Даже какие-то нелицеприятные для них вещи описывались достаточно честно. Ну… почти. Там - слегка недосказал, здесь - написал о том, что пришлось принимать неприятное решение в условии дефицита информации или прямого обмана… И пожалуйста - мемуары становятся Главным Историческим Документом. По крайней мере - на это надеялся попаданец, прекрасно помнивший, насколько избирательно подходят историки к интерпретации фактов. Проще говоря "Кто девушку обедает, тот её и танцует".
Проблема же заключалась в местных литературных традициях, требующих изрядной велеречивости, словоблудия, наукообразных слов и философских рассуждениях. Выглядело это порой забавно: описание боя от нормального такого рубаки с четверть вековым стажем и тут же - вставка про виденное недавно стадо овечек (ах, как они напомнили мне босоногое детство!), после чего следовало несколько абзацев (это в лучшем случае) про это самое детство в идиллически-пасторальных тонах и философская вставка о бренности бытия. И это здесь считалось едва ли не лёгкой литературой… Образчики "серьёзной" начисто "ломали" мозг.
Вот и получается - "литературным неграм" дали общий сюжет, дали какую-то канву, а вот отучить их от подобных вставок и велеречивости пока не удавалось. Можно было бы плюнуть и оставить как есть, но Владимиру хотелось максимальной аутентичности документов. Так, чтобы историки могли сказать "Да, писал сам Померанский, разве что секретари правили"- важно для достоверности информации.
В середине сентября пришлось проинспектировать Хорватию. Очередная ссора с венграми из-за пограничных территорий грозила перерасти в войну. Венгры "закусили удила" после отделения от империи Габсбургов и принялись весьма бурно "восстанавливать исконные земли".
Выглядело это примерно так:
"- Семьсот лет назад копыта наших коней топтали эту землю, а значит - она наша…
- Хорватия во времена Габсбургов была по сути частью Венгрии, а значит - она тоже наша…"
В общем - всё было "нашим" - и претензии были соответствующие.
Миклош Пальфи фон Эрдёд, недавно умастивший упитанное седалище на венгерский трон, отличался высокой степенью паранойи и подлостью характера. Пальфи посадили своего представителя на трон не благодаря военным и гражданским заслугам, а скорее вопреки им. Во время смуты они отошли в сторонку и как выяснилось - не просто так. Всё это время они интриговали, подкупали, убивали… И когда пришло время выбирать короля, оказалось, что выбирать-то, по сути - не из кого. Выбрали Миклоша, но не все с этим согласились и на доброй половине Венгрии его власть не признали.
По видимому, именно ради признания он и полез в авантюру, захватив земли, принадлежащие Хорватии. И… зная о его склонности к интриганству, спину себе Миклош как-то прикрыл. Учитывая, что разведка не донесла Померанскому о каких-то серьёзных контактах с французами или англичанами, можно было сделать два вывода. Первое - разведка прохлопала контакты. Второе - Пальфи готовят какую-то подлость с… ядами, пожалуй. Вариант с "на авось" Владимир даже рассматривать не стал.
Встречаться с самим императором венгерский король отказался…
- И чем мотивировал?
- Да собственно, ничем, - флегматично ответил сидящий на кресле Юрген, которому слуга растирал больную ногу какой-то вонючей мазью - отношения между вассалом и императором и раньше были весьма дружеские, ну а после того, как Людмила вышла замуж за единственного сына фон Бо… Что уж тут - родня, причём близкая.
- Разговоров-то много было - дескать, он желает говорить с королём Хорватии, а не с его отцом, да приглашает того к себе в замок…
- Яд?
- Не факт, не факт… Пальфи - они такие… разносторонние. Подложат девицу из своего рода - и потом либо жениться и роднится, а там по родственному… Ну это так, навскидку. Тут самое главное - они тебя уже вычеркнули из живых. Доказательств нет, но такие… интонации проскальзывали.
Чутью фон Бо попаданец верил - развито оно было практически на уровне эмпатии самого Владимира.
- Что это может быть? - Начал он рассуждать вслух, - сами бы они вряд успели найти ко мне подходы. А вот найти подходы к тем, у кого есть подходы на меня… Возможно. Габсбурги ненавидят меня люто, да французы показали, что особо не стесняются с коронованными особами, да англичане… союзники хреновы. Были и от них звоночки, были… Что посоветуешь?
- Переезд, - лаконично ответил "Штирлиц", - возьми совсем небольшую свиту из тех, кому ты полностью доверяешь, да съезди… ну хоть в Петербург, что ли. Или в резиденцию из тех, что позахолустней. А я пока с Траубом пошевелю вражескую агентуру - авось выдадут себя хоть как-то.
Переезд переездом, но и спускать венграм захват хорватских областей нельзя. Но и драться особо не хочется. Точнее, не хочется враждовать со всеми венграми. А если…
- Юрген, у нас контакты с противниками Миклоша есть?
- Как не быть, - оживился тот, поняв всю подоплёку, - есть, но они так… Рыхлые, друг с другом договориться не могут.
- А нам и не надо. На время смогут разногласия унять? Вот… Так что войска мы отправляем именно ради того, чтобы помочь им. Ну а спорные области - это так, вторично. Примерно так…
"- Миклош дурак и негодяй, сперва грубо отобрал у Хорватии, а значит - у всего Померанского Дома, земли, а потом ещё и оскорбил, показав венгров редкими невежами". Потянешь?
- Нуу, в общем - да. Совсем уж гладко не выйдет, но основную долю недовольства за потери хорватских областей Венгрии перенаправить на Пальфи смогу.
- Ну вот и ладушки, - довольно подытожил император, - а я наверное съезжу в Петербург. Несколько лет не был, надо контакты обновить. Да! Ты подготовь наших купцов из тех, что Россией дела имеют. Я, пока там буду, кое-какие вопросы смогу порешать.
Известия из Парижа пришли буквально перед отплытием в Петербург. Дав измученному бойцу кошель с золотыми, Рюген коротко приказал лакеям:
- Отмыть наскоро, покормить чем-то лёгким, да уложить спать.
Сам тем временем вскрыл пакет и пробежал глазами. Известия были… сильными - в Париже всё-таки свергли короля. Свергли по-настоящему - Людовик теперь считался "гражданином Бурбоном" и содержался под охраной в одном из маленьких дворцов около столицы.
Что характерно - желающих сражаться за него не нашлось.
- Ну совсем как Николашка, - хмыкнул попаданец и продолжил читать. Немногочисленные сторонники вроде как собирались что-то делать, но степень серьёзности их намерений была пока не ясна - то ли пойдут "В наш последний и решающий бой", то ли постучат кулачками по груди и разойдутся со словами "всё пропало".
В самой же столице Франции заседал сейчас Революционный Комитет, действующий откровенно популистскими методами. Во всяком случае, зачем было сносить Бастилию, Померанский так и не понял - это уже давно был не "символ режима и политическая тюрьма", а скорее музейная достопримечательность. Во всяком случае, узник в ней содержался всего один, а саму крепость планировали сделать музеем Средневекового Парижа. Ещё Революционный Комитет обнародовал списки агентов полиции и спецслужб… Ну это ни в какие ворота! Хотя… Что-то такое Владимир помнил и во время революции 1917… Ещё непрерывно… В самом деле непрерывно - посменно - заседал Революционный Суд, расследующий деятельность Бурбонов на французском троне. Ну а заодно - "неправильных" аристократов. Были и правильные - среди революционеров хватало высшей аристократии…
Революция была откровенно опереточной, но… Они и в двадцать первом веке чаще всего именно такие: с обвинением противника во всех смертных грехах, с трагическим изломом рук, с Молодыми Героями (желательно мёртвыми), с театральными постановками - где в главных ролях "Разгневанные Граждане", с провокациями.
Именно так и "раскачивают" толпу, заставляя людей делать непривычные вещи: шаг - и благонамеренный обыватель отправляется на митинг "посмотреть", второй - и он принимает участие в демонстрации, третий - демонстрация оказывается несанкционированной, четвёртый… пятый… И вот он уже стреляет из мушкета по солдатам короля - своим соплеменникам. Это как секс с девственницей - предложи ей "прыгнуть в койку"- и почти наверняка дело закончится пощёчиной, даже если сама девица ищет себе мужчину. А вот вежливое знакомство, свидание, цветы…