Как только мы оказались внутри бетонной коробки, Дэниел немного воспрял духом и сам потянул меня за рукав мимо хлопающего створками неисправного лифта к узкой лестнице, ведущей вниз.
Когда мы миновали пролет, я остановил молодого человека:
- Слушай, Дэниел. Ты должен сказать мне. Я ищу необычную машину, которая спрятана где-то здесь. Все, что сейчас творится наверху, - из-за нее.
Близкий взрыв заставил лестницу вздрогнуть. Сверху к нам устремились новые клубы бетонной пыли.
- Да, конечно. Сюда. - Взглянув на меня расширенными зрачками глаз, Дэниел Рутберг распахнул ближайшую дверь.
Толкнув парня за стойку охраны, сам я кинулся на пол. Длинная автоматная очередь вдоль коридора прошла над головой и, не достав меня, захлебнулась - я срезал стрелявшего короткой очередью "молоха". Человек в камуфляже в дальнем конце коридора, бряцнув оружием, распростерся на полу с разорванной в клочья грудью.
- Куда дальше?! - вытащил я из-за стойки Рутберга.
- Там, в конце, - указал он в сторону мертвого автоматчика.
Со вздохом я окинул взглядом дюжину дверей, мимо которых придется пройти. За каждой из них может таиться опасность.
- Ладно, Дэниел, идем. Держись позади меня.
Конца коридора мы достигли без приключений. Проходя мимо поверженного охранника, я разглядел на рукаве его куртки знакомый шеврон с изображением свастики "Черного Солнца" на белом фоне.
- Служба безопасности базы, - отстранено пояснил Дэниел Рутберг, перешагивая тело и поднося личную карточку к считывающему замку дверей.
- Подожди! - притормозил я его, отстраняя от входа.
Глава 20
За тихо разошедшимися створками дверей нас никто не поджидал, и мы смогли спокойно пройти внутрь. Открывшееся помещение представляло собой небольшой прямоугольный зал, под низким сводом которого теснились десятки столов с разнообразной компьютерной техникой. Многочисленные связки кабелей различной толщины тянулись по стенам и вились под ногами. Вдоль дальней стены тянулось длинное и широкое смотровое окно толстого стекла, за которым открывалась панорама соседнего помещения - просторного, но также тускло освещенного аварийными лампами машинного зала, в центре которого я рассмотрел веретенообразное сооружение, окруженное механизмами, похожими на генераторы.
- Вот! Это то, что вас интересует, - указал Рутберг на гигантское, не менее восемнадцати-девятнадцати метров высотой, "веретено".
- Что это? - нахмурился я.
- "Вихревой излучатель Альтхоффа", - не без гордости в голосе ответил Дэниел. - Назван доктором Кениге по имени немецкого ученого, стоявшего у истоков проекта в 1942 году. Радиус воздействия свыше ста километров. Можно любого заставить выстрелить в собственного друга или проголосовать за нужного кандидата в президенты. После соответствующей обработки контингента, конечно.
- И что это за обработка? - спросил я, прилаживая к стеклу брикет взрывчатки.
- Э-э, большинство особей достаточно сделать восприимчивыми к воздействию путем кодирования. Например, с помощью телевизионной передачи, - пролепетал Рутберг, с нарастающей тревогой следя за моими манипуляциями с взрывчаткой.
- Отойдем на минутку. - Взяв молодого ученого под локоть, я вывел его из помещения.
После громкого хлопка мы вернулись обратно в комнату. Центральной смотровой секции окна уже не было, и низкий ровный гул работающего веретена свободно проникал в комнату. Я посмотрел на Рутберга, все больше походившего на расстроенного ребенка:
- Продолжай, Дэниел. Эти конголезцы с пулеметами в джунглях вокруг тоже телевизора насмотрелись?
- Нет, к таким головорезам необходимо применять более эффективные меры, - лепетал Рутберг, следя, как я расстреливаю механизмы в зале магнитными гранатами. - Кениге создал психотропный коктейль, без запаха и цвета. Его можно распылять в воздухе, добавлять в пищу и воду. Он активно насыщает клетки организма, гипофиз. Спустя пару-тройку часов почти любой человек становится легко внушаем. И тогда вступает в действие психотронный излучатель Альтхоффа. Действие коктейля длится от десяти до двадцати четырех часов. Но если людей поддерживать на такой диете постоянно, то возможности безграничны.
Я снова выдернул Рутберга из комнаты в коридор:
- И что? Никаких побочных эффектов?
Дэниел вздрогнул от серии взрывов сработавших в зале гранат и почти прошептал:
- У ослабленных особей наблюдались проявления острой сердечной недостаточности.
- Острая сердечная недостаточность в джунглях - это смерть, Дэниел. А ослабленные особи - это женщины и дети?
Рутберг громко сглотнул и, быстро заморгав, попытался оправдаться:
- Полный контроль над сознанием - это значит никаких преступлений, никаких войн. Это будущее.
"Пара пастухов, остальные послушное стадо. Хорошенькое будущее", - подумал я.
- Где Каммлер, Дэниел?! Где Ганс Каммлер и его "зеркальная машина"?!
Мощный взрыв наверху заставил стены и Рутберга снова вздрогнуть.
- Я не знаю никакого Каммлера. - Бледный испуганный человек шагнул назад.
Показав Рутбергу голографический портрет Каммлера, я убедился, что помощник доктора Кениге действительно не знает, о ком идет речь. Весь круг информации, к которой имел доступ Дэниел, ограничивался проектом Альтхоффа.
- А где Кениге, Дэниел?
- Для руководящего состава имеется бронированный бункер внизу Я не успел заскочить, прежде чем дверь заблокировалась. В бункере можно отсидеться несколько дней, пока помощь не придет, - Рутберга начало трясти, словно от лихорадки. - Там есть и туннель. Он проходит под болотами и выходит на поверхность в трех километрах отсюда.
- Черт! - выругался я. - Где вход в бункер?!
Рутберг провел меня дальше по темному коридору и, войдя в тесную, похожую на кладовую, комнату, указал на стальную дверь с кодовым замком. Недолго думая, я достал кибер - "паука". Это был "Зигфрид" - последний оставшийся экземпляр. Я дал ему имя за живучесть. Почему "Зигфрид"? Когда я родился, Карл Хаусхофер подарил моему отцу добермана и предупредил, что из щенка этой породы выйдет толк лишь при условии его серьезной дрессировки, иначе весь интеллект "черной бестии" будет уходить на бессмысленные проделки. Отец назвал черный комок в честь легендарного героя Зигфридом и всегда помнил совет Хаусхофера, не только тренируя собаку, но и воспитывая меня. Уж не знаю насчет себя, но из Зигфрида получился весьма умный и толковый пес, хороший друг и защитник. Теперь пса у меня не было, но имелся маленький кибернетический механизм с паучьими лапками, уже не раз приходивший на выручку в трудную минуту. Вот поэтому я и вспомнил о Зигфриде.
"Зигфриду" понадобилось ровно три минуты, чтобы разблокировать замок. Надо будет в дальнейшем пополнить запас этих маленьких универсальных машинок, для чего придется при первой же возможности отправиться на Марс. Сектор-командор ревностно следил за тем, чтобы на Землю не попадал ни один лишний образец имперской технологии. Комплект "пауков" в шумерском арсенале я мог получить только лично.
Небольшой лифт опустил нас в бункер под четвертым, считавшимся последним, уровнем. В небольшом помещении с полками, уставленными запасами с провизией и ящиками с оружием, укрылось десять человек. В бетонном коробе набралось по колено воды, и ученые примостились, кто на столе, кто на спинках стульев, а некоторые с ногами забрались на узкие двухъярусные койки. Мониторы системы внешнего видеонаблюдения демонстрировали лишь черно-белые квадраты забитой помехами трансляции.
Когда мы появились, самый старший из всех - грузный высокий человек лет шестидесяти - соскочил с койки в темную воду и быстро направился в нашу сторону. На табличке, приколотой к халату, я рассмотрел его имя - Людвиг Кениге.
- Вы за нами, офицер? Туннель затоплен, и нам больше никак не выбраться. Что происходит наверху? - быстро заговорил Кениге, переводя тревожный взгляд маленьких, неопределенного цвета глаз с меня на Рутберга и обратно.
- Да, конечно, доктор Кениге. Я помогу вам выбраться. Ситуация уже взята под контроль. Можно выйти на поверхность.
- Ну наконец-то, - облегченно выдохнул Кениге и зябко потер друг об друга ладони. - А то я уж совсем замерз.
Остальные находившиеся в бункере тоже повскакивали с мест и, пеня воду, собравшуюся в бункере, ринулись к площадке перед лифтом. Некоторые что-то раздраженно бубнили под нос, а кто-то, приободрившись, стал подшучивать над коллегами.
- У меня ко всем одна просьба, - преградил я путь к лифту. - Пожалуйста, пусть каждый возьмет с собой оружие. Охрана значительно поредела, и это будет не лишней мерой предосторожности. И еще - вас, доктор Кениге, я попрошу задержаться. Мне необходимо с вами переговорить прежде, чем вы подниметесь наверх.
Собравшиеся у лифта недовольно загалдели, но мой непреклонный вид и распахнутые створки сухого лифта заставили людей быстро разобрать пистолеты и выстроиться в очередь. Кениге хотел мне что-то возразить, но передумал и молча отошел в сторону. Рутберг прижался к стене рядом с лифтом. Стеклянным взглядом он сверлил почти опустевший ящик с оружием на полке рядом.
Наконец, мы остались в бункере втроем - я, Рутберг и Людвиг Кениге. Дэниел съехал спиной по стене и обреченно уронил голову на колени. Пожилой ученый тоже все понял. Он смотрел на меня, словно старался запомнить. Взгляд его скользил по безликому шлему, бронежилету, опускался к кобуре с "молохом", а затем вновь возвращался к шумерским шевронам на рукаве куртки.
- Где Каммлер и его машина, доктор Кениге?