- Добудут они еще себе и плащи, и оружие, - негромко рассмеялся Миша. - И хороших жен. Смотри-ка, Джама обратно скачет. Эй, хэй, Джама! Мы здесь!
- Вижу, что здесь, - мальчишка спешился и, подбежав ближе, зашептал. - Госпожа велела вам ждать в урочище возле каменной бабы.
- Возле каменной бабы? - удивленно переспросил Михаил. - А где это?
Утчигин дернул поводья коня:
- Поехали - я знаю.
- Да подождите вы! - Джама нервно дернулся. - Я еще не все сказал. Там затаитесь, кто свой подъедет - спросит, не видели ли вы здесь лису? Вы в ответ скажете про горностая. Вот те, кто спрашивал, и будут люди нашей госпожи.
- Люди госпожи?
- Ну, ее друзья. Очень может быть, что она и сама с ними поедет.
- Поедет? Куда?
- То нам знать не нужно.
Джама прыгнул в седло и погнал своего неказистого конька вскачь, быстро скрывшись из виду. Приятели переглянулись.
- Ну что, поедем? - улыбнулся Михаил Утчигину. - Показывай, где это твое урочище?
- Поскачем. Наших по пути заберем.
Утчигин понесся так, что Ратников едва-едва за ним поспевал, а потому все время ругался: джигит хренов! Вообще, местные багатуры медленной езды не терпели, все время мчались, как угорелые, и только к ханскому шатру подъезжали степенно.
- Вот по этой дороге, - останавливаясь у развилки, подождал отставшего напарника Утчигин. - Смотри, осторожней - поля.
Михаил и сам видел стерню и распаханные под озимые поля, тянувшиеся вдоль реки широкой темно-коричневато-желтой полосой. Тут и там виднелись деревни в три, пять домов и более, надо сказать, выглядели сии населенные пункты весьма зажиточно!
- Земледельцы великого хана, - с почтением произнес Утчигин. - Скакать по полям нельзя - переломают спину. Ничего - дорожка эта ведет в степь, а уж там - приволье и никаких полей нету! Айда!
- Да подожди ты… Наши-то где?
- Там, - юноша неопределенно махнул рукой. - Да они нас заметят.
И действительно, приятели еще не проехали и пары верст, как вдруг из кустов, им навстречу, вынеслись юные всадники - Уриу, Джангазак, Карнай…
- Хэй, Утчигин, Мисаиле! Куда скачете?
- Давайте за нами, - на ходу махнул рукой Утчигин. - В урочище, к каменной бабе.
И вновь понеслись. И вновь задул в лицо осенний ветер. Под копытами коней расстилалась бескрайняя степь, а позади, за полосками полей, мерцала холодным блеском Итиль - Волга.
Палеолитическая Венера - насколько помнил Ратников, именно так именовалась эта каменная баба, истукан, грубо высеченный из серого валуна каким-то древним неведомым народом. Рядом с бабой виднелся глубокий овраг, заросший невысокими деревьями и кустами - жимолостью, малиной, орешником.
Орехи еще росли, правда, большинство валялось под ногами, и парни с удовольствием принялись их щелкать.
- Смотри, зуб не сломай, Джангазак! - беззлобно шутил самый младший - Уриу.
Джангазак кидал в рот целую горсть лещины и скалился:
- Да уж не сломаю.
Орехи только разожгли аппетит. Всадники развязали переметный сумы, достали узкие полоски вяленого мяса, твердые шарики острого сыра, лепешки. Перекусив, сразу почувствовали себя веселей, принялись смеяться, рассказывать какие-то истории, сказки.
Костра не раскладывали - повелительница могла появиться в любой момент, да и вообще уже начинало темнеть, а огонь в ночной степи далеко виден.
- А ну, цыц! - прикрикнул на своих Утчигин. - Разорались, как глупые сойки - на всю степь слыхать.
Ребята послушно притихли, правда долго еще пересмеивались, поглядывая на вышедшую из-за облаков луну. Все-таки к ночи ветер натянул тучи, пошел дождь, правда, слава Господу, ненадолго.
И, едва стихли последние капли, как со стороны послышался стук копыт. Парни обрадовались - ну, наконец-то! - взметнулись в седла.
- Подождите шуметь! - грозно шепнул Утчигин. - Они должны спросить про лису.
Никто ничего не спрашивал, неведомые ночные всадники наметом промчались мимо, даже не задержавшись у каменной бабы.
- Полдюжины всадников, - задумчиво заметил Миша.
- Уриу! - вскинулся Утчигин. - А ну-ка незаметно скачи за ними. Так, присмотри… на всякий случай, смотри только не попадись.
- Я буду ловок, как змея в траве!
- Скачи уж, змея. Если что - встречаемся здесь, у бабы.
Спешившись, Уриу вытащил из переметной сумы тряпицы, обмотал копыта коня и уж потом поскакал - неслышно, не видно - скрылся, растворился в ночи.
- Гляди-ка, - уважительно покачал головой Ратников. - А наш Уриу - человек опытный. Интересно, что это за люди?
- За добрыми делами сломя голову не скачут в ночи, - негромко произнес. Утчигин. - Ничего, Уриу за ними присмотрит.
И снова они принялись ждать - молча, под желтыми далекими звездами, временами проглядывающими сквозь нависшую пелену черных дождевых туч. И вновь послышался стук копыт и лошадиное ржание. На этот раз вынырнувшие из ночи всадники замедлили ход, останавливаясь у каменной бабы.
- Эй, хэй, здесь кто-нибудь видел лисицу?
- Нет, только горностая.
Утчигин и Ратников быстро выехали из оврага.
- Госпожа! - в призрачном свете луны Михаил узнал Ак-ханум и еще одного человека… юного царевича, старшего сына Бату-хана и Баракчин-хатун.
- Сартак… - прошептал за спиной Карнай.
Или то был Джангазак - не важно.
- Встаньте здесь, у оврага, - быстро распорядилась госпожа. - И не пускайте чужих.
Они так и сделали, рассредоточились по степи, возле истукана. С госпожой и царевичем было еще с дюжину воинов - они тоже остались сторожить.
Нет, это нельзя было назвать любовным свиданием, скорее - просто тайная встреча подальше от любопытных глаз. О чем говорили Ак-ханум и царевич Сартак в эту дождливую ночь? Какие такие важные дела обсуждали? Бог весть… Но только…
Но только уже начинало светать, как из желтой предутренней мглы вдруг выскочил Уриу.
- Они ползут сюда. Спешились и ползут, словно змеи, - взволнованно доложил парень.
- Ползут?
- С собой у них луки и стрелы.
- Их нужно перехватить! - раньше всех сообразил Михаил. - Или убить - кто бы они ни были.
- Да, - согласно кивнул Утчигин. - Хорошие люди не будут ползать в траве с луками.
- Вперед…
Всадники спешились, вытащили мечи и кинжалы, скрылись в тумане следом за Уриу.
- Мы обойдем их со стороны реки, - обернувшись, шепотом предупредил проводник.
Так и сделали. Обошли… А первые лучи солнца уже освещали быстро светлеющее над головами небо! Туман быстро таял… и вот уже впереди, в траве, стали видны лучники! Они ждали, ждали, когда растает туман… и вот наконец дождались! Кое-кто уже приподнялся, прицелился…
Боже! Ратников тут же увидел невдалеке, у оврага, неспешно едущих рядом всадников - госпожу Ак-ханум и царевича. Оба о чем-то беседовали, и лошади их спокойно помахивали хвостами.
Безжалостный кинжал Утчигина вонзился меж лопаток тому лучнику, что был ближе всех к цели. Некого тут было жалеть… и некогда.
Вражины встрепенулись, почуяв неладное. Кто-то успел пустить стрелу - однако вовсе не в тех, кого так долго поджидали.
Ратников пригнулся, пропуская стрелу над головой. И, бросившись вперед, взмахнул мечом, отражая удар кривой сабли.
Искры! Скрежет! И узкие ненавидящие глаза, злобные, как глаза оборотня!
- Ышшь, Ышшь!
- Шипи, шипи, - усмехнулся молодой человек, с оттяжкой нанося удар.
Враг отскочил в сторону, и Михаил бросился в атаку, изгоняя поднявшуюся было в душе ярость - сердце воина всегда должно оставаться холодным.
Удар! Удар! Удар! И яростный скрежет, и злобный шепот, блеск глаз…
Еще удар! Ага, не шибко хорошо владеешь ты своей саблей! А вот, попробуй так… Ударь, ударь… бросься!
Миша нарочно поддался, якобы поскользнулся в мокрой траве, упал…
Торжествуя, противник бросился на него… и наткнулся брюхом на меч! Захрипел, выронил саблю… Ратников отпихнул его ногой, огляделся, вытирая о траву окровавленный меч… С остальными, похоже, все было кончено. Молодец Уриу! Если б не он…
- А где Карнай? - Ратников осмотрелся.
- Нет больше Карная, - угрюмо качнул головой Утчигин. - Убили. Получил в сердце стрелу.
Миша искренне опечалился:
- Жаль. Нет, честное слово!
- Он погиб, как настоящий витязь.
- Он и был витязем.
- Да, был… мы справим по нему достойную тризну.
Красавица Ак-ханум и Сартак уже пустили лошадей в галоп, мчались, а за ними - и воины. Спешили на помощь.
- Ну, что тут у вас?
- Уже все хорошо. Вот только жаль, не удалось взять пленных - они не сдались. И еще - Карнай… Мы его потеряли.
- Он умер достойно, - Ак-ханум спешилась, склоняясь над убитым. - Возьмите его в собой. Устроим достойную тризну.
- Что делать с трупами врагов, моя госпожа?
- Сложите в ряд. Хоронить их не будем. Но… может быть, хоть кого-то удастся опознать.
Сартак, юный ордынский царевич и христианин, спрыгнув с коня, закусил губу, внимательно всматриваясь в убитых:
- Нет, не могу сказать точно. Это йисуты - они все похожи. И… их вполне мог послать и Гуюк. Или, скорее всего - Туракина, прочащая своего злобного сынка в великие ханы.
- Туракина и Гуюк далеко, господин, - осторожно заметила Ак-ханум.
- У тигра длинные когти. Она пытается достать меня, отца… и сделает все, чтобы мы не приехали на курултай. Да мы и не поедем! Ладно, - царевич неожиданно улыбнулся. - Твои воины достойны награды, Белая госпожа!
Ратников, Утчигин и все прочие поклонились, приложив руки к сердцам.