И недоумённый ответ Посла Арканарского, по совместительству члена Всемирного Совета, дона Рэбы, в коем все заинтересованные лица отсылались к уже лет пять как изданному широким тиражом трёхъязычному переводу "Слова Святого Мики". Петя от души развеселился, обнаружив цитаты из этого издания под грифом "Только для членов Всемирного Совета": "И не стало голода и болезней. Обрели они крылья - летать над небом. И сошли тогда с небес Иные, и исчезли в грозе города малые и великие. И восстал на них епископ святой, и пал, громом сражённый".
- Слышишь, Сабин, - заорал он, - Полный Совет собирается! Дон Рэба речь говорить будут.
- Надо найти Митю Аткинса, - тихо сказали у него за спиной. Петя вздрогнул и попытался прикрыть окно БВИ. Сабина, работы которой, по Петиному опыту, оставалась ещё на часа два, стояла прямо у него за спиной, и кристаллоконтейнер был совершенно пуст.
- Кто это?
- Художник. Очень хороший художник. Мой друг. Искусство для него - жизнь Последние семь месяцев - ни одной новой картины.
- Странно, - согласился Ангелов.
- Петь, можно я пойду, а? - робко спросила Сабина.
Петя аж стал дюйма на два выше - никто и никогда ещё не спрашивал у него разрешения. Тем более таким голосом.
- И ты меня покидаешь? Ладно, иди.
Всё так же пошатываясь Сабина поплелась к выходу.
А Петя задумался о коллегах. Вдруг до него дошло, что и Руди, и Джереми никогда не улыбались. Смеялись - да, часто, неприятным. лающим смехом. Он немного побаивался их - обожжённых судьбой. Сабина была другой. Чуткой, утонченной. И улыбка у неё была какая-то поразительно искренняя, беззащитная. Не покидало ощущение ошибки. Ну не могла тихая, умная Сабина совершить и сотой доли того, в чём её обвиняли. Петя понимал, что работа в Комиссии для неё - самая настоящая тюрьма - от этой мысли поднималась огромная жалость. Ничего страшного не случится, если дать ей чуток развеяться.
Потом Петя вошёл в систему кодированной связи Аварийной службы и немедленно думать забыл про Сабину Крюгер.
У аварийщиков кипели страсти:
- Вот он, в кустах! Валь, Саш, обходите! Справа!
- Есть! Спасибо, Первый. Руди, этот район объявлен зоной бедствия, ваше нахождение в нём мешает работе аварийной службы.
В отдалении жалостливо забасили знакомым голосом:
- Вы не имеете права, мы…
- Первый не теряй его из виду. Поднимай в воздух ещё два детектора.
- Не теряю. Как на ладони… И в ультрафиолетовых, и в инфракрасных. Исчез!
- Как исчез? Координаты? Первый, координаты?!
- Передаю координаты.
Секундное затишье. Потом орут все.
- Река! Он в реку ушёл!
- Шестой, двенадцатый, блокируйте русло.
- Сева, Джонни вот он, - азартный молодые голоса.
- Вижу, Первый, - плеск воды.
- Руди, этот район объявлен зоной бедствия…
Минутная пауза. Потом кто-то флегматично сообщил:
- Первый? Это Шестой. Не скажу ничего нового, но мы его опять потеряли.
- Первый, это пятый. Прошу прощения, у меня срочный запрос на БВИ. Что это за форма жизни? - на микроголографии копошилось что-то шестиногое и неприятное.
- Пятый, пересылаю. Шестой, не сказал бы, что удивлён, рекомендую продолжать поиски.
После минутной паузы:
- Пятый, ответ на ваш запрос.
Xenopsillacheopis (син. блоха крысиная) - вид кровососущих насекомых отр. Aphaniptera; эктопаразит крыс, песчанок и других животных, может переходить на человека; переносчик возбудителей чумы, эндемического сыпного тифа и некоторых других риккетсиозов.
- Пятый, что у тебя происходит?
Из наушников доносился голос с ужасным арканарским акцентом: "Начальник, говорить, носить кибера. Моя кибера носить" - "Сюда нельзя, здесь запретная зона" - "Моя твоя не понимай. Моя говорить, носить кибера".
- Пятый!
- Первый! Виталий Балтазарович! Спасайте! Тут питекан… арканарский уборщик киберубощика притаранил, ломится. А на нём, на рабочем, то есть, этих ксенопсилий до чёртиков. И вонь, топора 3–4, не меньше.
- Пятый, отставить балаган, объект движется на вас.
- А с арканарцем? Что с арканарцем делать?
- Оставьте его в покое, займитесь делом!
29 июля 36 года 08:00
Антон в шестой раз выслушал сакраментальное "Этот район объявлен…", с завистью наблюдая, как арканарский рабочий удаляется вглубь закрытой зоны.
- Так, да, питекантропу, значит, можно, а мне, землянину…
- Руди, вам не стыдно?
Честно говоря, Антону было очень стыдно. Валять дурака, мешать занятым своим делом людям. Но играть полагалось до конца.
Арканарец как раз остановился, стёр пот с лысины, переложил поудобнее искалеченного кибера ("Два-три раза ломом, не иначе"), обернулся и сплюнул через плечо: "Менты позорные!"
- Что он сказал? - поинтересовался у Руди аварийщик.
- Древнее арго. Некоторые придают сакральный смысл. Может пропустите, а? - Антон безнадёжно махнул рукой и потащился обратно, раскланиваясь на ходу с аварийщиками.
Некоторое время он возмущался их малоубедительными попытками изображать случайных прохожих, потом порадовался: "а может то и хорошо, что мы разучились вести высокопрофессиональную слежку?"
Над головой у него, наподобие журавлиного клина неспешно плыл десяток детекторов воздушного наблюдения.
29 июля 36 года 08:30
Наушник опять взорвался хором голосов:
- Первый, Первый, мы его опять потеряли!
- Внимание! Всем постам!
У Ангелова затрещал видеофон.
- Петя, как отчёт?
- Нормально, Руди.
- Вот что, оставь его пока. И попробуй выяснить, как вскрыли стенд со сталкерским снаряжением.
- Сделано, Руди. Нормально, открыли ключ-доступом.
- Чьим?
Петя походя взломал защитную систему Физического музея.
- Вот. Ключ-доступ на имя Айзека Бромберга, сотрудника музея.
- Найди его.
- Ключ, или Бромберга? Шучу, шучу!
Ангелов снял с БВИ видеофон Бромберга и набрал номер. На экране возник немолодой человек.
- Здравствуйте! А где Витя?
- Здравствуйте, молодой человек. По всей видимости, вы ошиблись.
- Ой, извиняюсь!
К моменту разъединения, на экране уже светились координаты, считанные с сети связи.
- Руди? Бери - он в Бостоне, Массачусетс.
- Хорошо. Будут меня спрашивать, скажешь - в Мирза-Чарле, пьянствую. В депрессии. По случаю провала операции. Про депрессию не забудь. И займись отчётом.
Петя вздохнул.
29 июля 36 года 08:45
"Мить! Мить ты дома?" - звонкий молодой голос. Он распахнул дверь - и в ушах зазвенел погребальный колокол.
Человек, называвший себя Дмитрием Аткинсом знал, что сегодня умрёт. Всю ночь он провёл в молитвах и к утру ощутил себя "увядшим листом, готовым упасть". Он был готов к смерти. Но не такой.
Сказано, "смерть неосознанная - есть смерть, смерть осознанная - бессмертие". Сейчас перед ним стояла Смерть Истинная, ужас его самых жутких снов. Смерть смотрела на него чуть раскосыми глазами- открыто и доверчиво.
Смерть улыбнулась - светлой и беззаботной улыбкой.
- Зна-ачит, Митя, - колокольчиком прозвенел её голос.
Говорят, "назови чудовище по имени - и сгинет".
- Дона Ита, - выдохнул человек - и Сабина прыгнула.
29 июля 36 года 08:50
…Джереми шёл по единственной улице Белой Орши. Чистенькие типовые коттеджи, зелёные палисаднички. Никаких следов борьбы. Люди просто исчезли.
Ещё вчера тут был тихий сонный посёлок. Сейчас тишиной и не пахло. Носились аварийщики с портативными анализаторами, разворачивались какие-то кабеля - и никто не обращал внимания на то, что прямо-таки резало глаз. Следы мобильного утилизатора, прошедшего через городок уже после того, как выпала роса, то есть уже после исчезновения полутора сотен человек. Тафнат перекинул кибера на другое плечо и пошёл по следу.
29 июля 36 года 09:00 (Местное время 00:00)
…Руди настиг его уже за проволочным ограждением, на самом подходе к проржавевшему насквозь плакату "Осторожно, мины". Походя удивился, как мог немолодой уже человек настолько играючи пройти в темноте все эти спирали Бруно и детекторные поля. Шёл тот, вроде, не спеша, но таким широким шагом, что не всякий догонит.
- Доктор Бромберг! Доктор Айзек Бромберг! Стойте! Остановитесь! КОМКОН-2
Человек даже не обернулся. Антону показалось, он расслышал бормотание:
- Сейчас посмотрим, какой ты КОМКОН.
Всё так же, не сбавляя темпа, Бромберг вышел на минное поле. Поминая всех святых, Антон двинулся за ним, стараясь ставить ногу - след в след.
- Доктор Бромберг! Объясните, зачем вы взяли из музея сталкерское снаряжение?
Вот тут-то доктор Бромберг и остановился. И не только остановился, но и обернулся. Руди смог разглядеть длинный острый нос с горбинкой, длинный подбородок и очень высокий лоб.
- Не понял, молодой человек! Вы что, называете меня вором?! Айзек Бромберг никогда и ничего не крал. Айзек Бромберг взял то, что принадлежит ему.
- Вам?
- Мне. Я был сталкером. Вы что, не знаете? Как вас зовут?
- Руди.
- Хорошо, Руди, идите сюда, поговорим.