- Так уж и не имеешь, - усомнился рязанский князь. - Разве забыл, что тебя Авдотья Фоминишна в Полоцке дожидается? А я-то грешным делом успел ей весточку счастливую завезти. Сказал, что так, мол, и так, жив твой сокол ненаглядный, только прихворнул малость, а как только выздоровеет, так сразу к тебе прилетит, к голубке своей сизокрылой. Дочка же твоя, Сонюшка, в награду за радостную новость меня куклой липовой одарила. Да и тебе пряник медовый передала. Сказывала, что наговорный он. Только съешь, так сразу всю хворь как рукой снимет. Правда, подсох он малость, пока я ехал, но у тебя зубы крепкие, осилишь. На-ка, - выложил он гостинец на край небольшого стола, прислоненного к кровати Вячко.
- Ишь ты, - усмехнулся тот, бережно проводя пальцем по прянику, и, заметно повеселев, спросил Константина: - Я так мыслю, что это все присказка была, а вот к какой сказке ты клонишь - мне невдомек.
- Так вроде бы сказал я уже - к Кукейносу, - спокойно пояснил тот. - Решил я в нем тебя и оставить, да в придачу еще и Гернике отдать. Ведь твой брат Всеволод который им владел ранее, как я слыхал, так и остался под Ростиславлем. Значит, его удел теперь по лествичному праву твоим стал. Но для начала ты грамотку отпишешь, что на веки вечные передаешь все это мне, а потом уже снова их от меня получишь, но в держание, а не в вотчину. Согласен?
- И сызнова не пойму я тебя, - задумчиво произнес Вячко. - Ты что же, успел и рижского епископа потрясти? А коль и так, то все равно неясно: я-то тебе за каким лядом сдался? Али повторить, что у меня за душой ничего нет?
- Зато сама душа в наличии имеется, - веско поправил его Константин.
- А тебе ведомо, что Кукейнос мне Владимиром Полоцким лишь в держание даден был? Выходит, что я с грамотки той ничего не утеряю, а ты…
- Почему же не утеряешь? - перебил его Константин. - Это раньше Кукейнос у тебя в держании был, а ныне, после того как князь Вячко изо всего рода полоцких князей один-одинешенек остался, ты его полноправный властитель. Да и всего Полоцкого княжества тоже. Так что если ты грамотку подпишешь, то потеряешь его навсегда.
- Ты, князь, будто отговариваешь меня, - иронично хмыкнул раненый.
- Не отговариваю. Просто не хочу, чтоб ты с зажмуренными глазами подпись свою ставил, - поправил Константин.
- А если не подпишу? - прищурился Вячко.
- Тогда отпущу на все четыре стороны, и езжай куда хочешь, - спокойно ответил Константин. - Полоцк и прочие грады я тебе, конечно, не отдам, а вот Гернике и Кукейнос можешь сам попытаться взять - мешать не стану.
- Да нет, - вздохнул Вячко. - Куда уж мне. Даже если б я не тридцать человек, а тридцать сотен имел, все едино каменных стен не осилил бы.
- Правильно мыслишь, - согласился Константин. - Их сейчас взять только моим воям по плечу. А для епископа ливонского та грамотка большой неожиданностью окажется. Как я понимаю, о том, что Кукейнос лишь в держании у тебя был, он не ведал, иначе не цеплялся бы так за твое обещание половину ему отдать.
- Я ему того, что не мог, и не обещал вовсе, - поправил Вячко. - Молвил лишь, что половину даней с княжества и с града ему уделю, ежели он меня от литовских набегов убережет. Поделиться своей данью я волен был, а землю дарить - такого не было.
- Совсем хорошо, - улыбнулся Константин. - Так ты в грамотке и отпиши. Дескать, раз ты, епископ, слово свое не держишь, поскольку не далее как в прошлом году литовцы три селища в моем княжестве разорили вчистую, стало быть, уговор я с тобой рву, а все княжество вместе с градом, равно как и Гернике, дарую Константину Володимеровичу Рязанскому, ибо негоже, чтобы исконными русскими землями иноземцы владели.
- Сильно возрадуется епископ, коли ты оной грамоткой у его носа помашешь. - И впервые после ранения лицо Вячко осветилось широкой, по-мальчишески озорной улыбкой.
- Да уж, думаю, задрав рясу, заскачет от счастья, как козел при виде козы, радуясь, что я с него снимаю столько забот, - охотно согласился Константин со своим собеседником.
- Вот только не отдаст он тебе ничего, какие бы грамотки ты ему ни показывал, - посерьезнел Вячко.
- А я их потом покажу, когда сами грады возьму, - пояснил Константин.
- И сумеешь? - недоверчиво прищурился Вячко. - Тут ведь и на деревянные стены взобраться - труд тяжкий, разве что запалить их. Каменные же… Али у тебя хитромудрые стенобиты имеются?
- Вот еще, - возмутился рязанский князь. - Стану я в своем городе стены крушить. Чай, послужат еще. Конечно, не мной они строены, да и не просил я о том, ну да это не моя печаль. Умный человек, прежде чем начинать строиться, всегда у хозяина дозволения попросит. К тому же, сдается мне, что и тебе за каменными стенами спокойнее сидеться будет.
- С тремя десятками? - вновь помрачнел Вячко.
- И еще с пятью сотнями. Причем на каждый из градов, - добавил Константин.
- Ну, если так, - несколько недоверчиво протянул князь Кукейноса. - Слушай, Константин Володимерович, - загорелся он, - так ведь при этой тысяче и открытый бой принять можно! А ежели еще пять-шесть, то и вовсе орден одолеть сумеем.
- Не горячись, - сразу остудил его пыл рязанский князь. - Тут много чего намешано. Не пришло пока их время. Те же датчане еще сильны. Это сейчас епископ с ними грызется, а как нужда придет - думаешь, не позовет их, гордыню свою смирив? Опять же не хотелось бы мне неправым выглядеть, чтобы папа римский плач вселенский не поднял, будто я его паству обижаю.
- Э-э-э, княже. Вот тут у тебя промашка. Даже если ты трижды прав будешь, все равно он тебя так грязью вымажет, что ни в какой бане не отмоешься. Да и не все ли тебе равно, кто и что о тебе говорить станет?
- Плевать я хотел на их разговоры, - подтвердил Константин. - А на папу римского в первую очередь. Я и сам ведаю, что на каждый роток не накинуть платок. Пускай себе болтают о чем хотят. Но тут другое важно, Вячеслав Борисович. Надо, чтоб тамошний народец сам к нам пришел, сам в ноги поклонился и земли свои подарил в обмен на то, что мы меченосцев с датчанами изгоним. Пусть поначалу хотя бы эсты с куронами и эзельцами. А лучше, чтоб все вместе, заодно с ливами, лэттами, семигаллами и прочими. Вот тогда-то мы и ударим.
- Слабоваты твои будущие союзнички, - поморщился Вячко. - Я ведь княжил уже в тех краях, так что ведаю, как они воюют. Народец хлипкий, упорства настоящего в нем нет, а на сечу идут кто с чем. Копий, почитай, вовсе не имеют, вместо них палки оструганные, мечи у каждого десятого, не более, да и луки у них - с нашими не сравнить. На зверя какого, может, и хороши, а кольчугу нипочем не пробить.
- А мне от них много и не надо. Лишь бы едой моих воев обеспечили, чтоб обозы с собой не тащить, да провожатых надежных дали.
- Это да, - кивнул Вячко. - Вот только Литва. С ней как мыслишь? Людишки там дикие и злобные. Да и то взять - это ведь лет сто назад Русь с них дань взымала. Ныне же не то. Ныне кривичи с дреговичами сами им приплачивают, чтоб не лезли. Ежели они супротив тебя встанут, то жди беды.
- Супротив не получится, - уточнил Константин. - Они у нас уже сейчас сбоку получаются, а если мы половину Двины отхватим, то они и вовсе сзади окажутся. Сам понимаешь, каково это, когда тебе в спину меч воткнуть могут.
Вячко в ответ только молча развел руками. Мол, сам понимаю, только как обезопаситься?
- С ними вначале силой решать будем, - заметил Константин и пояснил: - Когда набег на твои земли придет, обратно пусть лишь один человек вернется, нами отпущенный для рассказа всем прочим. Ну а когда твой могучий кулак почувствуют, когда мы им все зубы не торопясь, с толком, чувством и расстановкой пересчитаем, - вспомнил и процитировал он Вячеслава. - Тогда и для разговоров время придет. Дикари только кулак понимают. Остальные же должны уразуметь, что мы пришли всерьез и надолго, а не просто прибежали и опять на Русь вернулись. Град взять - одно, удержать его - совсем иное.
- С каменными стенами да пятью сотнями воев? - уточнил Вячко и потянулся мечтательно. - Не сочти за похвальбу пустую, но ежели только с едой все ладно будет, то я там и год, и два выстою.
- Вот и славно, - улыбнулся Константин. - Это мне и нужно. А все, что для обороны понадобится, - получишь с лихвой. И людей не пожалею, и припасами сполна обеспечу.
- А когда мы на них?.. - уточнил Вячко, бодро вскакивая с порядком опостылевшей ему постели. - Я-то хоть сейчас готов.
- Ишь какой шустрый, - развеселился Константин. - До лета погоди. - И торопливо пояснил, заметив, как его собеседник сразу поскучнел лицом: - Каменные стены и впрямь покрепче деревянных будут, а потому надо нам людей поупражнять. Ты этим как раз и займешься вместе с моим воеводой. Есть у меня крепость в тех местах. Слыхал про Городно? Правда, стены у нее деревянные, зато она сама на такие кручи взлетела, что шапка с головы сваливается, когда наверх смотришь. К тому же, как и твой Кукейнос, на двух реках стоит, а башни из кирпича сложены. Словом, боронить ее от моего воеводы тебе будет легко.