Рафен молча слушал перепалку братьев. Корис никому не верил на слово, невзирая ни на какие заслуги. Он предпочитал давить на сотоварищей и выпытывать их мысли. Иногда в споре с ними он останавливался на грани ереси. Корис часто говорил, что это единственный способ найти правду, скрытую за молитвами, катехизисом и сформированной ими повседневной дисциплиной. "Чтобы верить, нужно сначала усомниться".
Рафен видел гобелены Риги, которые висели в тихом зале ваальской крепости-монастыря: на древних изображениях Сангвиний с Копьем Телесто противостоял Моррогу. Картину великого сражения выткали из нитей красного цвета с миллионом оттенков; каждое волокно окрасили кровью павшего брата. Среди бескрайних мрачных, тускло-рубиновых пейзажей золотой архангел с прекрасным и наводящим ужас лицом поворачивал вспять орду Хаоса. Осколком солнца сверкало святое Копье. Рафен задумался: на что это похоже - держать в руке оружие, некогда принадлежавшее бессмертному сеньору?
Троица добралась до палатки из темной материи, расшитой серебряной нитью. По сторонам от полога висели две стальные жаровни в форме черепа. Ухмыляющиеся лики украшала стилизованная литера "I" - знак Инквизиции. Палатку охраняла почетная стража из двух Кровавых Ангелов, их золотые шлемы сверкали под бледными лучами солнца.
- Брат-сержант Корис? Лорд Стил ждет твоего рапорта.
Корвус жестом пригласил ветерана следовать за ним. Рафен попытался составить им компанию, но ближайший охранник преградил ему путь.
- Только брат Корис, - сказал Корвус.
Корис оглядел Рафена.
- Постой тут, парень, я ненадолго.
Рафен неохотно подчинился. Инквизиция любила секреты и имела привычку пудрить людям мозги. Это раздражало Кровавого Ангела, как и многих воинов. Космодесантники верили в эффективность прямоты и силу решительных действий, не обременяя себя мелочами вроде политики и бесконечных дебатов. Рафен никогда бы не заявил об этом вслух, но ему не нравилось, что Стил сидит здесь, посреди лагеря, словно магистр ордена. Чтобы прогнать эту мысль, Рафен отвернулся - и тут же увидел знакомое лицо. Его внимание привлек светлый блеск крыльев на броне высокого Кровавого Ангела. Тот выбрался из недавно приземлившегося "Громового ястреба" и целеустремленно шагал по летному полю вместе с парой десантников тактического отделения, которые, как и положено личной охране, держались справа и слева.
- Сахиил? - окликнул Рафен. - Брат Сахиил?
Обращаться к жрецу в такой неофициальной манере не следовало, это противоречило правилам, но Рафен произнес это без задней мысли. Воин бросил на него насмешливый взгляд, и внезапно легкая улыбка появилась на его лице. Сахиил посмотрел на одного из охранников, а потом опять на Рафена.
- Неужели? - спросил он. - Рафен Готовый, собственной персоной?
Рафен, сердясь на самого себя, нахмурился, когда услышал прозвище, данное ему, тогда новичку, на Ваале Секундус.
- У тебя все хорошо, апотекарий?
Сахиил постучал пальцем по бронированному наплечнику.
- Время идет, брат Рафен. Во славу Сангвиния и по милости нашего друга-инквизитора я теперь верховный жрец.
Рафен почтительно поклонился.
- Простите меня, лорд. Я обрадовался, после стольких лет увидев вас живым.
- Конечно, - ответил Сахиил с едва заметным оттенком превосходства.
Его броня, подобно броне других братьев, имела кроваво-красный цвет, но, как полагается почтенному верховному сангвинарному жрецу, он носил доспех, по краям украшенный белой окантовкой. Печати чистоты во множестве крепились к поясу и на нагрудник, чуть ниже крылатой ангельской эмблемы цвета белой кости. Рафен заметил на бедре жреца бархатный мешочек, в котором хранился традиционный символ высшего ранга у Кровавых Ангелов - священная чаша, копия великого Алого Грааля Сангвиния.
Рафен не стал допытываться, почему Сахиил так быстро продвинулся в чине во время миссии "Беллуса". Без сомнения, если жрец за десять лет не утратил своего многословия, вскоре он угостит Рафена подробным изложением всей истории.
Сахиил улыбнулся еще шире.
- Конечно, это было доброе знамение. Во время путешествия через эмпиреи мы остановились в самый подходящий момент и услышали призыв помощи от "Келено". Но и этого мало: придя, мы обнаружили, что наши боевые братья нуждаются в спасении… - Его рука будто невзначай коснулась сумки на поясе. - Бог-Император направлял нас.
- Император защищает, - согласился Рафен.
- И все-таки… - Сахиил, казалось, не услышал слов Рафена, хотя внимательно смотрел на него. - Твоя вера тогда подверглась испытанию. Я вижу это в твоей поступи и модуляциях голоса…
Непрошенное раздражение загорелось в душе Кровавого Ангела. Что этот жрец мог знать о его помыслах?
- Выполняя свой долг, я столкнулся с Извечным Врагом, а теперь ты говоришь, что это было испытание? Едва увидел и уже все знаешь? А ведь с последней нашей встречи прошло десять лет.
Рафен понял, что прежнее, зародившееся еще во время обучения соперничество с Сахиилом никуда не делось. Они оба так и не преодолели взаимную неприязнь.
Сахиил вяло кивнул, едва заметное выражение превосходства вновь промелькнуло на его лице. Рафен вспомнил, почему никогда не испытывал удовольствия от компании жреца.
- Это моя работа, Рафен. Конечно, не стоило ждать, что ты поймешь увиденное мною во время миссии "Беллуса". Пока ты по-своему служил Сангвинию, я, рискуя, проник в самое сердце мира чужаков и обнаружил там абсолютную бесчеловечность. После такого меняешься и видишь самую суть.
"Ты не изменился, - подумал Рафен. - Разве что тщеславия прибавилось".
Однако он кивнул жрецу и оставил свои мысли при себе.
- Наверное, так оно и должно быть.
Улыбка застыла на губах Сахиила. Рафен был уверен, что мучивший его вопрос не укрылся от сангвинарного жреца. Слова просились на язык с того самого момента, как Рафен впервые услышал имя "Беллус". После долгого молчания он снова заговорил:
- Я должен спросить тебя, Сахиил. Как только астропаты получили сообщение, что "Беллус" возвращается, в ордене поползли слухи. Говорили, что некоторые братья, отправленные за Копьем, погибли.
Он выдержал паузу - предстояло произнести слова, вызывавшие в груди пронзительное ощущение и свинцовую тяжесть.
- Что стало с моим братом? Он жив?
Сахиил вскинул голову.
- Твой брат? Но разве не все мы братья под крылом Сангвиния, Рафен?
- Как вам угодно, верховный жрец, - ответил Рафен, но тут же, не сдержав норова, добавил: - Я хочу знать, что произошло с моим родным братом Аркио.
Бывший апотекарий махнул одному из своих охранников, тот убрал оружие в кобуру и потянулся, чтобы стащить боевой шлем.
- Узы крови превыше всего, - начал Сахиил, цитируя строки священного писания Лемарта. - Но сильнее прочих - кровное происхождение от Сангвиния.
Рафен ничего не ответил. Даже когда они сражались рядом как два брата-новичка, Сахиил вечно пытался превратить разговор в нравоучение, будто искал возможность при каждом удобном случае подчеркнуть свое знание имперских догм. Рафен же считал веру личным делом и предпочитал проявлять ее в поступках, а не на словах…
В этот миг космодесантник из эскорта Сахиила открыл свое лицо, отомкнув зажимы шлема. Брат смотрел на Рафена с серьезным выражением на юном лице, и космодесантник, не выдержав, широко ухмыльнулся:
- Аркио! Слава Трону, ты жив! А я боялся худшего.
Аркио печально улыбнулся в ответ.
- Приятная встреча, брат мой. Я…
Рафен не дал родному брату продолжить, с отрывистым хохотом сгреб его в медвежьи объятья. Их доспехи, ударившись друг о друга, зазвенели. Мрачное настроение Рафена испарилось - впервые с той минуты, как он ступил на Кибелу.
Корвус шагнул в сторону и вытянулся по стойке смирно, Корис тем временем замер на месте. Ветеран Кровавых Ангелов держал свой шлем под мышкой и видел настолько хорошо, насколько позволяли вживленные в сетчатку аугментические оккулобы. При обычных обстоятельствах он пронзил бы взглядом тьму, но в палатке инквизитора тени были глубоки, как сама пустота. Сержант спрашивал себя: что за чары тут поработали? Он понятия не имел, какие силы собрал у себя Ремий Стил, зато знал о его долге чести и неразрывных узах, которые сделали этого человека доверенным другом Кровавых Ангелов. Однако в любых вопросах, касающихся доверия, трудный характер Кориса давал о себе знать, и сомнения одолевали воина сильнее обычного.
Подлинная история возникновения этого долга была известна немногим. Даже закаленный сержант знал ее лишь в общих чертах. Во время совместного путешествия инквизитора и великого брата-капитана Эразма Тихо из Третьей роты на борту корабля произошел инцидент. Предположительно, в варп-ядре двигателя появился демон, и Стил собственноручно убил эту тварь, в то время как Тихо был избит ею до бессознательного состояния. Так инквизитор Ордо Еретикус снискал личную благодарность командора Данте и уважение Астартес.
Темнота сместилась - ткань отдернули, и открылось еще одно помещение внутри обширного пространства палатки. Корис уловил специфический запах пергамента и масла прежде, чем фигура инквизитора появилась на освещенном пространстве. Корис видел Стила всего один раз, на конклаве Кровавых Ангелов после великой победы в герцогстве Такстед. Тогда сержант вместе сотнями других воинов слушал речь инквизитора, произнесенную с ораторской трибуны. Здесь и сейчас он мгновенно ощутил, что Стил помнит его, пусть даже одного из многих.
- Почтенный сержант…
Голос у Стила оказался богатым и звучным. Его лысина блестела в слабом желтоватом сиянии круглых светильников, из-за чего ярче проступило электротату в форме аквилы на лбу.