Мы практически безоружны, поскольку побросали захваченное оружие в дробилку для отходов жилого комплекса. Хотя у меня в комбинезоне всегда спрятан нож, так что я не был полностью беззащитен. В этот момент вокруг появляется намного больше людей. Я думаю, должно быть, пересменка, несколько минут назад звучал клаксон и улицы, хотя я называю их улицы, на самом деле это широкие коридоры, наполняются толпами. Здесь, под землей, я чувствую себя как дома. Когда я оказываюсь в других городах, у меня всегда оставалось странное чувство, словно кто-то украл крышу. Я полагаю, если вы рождены в улье, вы будете испытывать то же самое. Мы немножко разошлись, чтобы не привлекать к себе слишком много внимания, после того как Гудманз сказал нам направляться против часовой стрелки по второму кольцу.
Гудманз нашел еще один терминал, к которому подключился, и сказал, что силы безопасности бурно обмениваются докладами. Какой-то умный офицер осознал, что есть связь между волной убийств во внешнем кольце и кровавым следом рядом с воротами в следующий круг. Так же возник вопрос о мертвых солдатах в сторожках, и они усилили охрану третьего кольца, в которое мы как раз и собираемся. Гудманз уверил нас, что там будет гораздо больше трафик между вторым и третьим кольцом, так как это гражданские зоны, но если у охраны зудит, то будут всяческие проблемы.
Шагая рядом со Страйденом, который затих и обиделся после того, как я убил женщину, я ловлю обрывки разговоров между людьми вокруг. Большинство болтает об обыденных вещах: как на полу фабрики босс имел какую-то распутную девку, какие планы на свадьбу, насколько в последнее время испортилась еда в фабричных столовых. Повседневная жизнь отрицает бушующий поблизости конфликт.
Но они так же немного говорят о войне, и это начинает смущать меня. Они говорят об этих "проклятых повстанцах" и "армиях предателей" вставших лагерем под их стенами. Эти люди, кажется, считают, что повстанцы мы, а не они. Они обвиняют повстанцев, я имею в виду на самом деле Империум, что те начали войну и атаковали без предупреждения. Я спрошу об этом Полковника, если в этом будет какой-то смысл, но я полагаю, что он не даст мне прямого ответа.
Когда люди вокруг начинают расходиться, я замечаю впереди нас Кронина, кажется, он спорит с парой местных работяг. Должно быть, он разделился с Лороном, который должен был приглядывать за больным на голову. Ругаясь про себя, я спешу вперед.
- Просто попроси прощения, - сердито произносит один из фабричных работяг, уперев руки в бока. Его лицо покрыто шрамами от ожогов, а голова начинает лысеть. Кронин не высок, но он все же, на пару сантиметров выше, чем его маленький приятель.
- И все были благословлены перед очами Императора, - говорит Кронин, возбуждаясь и расстраиваясь, что его не могут понять.
- Прекрати молоть эту чушь, - рычит другой рабочий, - ты вообразил, что ты проповедник что ли?
- Почему бы нам всем не успокоиться? - взывает Страйден, когда мы подскакиваем к ним.
- Ты что, с другой планеты что ли? - требует ответа первый, разворачиваясь к нам. Его друг встает рядом с ним, поддерживая его угрожающую позу. Он примерно моего веса, его толстый бицепс и солидные предплечья говорят о том, что он не понаслышке знаком с тяжелым ручным трудом. Похоже, что он мог постоять за себя, но опять же, я тоже.
- Все кончится плохо, если вы не отвалите сейчас же! - зашипел я на них, вступая в перепалку с этой парочкой.
- Вы все одинаковые, прилетаете сюда и рассказываете, как нам работать на фабриках! - говорит второй, обвиняюще указывая на меня пальцем, - обходитесь с нами, словно мы свалились с неба как вы.
- Если пришло время кое-кого поставить на место, зовите меня, - я просто смеюсь, не могу остановиться. Настолько все нелепо, потрясающая ирония. Я дрался на десятках войн, и теперь почти ввязался в драку с парочкой работяг, потому что у меня инопланетный акцент. В моем смехе возникают какие-то сумасшедшие нотки, они внезапно обеспокоенно уставились на меня.
- Вы все безумцы! - выплевывает первый, поднимая с отвращением руки, - все вы, инопланетники.
- Достаточно безумны, - говорю я, вкладываю столько злобы в эти два слова, сколько могу. Длинный осознает, что это не пустая угроза и хватает своего друга за плечи, оттаскивая его в сторону. Коротышка продолжает злобно смотреть на нас, вызывая заинтересованные взгляды проходящих мимо.
- Ты! - рычу я на Кронина, хватая его за воротник и поднимая на носки. - Ты идешь за мной и молчишь!
Пропихнув двух других штрафников "Последнего шанса" вперед, я последний раз осматриваюсь. Дальше впереди по коридору идет отряд из трех офицеров безопасности, и я вижу, как молодая женщина спешит к ним. Я иду быстрее, стараясь поспешить, но одновременно оставаться незаметным, что является каким-то подвигом, скажу я вам. Я слышу, как сзади раздается окрик остановиться.
- Фраг! - ругаюсь я, срываясь на бег и хватая двух остальных, когда пробегаю между ними, - двигайте ногами, у нас проблемы!
СЛЕДУЮЩИЕ два часа были худшими в моей жизни. От Полковника, Лорона, Лори или Гудманза ни слуху, ни духу, и наша троица как сумасшедшая сваливала от охраны, заполонившей фабричную зону. Один раз мы завернули за угол и влетели прямо в пятерых. К счастью, мы с Кронином шустро соображали, и уложили их после короткого боя. Они были хорошо вооружены, что было впервые, у них оказались тяжелые автоматические пистолеты, которые наша троица изъяла у бесчувственных тел. Это все привело нас к тому месту, где я сейчас оказался. Я сижу с пистолетами в обеих руках на верху лестницы, пока Страйден и Кронин за моей спиной пытаются рычагом выломать вентиляционную решетку. Это было чистой удачей, что мы выбрали поворот, ведущий сюда, в заброшенный фабричный район. Еще один удачливый поворот привел нас к этому заводу фильтрации воздуха, и отсюда уже с легкостью можно было на некоторое время скрыться с улиц. Хотя мы тут не абсолютно одни, я слышу отдаленные перекрикивания охраны друг с другом. Я не знаю, что происходит снаружи, но вижу, что в здание еще никто не вошел.
Раздается лязг, когда решетка падает на пол, и я вздрагиваю, обеспокоенный тем, что это мог услышать кто-нибудь еще. Развернувшись, я вижу, как мне ухмыляется Страйден.
- Вы двое вперед, держитесь левее и не сворачивайте, пока мы не выработаем какой-нибудь план, - говорю я им, глядя вниз по лестнице, чтобы проверить, что никого нет рядом. Покрытый рокритом пол завода так же пустынен, как и секундой раньше. Удовлетворенный тем, что мы в безопасности, я проталкиваюсь через отверстие и следую за остальными.
- ФРАГ ЕГО! - ору я, ударяя кулаком по линии металлических труб, - ради Императора, дайте отдохнуть!
Я сваливаюсь на землю и от обиды сжимаю зубы. Полчаса мы ползли вдоль трубы и затем, когда она расширилась, я подумал, что мы куда-то выберемся. Я ошибался. Примерно в двадцати метрах перед нами вращается огромный вентилятор, блокируя путь вперед. Ползти в темноте, не уверенный, что не провалишься в какую-то дыру в этой кромешной тьме, мои нервы от всего этого начали сдавать. Вот только этого мне не хватало - вернуться на пару сотен метров назад к последнему повороту.
Собравшись, я встаю и подхожу поближе к вентилятору. Он вращается не слишком быстро, но достаточно, чтобы нельзя было перепрыгнуть через лопасти. За ними я вижу область, похожую на коммунальный холл жилой зоны. Как и большая часть Коританорума, это фойе выложено плиткой различных цветов и оттенков, поразительный контраст мрачному и тусклому металлу улья, в котором я вырос. Я вижу двух детей, сидящих в центре открытого холла, играющих в какую-то игру с использованием рук. В общем, это не выглядит неприятным местом для жизни, даже с беснующейся войной за стенами. Изучаю сам вентилятор, кажется он сделан из какой-то керамики, его диаметр примерно четыре метра. На другой стороне тонкая металлическая сетка, ее ячейки забиты всяким мусором и прочей дрянью, я полагаю, она предназначается, чтобы вентилятор не заклинило.
- Чуть отойдите, - говорю я остальным, отшагивая от вентилятора и доставая из-за пояса рабочего комбинезона пистолеты.
- Ты что собираешься делать? - спрашивает Страйден, глядя на пистолеты.
- Проявляю инициативу, - отвечаю я ему, целясь из обоих в трубу. Ослепительно вспыхивают стволы, отражаясь от металла воздушной шахты, и труба наполняется звоном от грохнувших выстрелов. Как я и рассчитывал, лопасти крошатся на куски, которые летят во все стороны. Когда слух восстанавливается, я слышу крики с другой стороны шахты. Я проталкиваюсь вперед, мимо искореженных останков привода вентилятора. В коммунальной зоне в этот момент собралось около двух десятков человек, все смотрят на меня, стоящего в конце трубы, с пистолетом в каждой руке. Я пинаю решетку, заставляя некоторых из них отпрыгнуть, она со звоном падает на пол.
- Любой, кто двинется - умрет, - спокойным и уверенным голосом заявляю я им. Именно это я и имею в виду. Я смотрю на их ошеломленные лица, и мой внутренний взор видит в каждом из них всего лишь кучку пепла. Они всем умрут, если мы преуспеем. Они все ходячие трупы. Кронин и Страйден толпятся за моей спиной, и я спускаюсь вниз на пару метров по стене, размахивая пистолетами, чтобы никто не подобрался слишком близко. Двое детей прилипли к своей маме, тонкой молодой женщине в красном рабочем комбинезоне, их глаза широко раскрыты от страха. Но на самом деле, они не дети, просто две маленькие, жалкие кучки пепла. Я слышу, как остальные прыгают за мной, держа в руке пистолет, ко мне подходит Кронин. Когда мы идем вперед, толпа расступается перед нами, все внимание каждого приковано к грозному очарованию чужаков, которые столь жестоко и неожиданно ввалились в их жизни.