- Ваша армия выскочит из сказки в реальность, но только наполовину. Вы одолеете наци, но потеряете в разы больше убитыми и ранеными. Сотни тысяч пленных пойдут воевать против вас. Сказка обойдется в миллионы жизней, потому, что защита сказки вам важнее защиты людей.
- Херня это. - твердо сказал Тыщкмбриг. - Все равно мы страну построили и в войне победили! Встал и скомандовал:
- Подъем!
Через две недели вышли
К своим.
За это время все изменилось. Группа выросла раз в восемь и неплохо вооружилась. К пулемету, который Михалыч снял с мотоцикла, добавилось еще три, плюс два немецких 50-миллиметровых миномета. Тыщкмбриг восстановил армейскую дисциплину. Еще, он приказал Коле держаться от Михалыча подальше. Михалыч превратился в призрак. Он не ночевал и не ел со всеми, а общался только с Семенычем и Тыщкмбригом.
Остальные периодически замечали его странную фигуру, но быстро догадались, что она - неудачный предмет для обсуждения. На группу ни разу не нападали с воздуха. Возможно потому, что ни один задержавшийся над ней самолет-разведчик не вернулся на аэродром. Знание своего точного места на карте и места расположения сколько-нибудь значительных немецких соединений, позволило Тыщкмбригу дойти до цели почти без потерь. Несколько раз Михалыч останавливал небольшие колонны с припасами. Он снимал шоферов и охрану, а неповрежденные грузовики угонял в лес. Тыщкмбригу оставалась разгрузка. Иногда Михалыч отбегал километров на десять в сторону сбивать пролетавшие бомбардировщики. Отбегать приходилось далеко, поскольку наци, не умея определить место нападения, бомбили территорию наугад и наугад же рассылали поисковые группы. Михалыч не оставлял следов, но опасался, что случайно разбомбят или обнаружат отряд Тыщкмбрига. В результате, он прекратил "утиную охоту". Кроме того, бить влет со стопроцентными попаданиями и нулевым шансами на ответ оказалось противно. Место перехода также предложил Михалыч. Время согласовали со своими по радио, и ночная атака на немецкие позиции с тыла оказалась успешной: потерь было мало. Михалыч создал для Тыщкмбрига идеально сказочную ситуацию полного знания о противнике и почти абсолютной защищенности, но ирония ситуации ускользнула от обоих. Настроение у Михалыча было отвратительным: их всех разоружили и загнали в фильтрационный лагерь. Тыщкмбриг посоветовал ему держать язык за зубами.
Через
три дня после перехода, дело дошло до Михалыча: из лагеря его доставили к начальнику особого отдела армии, в расположении которой они оказались. Двое конвойных с малиновыми петлицами ввели его в блиндаж. У дальней стены стоял большой письменный стол. За столом, в генеральской форме и шинели, сидел начальник особого отдела - комиссар госбезопасности - и что-то писал. В темном углу, за пишущей машинкой, сидел малиновый лейтенант. Не поднимая глаз, комиссар выстрелил:
- Садитесь. - Конвойные подтолкнули Михалыча к высокой табуретке с узким сидением в центре блиндажа. Он сел и сказал:
- Здравствуй. - Не переставая писать, комиссар произнес:
- Имя, отчество, фамилия. - Михалыч догадался, что это вопрос и ответил:
- Кианг Михайлович Герц. А тебя как зовут? - Не обращая внимания на вопрос, и не отрываясь от писания, комиссар сказал:
- Гражданин Герц, это - допрос. За ложные показания у нас расстреливают.
- Шутишь, наверное? - Михалыч коротко засмеялся. - Если собрался допрашивать, то представь мне список вопросов, чтобы я мог обдумать ответы. Еще, я ваших законов не знаю и знакомых юристов у меня здесь нет, так что найди мне адвоката.
Комиссар положил перо, взглянул на Михалыча и улыбнулся. Он потратил три дня на выдаивание Семеныча и Тыщкмбрига, так что знал, чего ожидать и его это не устраивало. Поведение Михалыча разрушало барьер, без которого не только работа, но и существование госбезопасности представлялось немыслимым. Однако, ни избавиться от Михалыча, ни пренебречь его существованием было невозможно: информация о нем уже попала или неизбежно попадет в Москву. Плюс, очевидная невозможность физического воздействия. Михалыч казался хитрым и опасным, это сильно напрягало. Единственным выходом было держать дистанцию и действовать как обычно. В худшем случае, он покажет, что никакие иновремяне на него не влияют. В лучшем - обыграет Михалыча и загонит его в нквдешный modus operandi. Однако, услышанная фантастически наивная глупость делала всю эту игру ненужной: козел - безопасен, потому что - козел. Комиссар расслабился:
- Ты думай, где находишься и с кем говоришь. Может, ты про НКВД не слышал?
- Слышал. Это как Гестапо. Но говорить с тобой я не могу: не знаю, как тебя зовут.
- Называй меня: "гражданин комиссар государственной безопасности", не ошибешься. А разницу между НКВД и Гестапо…
- "Гражкомгосбез." Длинно и некрасиво, язык сломаешь. - перебил Михалыч - Я лучше буду звать тебя "Начальник". Я читал, в ваше время так арестованные звали полицаев.
- Возражаю. Называй, как приказано. И обращаться ко мне надо "на вы", запомнил?
- Ладно, я тебя буду по отчеству звать: "Иваныч" там, или "Моисеич". Я к "вы" не привык, в падежах и окончаниях запутаюсь, да и тебе - тоже "на вы" придется, зачем нам эти сложности?
- У вас там кто - президент, премьер, фюрер какой-нибудь?
- У нас - Генмен, генеральный менеджер, а что?
- И ты с ним - тоже "на ты"?
- Конечно. А почему может быть иначе?
- У нас здесь - другие правила, а ты их нарушаешь. Ты - на допросе!
- Ладно, - вздохнул Михалыч - правила надо соблюдать. Ты бы, Начальник, лучше мне их объяснил, а то тебе ясно, когда я правила нарушаю, а мне - нет.
- Правило одно: я - спрашиваю, ты - отвечаешь. Хватит болтать - перехватил инициативу Начальник и спросил:
- Кто тебя сюда послал?
- "Джампко". Это - Jump Coordination, занимается перемещениями во времени. Я заплатил за этот джамп - они организовали.
- Ты - заплатил, а кто приказал?
- Что - приказал? Ты, когда в отпуск едешь, чье приказание выполняешь?
- Ты что, сюда отдыхать отправился?!
- Начальник, с такими вопросами, ты еще год будешь разбираться. Давай, я все объясню, а ты потом спросишь, что не поймешь?
Комиссар озвучил перевод:
- Хочешь сделать заявление? Признаешься? Давай, выкладывай. - Михалыч тоскливо вздохнул и начал:
- Я - Кианг Михайлович Герц, старший системный аналитик Совета Социальных Систем Средней Европы. Занимаюсь человеческими системами, в том числе в историческом аспекте. Это - платная работа, поэтому я могу позволить себе провести отпуск в вашем времени. У меня личный профессиональный интерес к происходящим событиям. Признаю, что нарушил правила джампов: отсоединил и снял персональную защиту, чтобы выглядеть как ваши военнослужащие и поговорить с ними. С ними же попал в плен. Остальное ты знаешь от людей, с которыми я бежал. Теперь спрашивай, что непонятно.
Михалыч удовлетворенно откинулся назад и положил ногу на ногу. В этом не было бы ничего странного, если бы он сидел не на узкой табуретке, а в кресле или хотя бы на стуле. Висящие в воздухе руки опирались на невидимые подлокотники, а спина - на несуществующую спинку кресла под углом сто двадцать градусов к сиденью. Смотрелось дико. Начальник моргнул, помолчал, потом повернулся к малиновому лейтенанту в углу:
- Напечатал?
- Так точно!
- Дай сюда.
Лейтенант выкрутил страницу из пишущей машинки и рысью принес Начальнику. Тот прочитал текст, посмотрел на Михалыча и начал серьезный
Допрос
- Тааак, посмотрим, что ты тут наговорил. Что это еще за "системный аналитик", да еще - старший?
- Системный аналитик - профессия. Старший - должность. Я занимаеюсь анализом систем…
- Каких систем?! - перебил Начальник
- Вообще-то, каких угодно. Кстати, Начальник, у вас уже вышла первая книга по общей теории систем. Называется - "Тектология". Автор - Александр Богданов. Он из ваших, из функционеров. Не читал?
- Так, - Начальник проигнорировал вопрос - "системы из людей", это что?
- Семья. Полк. Футбольная команда. Такая система возникает всегда, когда люди что-то делают вместе или просто общаются.
- Ладно, допустим. Что такое "Средняя Европа"?
- Это - европейские анклавы сильно связанные экономически: сербский, белорусский, львовский, киевский, ингрийский, московский… Что-то я, наверное, упустил.
- Так что, у вас СССР…
- Да его уже двести пятьдесят лет, как нет. Была Россия, она теперь называется "Российский регион", Входит в Среднюю Европу, Ближнюю Азию, Северное Прибрежье, Японский Восток. Вроде все.
- Как это - "Россия входит в Японский Восток", что за х*й*я? А суверенитет?
- Начальник, у нас давно все по другому. Большие страны распались на анклавы. Они объединяются в регионы по культурной традиции и входят в советы по экономическим связям. Уровень жизни везде примерно одинаковый, но культура и образ жизни сильно отличается. Люди выбирают, где им удобнее и приятнее жить.
Покосившись на лейтенанта в углу, Начальник рявкнул:
- Б*я*ь! Слышал уже: просрали коммунизм, уроды! На революцию - положили, сволочи!
- Начальник подумай своей головой: неужели именно у вас, именно здесь и сейчас, происходит что-то более важное, чем все остальное во всем мире - за три тысячи лет до и триста лет после?! Неужели на вас история кончилась? - огрызнулся Михалыч.
Начальник повернулся к лейтенанту:
- Страницу вынь и принеси. Все копии. - Прочитал, отчеркнул ногтем несколько строчек сверху, и сказал:
- Вот это - перепечатаешь на следующую. Номер страницы - тот же. Выполняй.