- Благодарю вас, драг еч Галицкий, - медленно проговорил Богдан. - Благодарю. Не скажу вам сразу, но, похоже, это чрезвычайно существенные сведения.
- Не могу понять, чем они существенны, но буду рад, если это и впрямь так, - вежливо ответил боярин. - Теперь позвольте попрощаться…
- Еще один вопрос.
- Да?
- Если вы можете ответить, конечно… Чем закончилось совещание у князя?
Галицкий помолчал, потом сказал мрачно:
- Примирить позиции не удалось. До голосования два дня. До свидания.
Баг уже дожидался его. Увидев, что Богдан прячет трубку, он подошел ближе.
- Я оставил пиявицу здесь. Чу обещал пообсуждать с коллегами, порыться в справочниках… Думаю, пусть тут пока поплавает… - И лишь тогда он обратил внимание на сосредоточенное лицо Богдана. - Что случилось? Кто это звонил?
- Галицкий, - ответил Богдан и, пока они шли к лифту, подробно пересказал напарнику весь разговор.
Потом они уставились друг на друга. Благо, лифт гулял где-то и не торопился на вызов. Через несколько мгновений губы Бага дрогнули.
- "Во о", - сказал он. - "Во о"!
- Что? - не понял Богдан.
- Три буквы с обложки сгоревшей книги в камине Ртищева! - гаркнул Баг на весь безлюдный, сумеречный коридор. - "Во о"! Слово о! Полку! Три Яньло мне в глотку! Игореве!!!
Богдан шумно выдохнул и провел ладонью по лицу.
- Обыск в апартаментах ад-Дина проводился? - отрывисто спросил он.
- Нет, конечно… Ты бы сам первый нас за ухо взял, если бы мы попробовали. Состав преступления отсутствует, имеет место болезнь, и только. С какой стати - обыск? Документы на рабочем столе просмотрели да рабочие файлы - и то это… так, на грани. Одно оправдание - что накануне со Ртищевым такое стряслось.
- Надо найти книгу, - сказал Богдан тихо.
Двери наконец-то подошедшего лифта с шипением раздвинулись. Баг шагнул в кабину, бросив на ходу:
- Едем туда сами, сейчас.
Богдан с внутренним скрежетом, как заржавленный, переместился вслед за ним.
- Еч, прости… - жалобно проговорил он. - Я нынче вырублен напрочь, тебе не помощник. Все болит так, что едва соображаю…
Баг уставился на него с удивлением, потом понял. Глаза его потеплели. Пробормотал:
- Путь меча прям, но крут… - а потом мягко, почти ласково добавил: - Я тебя заброшу домой и сам рвану на Капиталов. А ты немедленно завались в горячую-горячую ванну. От кипятка молочная кислота в мышцах…
- Кипятка? - страдальчески пролепетал Богдан. - Всей моей рельефной мускулатуры меня лишил, теперь хочешь, чтобы и кожа сползла?
- Именно, - ответил Баг. - Вот такой я друг.
Апартаменты соборного боярина ад-Дина,
вечер
Обезумевший столь внезапно соборный боярин Гийас ад-Дин обитал в весьма своеобразном жилище. Перед вошедшим открывался просторный холл, стены которого где только возможно были покрыты рядами курительных трубок, таинственно мерцавших в свете неярких, довольно низко свисавших с потолка светильников. Здесь были трубки всевозможных форм и размеров: от маленьких "носогреек" до громадных, вытянувшихся чуть ли не на длину шага сооружений, покрытых затейливой резьбой и увешанных всякими ремешками и бирюльками. На отдельных столиках в углах чинно стояло несколько кальянов - причем один блестел крупными, явно драгоценными каменьями.
Коллекция трубок и кальянов продолжалась и в примыкающих к холлу комнатах, назначение только трех из коих угадывалось безошибочно: спальни, где господствовало громадное ложе под балдахином с кистями, кабинета, назначение коего выдавал не менее впечатляющий стол - прибежище бумаг - с неизменным "Яшмовым Керуленом" в центре, и маленькой чистой комнаты вовсе без мебели, но с явным михрабом в одной из стен: здесь мусульманин Гийас ад-Дин, надо думать, совершал намаз.
Пространство стен прочих помещений коли уж оставалось свободным от книжных шкапов, то было безраздельно отдано причудливым трубкам и картинам с изображениями трубок иных, еще более причудливых и невероятных. Сами же эти помещения обставлены оказались весьма хаотически и служили хозяину, по всей вероятности, для смены домашней обстановки во время размышления и досуга. Во всех комнатах обнаруживались непременные низкие столики, на которых чернели экраны выключенных "Керуленов" попроще; рядом со столиками на пухлых длинношерстных коврах лежали украшенные искусными вышивками подушки для сидения.
Оглядев один "Керулен", Баг с удивлением обнаружил торчащую из него сетевую карту; беглый осмотр других приборов подтвердил его первое впечатление: все компьютеры в апартаментах были объединены в местную внутреннюю сеть; боярин таким образом мог работать в той комнате, в каковой ему в данное время заблагорассудилось.
Баг покрутил головой в удивлении.
Никакого намека на кухню в апартаментах Гийаса ад-Дина не было. Не было также заметно и признаков постоянного женского присутствия, хотя некоторые предметы туалета и обихода, особенно бросавшиеся в глаза в спальне, ясно говорили о том, что временная супруга посещала боярина с завидной регулярностью, в том числе - и совсем недавно. Характер известной тележурналистки восстанавливался по перечню состоянию и степени разбросанности оных предметов с легкостью: взбалмошная и напористая, талантливая и безалаберная, самовлюбленная и понятия не имеющая о том, что первая обязанность женщины - это поддержание уюта в жилище. "Нет, - подумал Баг, - Стася не такая. Она… она аккуратная". Впрочем, ему тут же пришло в голову, что и сам боярин, судя по всему, не особо стремился к уюту и не ведал, что он приятен.
На антикварном ветхом туалетном столике времен, наверное, еще Омейядов, растолкав, подавив и частично опрокинув благоуханную армию скляночек и баночек с косметикой, милых сердцу любой настоящей женщины и вселяющих возбудительное чувство превосходства над женщинами в сердце любого настоящего мужчины, угловато и чужеродно громоздилась забытая видеокамера - словно ледяной астероид, вдруг рухнувший в персиковый сад. Баг поджал губы.
"Три Яньло мне в глотку! - подумал он. - Готов поспорить на десять лянов, что эта Шипигусева ни разу не навестит мужа в больнице. Разве только чтоб сделать репортаж про то, как неуважительно обходятся с законопросителями лекари силовиков. Ладно. Их дела".
И он приступил к осмотру шкапов.
Книжное собрание боярина впечатляло не менее, чем коллекция трубок. В шкапах, казалось, было все: от художественной литературы до узкоспециальных справочников, причем - на разных языках. Баг с удовольствием узнал "Уголовное уложение династии Тан" в четырех томах, с остроумными и весьма глубокими, хотя и несколько вольными толкованиями преждерожденного Юя. Минут пятнадцать Баг, забыв о цели прихода, упоенно листал старые, дорогие сердцу издания классических романов - от ксилографического "Мира без войны" до "Первица начинается в шестерицу" с иллюстрациями, выполненными в порядке культурного обмена знаменитым западным мастером Гюставом Дорэ; для этих книг был выделен особый шкап. Отдельно стояли подшивки журналов: "Юлдуз", "Нева-хэ", "Лошади и гончие"…
Изрядно понюхав пыли, Баг осмотрел все шкапы, но ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего "Слово о полку Игореве", так и не обнаружил.
"Странно, - подумал он с некоторым раздражением, - в таком собрании - и нет "Слова"… ни единого издания. Даже как-то подозрительно". Этакое книгохранилище просто не могло обойтись без одного хотя бы экземпляра эпоса, и если его не обнаруживалось - это о чем-то говорило. Только вот о чем?
Но ведь Галицкий сказал - оно было!
Причем - неизвестное ему издание…
Тогда Баг стал методически обшаривать комнату за комнатой, поднимая ковры, вороша подушки, отодвигая мебель, простукивая стены и пол, но ничего, за исключением завалившегося за плинтус металлического ляна, выпущенного по случаю водворения мощей Бодхидхармы в Александрийский Храм Света Будды, не обнаружил.
И ничего, напоминающего пепел сожженной бумаги.
Не было "Слова" и на выходящем в уютный зеленый дворик балконе: там в горшке росла маленькая и бойкая березка.
- Гм… - уныло сказал себе Баг; глянув вниз, он обвел дворик взглядом и, помимо зеленых насаждений, детских грибочков и стариковских лавочек, в последнем свете убегающего вечера увидел притулившиеся за низкой кирпичной оградой бачки для мусора. - Гм…
Кажется, их посещение и подробное знакомство с содержимым становились насущной необходимостью. А он так хотел этого избежать!
Вотще.
Баг спустился во двор и неохотно приблизился к бачкам. Бачки были ухоженные, выкрашенные жизнерадостной краской. И - почти пустые. Баг обрел в них лишь пять пластиковых мусорных мешков черного цвета.
Разной степени наполненности.
Оглядевшись по сторонам и не заметив ни души, Баг крякнул и, распоров самый худой из мешков, расстелил пластик на земле. Методично опорожняя мешки на пластик, он внимательно рассматривал их содержимое, шевеля его предусмотрительно отломанной от куста веточкой.
"Сейчас, верно, кто-нибудь уже вовсю звонит Крюку, - мрачно думал он. - У нас во дворе завелся мусорный маньяк! Приезжайте-заберите…"
Сломанная кукла Маша.
Ветхая кукла Мойша.
Ароматные остатки чьего-то ужина.
Две разбитые тарелки цзиндэчжэньского фарфора.
Мятая газета "Вечерняя Александрия".
Всякая дрянь.
Опять вотще.