Я обрадовался, услышав фамилию Майораны. Итальянец участвовал вместе с нами в изучении Атлантиды и в экспедиции к Альдебарану, в ходе которой зарекомендовал себя как блестящий ученый и надежный товарищ. Хорошо мне был знаком и Ганс Марсель. В Новой Швабии сороковых Марсель руководил подготовкой пилотов дисколетов. Этот летчик-ас, до того как его в сентябре 1942 года объявили погибшим во время очередной схватки с британскими истребителями в небе Африки и направили в "Аненербе", успел одержать в воздушных сражениях сто пятьдесят восемь побед. После расстрела Гиммлера я сам рекомендовал Прину взять Марселя в помощники. О капитан-лейтенанте Кригсмарине Куппише и биохимике Шварцбауэре я только слышал. Знал лишь, что Герберт Куппиш командовал подводной лодкой в составе "Конвоя фюрера", а Карл Шварцбауэр работал в исследовательской зоне Новой Швабии над рядом секретных программ "Аненербе" по созданию боевых энергетиков.
- А где сейчас советник Майорана? - поинтересовалась Магдалена.
- Господин Майорана курирует научно-технические вопросы "Компании". Застать его на месте трудно. Он уже "исколесил" всю Солнечную систему. Вчера экспедиция под его руководством успешно высадилась на Фобос. Должен заметить, сектор-командор Рунгард относится к господину советнику с большим уважением и оказывает полное содействие.
- После прогулки по городу мы хотели бы связаться с советником Майораной. Это возможно?
- Да, господин фон Рейн. Я постараюсь, чтобы сеанс связи состоялся без помех и сбоев.
Выйдя из ванной комнаты, Магдалена в небрежно наброшенном шелковом халате присела на край широкой кровати и взяла в руки каталог одежды. После разговора с Прином мы торопились на прогулку в город, в надежде избавиться от горького осадка, оставшегося на душе.
- Мы стали лишними, Эрик? - медленно листая разноцветные страницы, вдруг спросила Магдалена.
- Если это и так, то, возможно, к лучшему. Мы сможем заняться тем, что нам по душе. Возьмем и поселимся на берегу теплого моря или отправимся вслед за Отто Раном помогать Марии и Зигрун осваивать новую планету, - приобнял я девушку за плечи, присев рядом.
- Быть может, Гюнтер во многом прав? Год за годом он выстраивал и оберегал систему новой жизни для доверившихся ему людей. И теперь старается избежать любой, даже призрачной опасности для своего детища. Возможно, ты не ошибся и сделал правильный выбор, когда помог стать ему во главе Новой Швабии.
- Вернера возьмем с собой на прогулку? - плотнее прижал я к себе упругое тело Магдалены.
- Он дорвался до виски и теперь спит словно убитый, - наконец-то улыбнулась девушка и, отстранившись, вырвала несколько листов из толстого рекламного тома.
Дели встретил нас невообразимым смешением множества людей и машин. Спокойная красота древних храмов соседствовала с яркими красками рекламных щитов, а в воздухе витала невероятная смесь запаха выхлопных газов и аромата свежей зелени и специй. Поначалу мы с Магдаленой немного растерялись от творящейся вокруг суеты, но вскоре привыкли к шуму и гаму большого экзотического города. Незнакомые смуглые люди с большими и влажными, как у косуль, глазами улыбались нам и приветственно поднимали руки. И неважно, был ли это клерк в белоснежной рубашке или бедняк в рубище. Вскоре мы тоже стали улыбаться в ответ, а нищим сыпать в ладони монеты, которыми нас щедро снабдил Леманн. Время от времени появлялись вереницы растерявшихся в водовороте бурлящего города белокожих туристов, увешанных фотоаппаратами, кинокамерами и сумками с сувенирами. Они тоже улыбались и иногда просили их сфотографировать на фоне колоритного делийского пейзажа. И все вокруг - люди, вывески, здания, автомобили, рикши - создавали буйный и живой калейдоскоп самых разнообразных языков, цветов и звуков. Мы шли, опьяненные этим красочным водоворотом, и наслаждались каждым глотком воздуха этого большого земного города.
- Памятник закрепощению духа, - произнес я, разглядывая очередной храм, возникший перед нами, - но до чего же красив.
- Это памятник архитектуры, Эрик, - улыбнулась Магдалена. Было удивительно видеть ее в платье, а не в военной форме легиона. От этого она казалась еще более хрупкой и невесомой.
- Ты не проголодалась? - Я притянул девушку за талию, и она, к моему удовольствию, не отстранилась, а запрокинула голову и звонко засмеялась:
- В самую точку. Я голодная как волк. Нет… Как волчица.
- Сейчас, - я развернулся к мальчишке лет семи, дернувшему меня за рубашку, и полез в карман, пытаясь нащупать мелочь. Но мальчишка сам протянул мне клочок бумаги. Это оказалась небольшая записка. Пробежав ее глазами, я сунул мальчишке в руку несколько рупий и снова повернулся к Магдалене:
- Кто такой Джон Гарднер? Он хочет встретиться с нами. Прямо сейчас.
Магдалена взяла у меня из рук записку и долго рассматривала текст, словно пытаясь разглядеть за парой ровных строк человека, их написавшего.
- В 1942 году он являлся моим куратором в Управлении специальных операций британской разведки, секция шесть.
- Откуда они могли узнать, что мы здесь? Прошло шестьдесят три года. Сколько лет этому Гарднеру?
- Он был на пять лет меня старше, - печально сказала Магдалена и, подумав, добавила: - Что ж, давай встретимся.
- Это может быть опасным, - заволновался я. - Не думаю, что это хорошая идея.
- Узнаем, каким образом так быстро распространяется информация.
Глава 4
Мы быстро нашли указанный в записке небольшой ресторан с интернациональной кухней, где нас усадили за единственный свободный столик в середине зала. Вокруг слышалась немецкая, английская и даже русская речь.
- Странно, правда? Будто и не было никогда войны, - с грустью в голосе улыбнулась Магдалена, пролистывая меню и поглядывая по сторонам.
Я не ответил. Странное предчувствие овладело мной. Мерзко заныл висок - напоминание о той самой войне. Тоже осмотревшись вокруг, я заметил, что за одним из соседних столов сменился посетитель. Вместо двух аккуратно и по-европейски одетых индусов, занимавших его, когда мы вошли, появился пожилой господин в цветастой ямайской рубахе. Одной рукой он опирался на трость у ноги, а другой разглаживал страницу меню. Рассеянно скользнув глазами по его строчкам, старик повернул голову в нашу сторону. Взгляд его остановился на Магдалене. Девушка тоже посмотрела на старика. Незнакомец приподнял панаму и провел белоснежным платком по блестящей лысине. Висок заныл еще больше.
- В чем дело? Это он?
- Да, - тихо ответила Магдалена.
Пожилой господин подозвал индуса-официанта. Выслушав старика, официант подошел к нам:
- Этот господин просит разрешения присесть за ваш столик.
Я посмотрел на девушку. Поколебавшись, Магдалена кивнула. Через минуту пожилой джентльмен тяжело опустился на стул возле нашего стола, а официант поставил перед ним бокал минеральной воды.
- Узнали, госпожа Рейт? - не тратя время на приветствие, просипел гость. - Странно, что, когда мы с вами виделись в последний раз, я был не намного старше. Теперь же я глубокий старик, а вы цветущая молодая женщина.
- Может, все-таки представитесь? - недовольно пробурчал я, одновременно пробегая взглядом от одного столика к другому и пытаясь уловить тревожные знаки.
- О, извините мою бестактность, господин фон Рейн, - повернулся ко мне старик, - с возрастом я стал совсем несносен. Лицом к лицу мы с вами не встречались, но большую часть жизни я посвятил, собирая каждую крупицу информации о вас и ваших соратниках. Даже Зиверс и Вюст интересовали меня не так как вы. Их, кстати, в конце войны нам удалось взять.
- Вольфрама Зиверса, если я не ошибаюсь, в 1947 году приговорили к повешению.
- Верно, господин фон Рейн. В отличие от Вюста, он отказался от сотрудничества, а за уничтожение тысяч военнопленных в лабораториях "Аненербе" кто-то должен был ответить. Итак, позвольте представиться - полковник Джон Гарднер, королевские ВВС. В отставке, конечно же. Госпожа Рейт, она же Хартманн, в начале войны с нацистами была подготовлена для разведывательной и диверсионной работы в Германии мной, в то время сотрудником Управления специальных операций военной разведки Великобритании. Госпожа Рейт, как не раз говорили мне позже, являлась единственной, но серьезнейшей моей ошибкой. А я верил, что это не так. Просто у Магдалены не имелось возможности со мной связаться.
Магдалена слушала Гарднера молча, посматривая то на него, то на меня. Я же все ощутимее чувствовал угрозу, но не мог понять, откуда она исходит. Она была связана со стариком, но сам он не являлся ее носителем.
- Ближе к делу, господин Гарднер, - поторопил я собеседника и бросил на стол купюру, демонстрируя стремление покинуть заведение.
- Верное замечание, господин фон Рейн, но все же начну немного издалека. Я уже давно, как только что упомянул, в отставке. В моем возрасте уже правнуков ждут. Но, несмотря на это, они решили послать к госпоже Рейт меня. Говорят, "других она к себе не подпустит". Вилли наотрез отказался…
- Вилли Маттес? - перебил я. - Он еще жив?
- Жив, что ему сделается. Но пожалеет, что отказался.
- От чего?
Гарднер снял панаму с лысого черепа и бросил ее на стол перед собой:
- Я должен кое-что сообщить вам, а затем сделать предложение. Сначала предполагалось сделать это предложение только госпоже Рейт. Но я знаю о вас, друзья, немного больше, чем они. Принимать решение по отдельности вы не станете. Да и удастся ли вас порознь застать? Это вряд ли. Или я ничего не понимаю в людях.
- Вы отнимаете у нас время, господин Гарднер, - с нажимом сказал я.