Апартаменты сюцая по планировке были сходными с апартаментами Бага, однако если обстановка жилища Лобо была скорее спартанской - исключительно необходимые для жизни вещи, ну разве что музыкальный центр "Кали-юга 1455" выделялся драгоценным камнем среди суровой простоты, то гостиная сюцая Елюя теперь напоминала кабинет ученого мужа, оформленный в лучших ханьских традициях: исчезли легкомысленные занавеси на окнах, уступив место строгим шелкам с видами горы Тайшань, вдоль стен разместились полные книг лаковые шкапы, между коими красовались каллиграфически выполненные надписи - все больше выдержки из двадцать второй главы "Суждений и бесед" великого Конфуция. "Усердное постижение канонических книг раскрывает уши, праздность погружает в бездну глухоты", - с благоговением прочитал Баг.
- Извините, у меня не прибрано, повсюду книги, - смущенно сказал сюцай. - В кабинете еще хуже… Прошу вас, присаживайтесь! - Елюй указал на кресло рядом с резным чайным столиком. - Я приготовлю чай! - Он скрылся в коридоре. Где-то в глубине квартиры глухо стукнула ступка: "Золотой пуэр", как и века назад, изготавливался в виде брикетов измельченного чайного листа, которые перед употреблением надлежало тщательно и с умением растолочь.
Баг покосился на заваленный свитками, книгами и компакт-дисками стол на гнутых ножках; казалось, ножки не выдерживают и вот-вот подломятся под тяжестью сей груды знаний. Из книг густо торчали закладки.
Кот между тем неторопливо подошел к двери между двух шкапов: у Бага такая дверь вела в спальню. Подошел, обернулся и выразительно посмотрел на Бага.
- Ну уж нет, - отвечал тот, - мы все же не дома, мой хвостатый друг.
- Мр-р-р, - продолжал настаивать кот и уселся у двери. Взглянул на ручку. - Мр!
- Нет, не "мр", - махнул рукой Баг. - Совершенно не "мр". Это несообразно.
Кот повел ушами в сторону кухни, повернулся к двери задом и сделал вид, что увлеченно трется о косяк: в этот миг в комнате возник сюцай - с подносом, на котором стояли глиняные чашечки и пузатый чайник усинской работы. Осторожно установил поднос на столик и церемонно налил чай в чашечки. Потом обеими руками поднял одну и почтительно протянул Багу.
- Отведайте, прошу вас!
Баг с легким поклоном принял чашку и пригубил горячую ароматную жидкость. То был превосходный чай, обладающий тонким, почти теряющимся и в то же время простым и строгим букетом. Баг признательно прикрыл веки.
- Изумительно… А что ваш батюшка, не вернулся ли он уже в Ханбалык?
С родителем Елюя Багу повезло столкнуться на лестнице на прошлой седмице. Как всегда открыв дверь перед Судьей Ди, Баг обнаружил, что на лестничной площадке вполне многолюдно: у двери сюцая толпились четверо свитских в серых шелковых халатах, а также упитанный преждерожденный среднего роста, в темно-голубом официальном платье и высокой шапке-гуань. Характерные черты круглого и румяного лица, а также едва уловимые особенности в манере жестикуляции позволяли безошибочно угадать в нем исконного жителя Цветущей Средины, потомственного придворного неведомо в каком колене; он небрежно принимал низкий поклон Елюя, когда на площадке возникли Баг и кот. Судья Ди, заинтересованный, степенно подошел к приезжему. Сановник повернулся, внимательно осмотрел кота, потом расплылся в улыбке и бросил в пространство: "Хвостатый каких будет?" - "Они - Судья Ди, батюшка", - почтительно подсказал сюцай из-за его плеча. "О! - удовлетворенно воздел к потолку пухлый палец сановник, - о!" После чего похлопал Елюя по плечу, мазнул взглядом по стоявшему в сторонке Багу и в сопровождении свитских неспешно погрузился в лифт…
- Да, благодарствуйте, - ответствовал сюцай. - Уже вернулся, и обратный путь его был легок и приятен, как он соблаговолил мне сообщить электронным письмом сразу по приезде домой.
- Надеюсь, наш прекрасный город произвел на него благоприятное впечатление? - осведомился Баг, сделав маленький глоток.
Сюцай улыбнулся.
- Я тоже на это надеюсь, - сказал он. - Но вообще-то батюшке было не до красот, ему минутки свободной не выпало. Он приезжал консультироваться относительно челобитной о снижении налогов с высокотехнологичных предприятий нашего улуса. - Баг с удовольствием отметил, что сюцай Елюй, уроженец Цветущей Средины, назвал Александрийский улус "нашим". - Голосование по ней, как вы знаете, состоится в улусном Гласном Соборе в конце следующей седмицы. Батюшку очень волнует, насколько высока вероятность того, что челобитная наберет потребное число голосов.
- А, вот что! - Баг был далек от проблемы налогов. "Золотой пуэр" интересовал достойного человекоохранителя гораздо больше. - Полагаю, это волнует не его одного… Замечательный чай.
Довольный Елюй схватился за чайник:
- Вы позволите?
Баг пододвинул свою чашку.
- Преждерожденный Лобо, - торжественно и немного смущенно после паузы проговорил Елюй. - Я давно хотел от всей души вас поблагодарить, но мне не представлялось случая…
- За что? - удивился Баг.
- Вы для меня как пример! Соседство с вами - оно буквально все во мне перевернуло! Когда я узнал о вас, о ваших славных подвигах, передо мною ясно встала вся моя прошлая жизнь. Я понял, как она была пуста и никчемна. Ныне все мои помыслы - лишь о том, как послужить народу, как стать похожим на вас, стать таким же героем… и будьте уверены, я этого добьюсь! - Голос Елюя дрожал от наплыва чувств.
- Ну, что вы, - слегка смутился Баг, - какие подвиги! Я всего лишь честно делаю то, что должен. И был бы рад, если б и вы поступали так же. Вот и все.
- Да, да! - Сюцай взмахнул чашкой. - Именно! Вы еще узнаете! Я окажусь достойным вашего доверия! Я вам докажу! Вот увидите!
"Милосердная Гуаньинь" , - Баг почувствовал себя не в своей тарелке.
- Нет-нет, - сказал он Елюю. - Не надо ничего доказывать. Пусть все идет своим чередом. Естественно. Ведь вы, сюцай, не можете не помнить слов Лао-цзы… - Баг хотел процитировать подходящие к случаю слова о пользе недеяния, но, вовремя поняв, что дословно ему ничего не вспомнить, сразу вспомнил, что спешит.
- И вообще, извините меня, но мне пора, меня ждут. - Баг легко поднялся из кресла. - Спасибо вам за чай.
Слегка удивленный и даже разочарованный поспешным уходом Бага, сюцай проводил его до двери, по пути уверяя в своем глубоком расположении и почтении, а также повторяя, что он, сюцай Елюй, уже в самом скором будущем сделается в полной мере достойным такого ко многому обязывающего соседства.
На площадке Баг обернулся и коротко поклонился.
- Всего доброго! - сказал он. - Вечером я зайду за котом.
- Да, конечно! - улыбнулся сюцай. - Когда вам будет угодно, драгоценный преждерожденный Лобо!
"Что это он собирается доказывать? - вызывая лифт, с недоумением думал Баг. - Зачем? Суетливый он все же какой-то. Гм… Ну, ничего. Хорошо, что кот не один, не скучает, под присмотром. Хотя… неизвестно еще, кто там за кем присматривает".
Павильон Возвышенного Созерцания,
19-й день восьмого месяца, шестерица,
день
Они встретились перед входом в Павильон Возвышенного Созерцания - длинного здания с колоннами, расположенного неподалеку от Всадника, коего искони именовали в Александрии Медным, но теперь все чаще называли Жасминовым из-за разросшихся вокруг великолепных кустов благоуханного жасмина, любоваться которым в пору цветения съезжался весь город.
Стася была очаровательна: в темно-малиновом легком шелковом халате, с простым сандаловым веером в руках. Ее бездонные черные глаза лучились улыбкой, и Баг, склонившись в коротком поклоне, ощутил легкий, едва заметный аромат ландышей. Стася, как уже знал Баг, прекрасно разбиралась в косметике, в частности - в запахах. Ибо такова была ее профессия: девушка работала в Александрийском Управлении вод и каналов, занимаясь надзором за правильной работой очистных сооружений, так что иногда ей за день приходилось обонять запахи нескольких десятков образцов сточных вод, определяя сообразность степени их очистки; именно это, как полагал Баг, приучило ее быть особенно разборчивой в области косметических благовоний. Притом, как и подобает человеку просвещенному, Стася имела довольно широкий круг интересов и была весьма хорошо образована, в чем Баг имел не один случай убедиться. Собственно, и на выставку картин великого Гэлу Цзунова вытащила Бага именно она; сам Баг ограничился бы тем, что прочел заметку в ленте ежедневных новостей раздела "Культура" сайта alexandria.ord.
Невесомый шелест халатов, легкий шорох шагов и приглушенные до шепота голоса многочисленных посетителей наполняли огромный Павильон. Казалось, вся Александрия Невская пришла посмотреть на картины народной знаменитости. Здесь были представлены свитки самых разных периодов творчества замечательного художника - от раннего даосского до позднего буддийского. Багу, сказать по правде, столь размашистые духовные метания казались неискренними, надуманными; но сам он рисовать не умел, а потому считал свое мнение незрелым и никому его не высказывал. И когда Стася, восхищенно обмирая, тянула его от одного свитка тяжелого шелка к другому, он лишь довольно равнодушно взглядывал на произведения изящного искусства; зато с тем большим чувством прижимал к себе локтем тонкую ручку спутницы. Стася, кажется, относила эту легкую порывистость на счет восхищения, каковое охватывало Бага при очередном соприкосновении с прекрасным.
А может, и нет. Может, и правильно относила.
- Ба! Милейший господин Лобо!