам об этом.
- Я спрошу офицера по связи с местным персоналом, господин фельдмаршал, и распоряжусь, чтобы с кухни вам прислали что-нибудь перекусить.
Лаш снял телефонную трубку. Чем дольше продолжался разговор, тем сильнее вытягивалось у него лицо. Когда адъютант повернулся к фельдмаршалу, на лице его застыло холодное выражение, столь характерное для самого Моделя.
- Оказывается, никто из туземцев сегодня не вышел на работу.
- Что? Не может быть! - Монокль соскользнул по щеке Моделя. - Успокой меня. Скажи, что все они стали жертвами какой-нибудь новой ужасной болезни.
Лаш снова прижал к уху телефонную трубку. Поговорив с офицером, майор покачал головой.
- Ничего похожего, господин фельдмаршал. Или, по крайней мере, - поправил он себя с осторожностью, сделавшей из него хорошего адъютанта, - ничего такого, о чем было бы известно капитану Векслеру.
Телефон Моделя снова зазвонил. Фельдмаршал испуганно подскочил.
- Что? - прорычал он в трубку. Затем выслушал до конца и зарычал снова, на этот раз гораздо энергичнее. И наконец шлепнул трубку на место. - Это наш железнодорожный офицер. На станции нет ни одного туземца.
Телефон зазвонил снова.
- Что?! - На этот раз слово прозвучало как ругательство. Модель оборвал человека на том конце провода и положил трубку. - Проклятые клерки тоже отсутствуют! - закричал он на Лаша, словно это была его вина. - Я знаю, ей-богу, знаю, что случилось с туземцами, черт бы их всех побрал! Передозировка Ганди, вот что!
- Нужно было застрелить его еще тогда, во время мятежа, - сердито откликнулся Лаш.
- Если этого не произошло, то вовсе не из-за недостатка усилий с нашей стороны, - сказал Модель. Теперь, когда стал ясен источник его неприятностей, профессионализм прошедшего прекрасную школу офицера снова вернулся к фельдмаршалу. Дисциплинированность стала неотъемлемой частью его натуры. Спокойным, задумчивым тоном он поправил адъютанта: - Это был не мятеж, Дитер. Ганди - опытный агитатор. Имея на своем вооружении лишь слова, он доводил англичан до судорог. Вспомни, ведь и фюрер начинал как агитатор.
- Да уж, но фюрер, не задумываясь, отрывал головы оппонентам для большей убедительности своих слов.
Охваченный воспоминаниями, Лаш вскинул кулак. Он был из Мюнхена и носил на рукаве нашивку, подтверждающую его вступление в партию еще до 1933 года.
Однако фельдмаршал сказал:
- Думаешь, Ганди действует иначе? Его метод в том, чтобы разрушать врагов изнутри, заставлять их усомниться в самих себе. Помнишь тех солдат, которые предпочли трибунал исполнению приказа командира и поплатились жизнью? Пожалуй, Ганди больше похож на русского танкиста, чем на политического агитатора. Он сражается с нами за каждую пядь - в точности, как русские.
Лаш задумался: это ему решительно не нравилось.
- Так сражаются трусы.
- Слабый не может использовать в качестве оружия силу, - пожал плечами Модель. - Ганди делает, что возможно, и делает это умело. Но я тоже в состоянии заставить его сторонников усомниться в себе. Посмотрим, кто кого.
- Какие будут указания?
- Начнем с железнодорожников. Их возвращение на работу для нас важнее всего, так? Раздобудь полный список фамилий. Поставь галочку против каждого двенадцатого. Пошли наших солдат по всем адресам, пусть вытащат из домов этих бездельников и расстреляют их прямо на улице. Если оставшиеся не явятся и завтра, повтори процедуру. Продолжай действовать таким образом до тех пор, пока они либо выйдут на работу, либо не останется ни одного железнодорожника.
- Есть, господин фельдмаршал. - Слегка поколебавшись, Лаш спросил: - Вы уверены, что это будет правильно?
- А у тебя есть идея получше, Дитер? У нас тут всего дюжина воинских частей, а у Ганди - вся страна. Я должен убедить индийцев - и сделать это быстро, - что повиноваться мне разумнее, чем повиноваться ему. Повиновение - вот что имеет значение. Меня ни на пфенниг не волнует их любовь. Oderint dum metuant.
- Что, простите? - Майор не знал латыни.
- "Пусть ненавидят, лишь бы боялись".
- A-а. Да, это мне нравится. - Лаш задумчиво потрогал пальцами подбородок. - Между прочим, мы вполне можем опереться на местных мусульман. Они тоже недолюбливают индусов. Осмелюсь предположить, они могут помочь нам поймать Ганди.
- А вот это мне нравится, - сказал Модель. - Наш Индийский легион в основном состоит из мусульман. Они знают нужных людей или знают людей, которые их знают. Но… - фельдмаршал цинично усмехнулся, - вознаграждение тоже не повредит. Теперь давай организуй все это и позвони командиру легиона полковнику Садару. Мы заставим их прошерстить все вокруг - и если они сделают свое дело, ты заработаешь новую лычку на погоны.
- Премного благодарен, господин фельдмаршал!
- Да пожалуйста, мне не жалко. Обещаю - лычка будет твоя. Если события развиваются должным образом, поладить со мной проще простого. Даже Ганди смог бы, если захотел. Но он не хочет - и поэтому для него все обернется смертью множества людей.