- И все же победили коммунисты не сами по себе, а вместе с социал-демократами, верно? - возразил Эрих. - Причем большинство портфелей в новом правительстве досталось именно социал-демократам. Хотя канцлером все же стал Тельман - другой такой харизматической личности в Народном Блоке не было. И с чего же началось правление новой власти? Что произошло весной 33-го года?
- Нацисты подожгли Рейхстаг, - с готовностью ответил Мартин.
- Это ложь! - неожиданно резко сказал Хорст.
- Почему же ложь? - удивился Шольц. - В учебнике было сказано, что правда.
- Нашел что читать! - презрительно фыркнул Эрих.
- Да ведь над нацистами был суд! - убедительным тоном сказал Вальтер, потянувшись за новой бутылкой. - Разве нет?
- Эх, Вальтер, Вальтер, - вздохнул Эрих, - ну какой же ты наивный! Ну да, нацистов обвинили в этом поджоге. Ну да, над Адольфом Гитлером и другими руководителями НСДАП был суд. Но по требованию Тельмана суд был закрытым, и его материалы так и не были преданы гласности до сих пор. Ту знаменитую речь Гитлера в свою защиту не опубликовала ни одна газета.
- А ведь это была великолепная речь, - заметил Хорст.
- А ты сам-то откуда все это знаешь? - несколько растерянным тоном спросил Шольц то ли Эриха, то ли Хорста.
- Родительские связи иногда бывают полезны, - уклончиво ответил Эрих. - Мне удалось в свое время побывать в спецхранах и полюбоваться материалами этого дела. Подлог на подлоге, фальсификация на фальсификации. Вроде сталинских процессов в России - правда, те были позже.
Вальтер опустил голову, почувствовав какую-то странную тошноту. Шольц твердо знал, что его друг Эрих Райнеке - насмешник, демагог и нигилист. Но не лжец. А это значило, что врал не Эрих, а учебник истории. И его составители.
- Разумеется, - продолжил Эрих, - Гитлер и его соратники были признаны виновными, после чего их приговорили к долгим срокам заключения, а нацистская партия была запрещена.
- Ну и правильно! - сказал Мартин, заедая торт эклером.
- Как же правильно, - удивился Вальтер, - если они ни в чем не были виноваты?
- Да какая разница? - пожал плечами Мартин. - Все равно они были порядочными мерзавцами. Не останови их тогда, так мало ли каких дел эти ублюдки бы натворили.
- Типичная коммунистическая логика, - укоризненно покачал головой Эрих.
- Подожди, подожди, - вдруг встрепенулся Вальтер. - А что же социал-демократы? Почему они не воспрепятствовали этому… произволу?
- Социал-демократы, - вздохнул Эрих, - совершили тактическую ошибку. Они также не любили нацистов, и сочли запрет НСДАП благом - как для Германии, так и для себя лично.
- Просчитались, голубчики! - злобно хихикнул Хорст.
- Таким образом, - продолжил свое повествование Эрих, - Тельман обьявил о проведении новых выборов. Уже без нацистов.
- А что же стало с нацистами? - поинтересовался Вальтер, поднося к губам новый стакан.
- Часть руководителей НСДАП, - ответил Эрих, - попала в тюрьму, как я уже говорил. Остальные разбежались. Что же до рядовых членов запрещенной партии, то коммунисты изьявили желание взять их к себе. Многие это предложение приняли.
- Предатели, - покачал головой Хорст.
- Да ну, - махнул рукой Мартин, - почему же предатели? Ну, заблуждались ребята, да, было. А наши приняли их в партию, вот они и перевоспитались. Да и то, зачем нормальному человеку ставить на дохлую лошадь?
- Естественно, - сказал Эрих, - новые выборы принесли победу коммунистам. Теперь им уже не нужно было блокироваться с социал-демократами, и правительство стало полностью коммунистическим. А что было дальше…
- А дальше вроде был какой-то путч в 34-м, - наморщил лоб Шольц, припоминая полузабытые страницы.
- "Ночь длинных ножей," - кивнул головой Эрих. - Сперва социал-демократы устроили демонстрацию. А в неё внедрились провокаторы. Начали бросать камни в полицейских. Последовали кровавые столкновения, перешедшие в настоящее побоище. Лидеры социал-демократов были убиты в ту же ночь, остальных же обвинили в попытке переворота. А дальше с социал-демократами случилось то же, что и с нацистами - запрет партии, арест и разгон руководства, массовый переход рядовых членов к коммунистам…
- А ведь ловко, да? - подмигнул Вальтеру Мартин, явно не испытывающий и тени возмущения.
- Я этого не знал, - опустил голову Шольц. Его тошнило все больше.
- Я вижу, ты много чего не знал, - сказал Эрих, не столько насмехаясь над Вальтером, сколько сочувствуя. - Ну, а потом были новые выборы, и теперь уже коммунисты получили столько голосов, что смогли вносить изменения в конституцию. А уж там-то пошло-поехало. Закон о национализации крупных предприятий. Закон о запрете буржуазных партий. Закон о борьбе с врагами общества. Создание государственной тайной полиции - сокращенно "гестапо". Концлагеря для недовольных…
- Если враг не сдается, его уничтожают, - довольно хмыкнул Мартин.
- Нашел кого цитировать, - фыркнул Хорст. - Какого-то русского.
- А хоть бы и русского, - пожал плечами Мартин. - Хороший был писатель. Наш, пролетарский.
- Одним словом, - продолжил Эрих, - к началу берлинской Олимпиады 1936 года от былой свободы и демократии не осталось и следа. Теперь уже Тельман был полновластным хозяином Германии - и официально именовался не канцлером, а фюрером. А страна наша стала именоваться Германским Демократическим Рейхом. Неофициально - Третьим Рейхом.
- А вот армию он так и не тронул, - заметил Хорст.
- Разумеется, - кивнул головой Эрих. - Прусский офицер - это не какой-нибудь политик-оппозиционер, ему даже нравится беспрекословно подчиняться. Кроме того, Тельман в своих речах говорил отнюдь не только о строительстве социализма. Он также умело призывал к национальному возрождению, к смыванию версальского позора, к борьбе с западным империализмом. То есть, по сути дела, к новым войнам. А что еще офицерам нужно? Да и военные заводы он пока оставил прежним хозяевам, временно освободив их от национализации. Даже придумал для Круппа и других военных магнатов специальное звание…
- "Полезный капиталист," - хихикнул Мартин. - Такая вот диалектика.
- А что было дальше, - сказал Эрих, - известно и так, тут уж официальная пропаганда почти не наврала. Сперва Тельман ввел войска в Рейнскую зону, потом вместе с Россией послал добровольцев в Испанию, которые помогли подавить мятеж франкистов. Потом заключил союз с Муссолини - как-никак, тот ведь тоже когда-то был социалистом. Потом спровоцировал коммунистический мятеж в Австрии и ввел туда войска. Потом присоединил вслед за Австрией еще и Судеты. Потом оккупировал и расчленил Чехословакию. Англия и Франция, конечно, протестовали, но вмешиваться боялись. Тем более что Тельман все больше дружил с русскими. А в августе 39-го заключил наконец с Москвой формальный союз двух социалистических стран.
- Нашел кому верить - русским, - покачал головой Хорст.
- Да, союз оказался не очень-то прочным, - кивнул головой Эрих. - Предполагалось, что Германия с Россией нападут на Польшу совместно. Однако русские отнекивались две недели, пока наши не разбили поляков на западе - и только после этого Красная Армия вошла в Польшу с востока. Зато потом, уже зимой, когда русские напали на Финляндию, Тельман никакой поддержки им не оказал.
- И нечего, - махнул рукой Мартин. - У нас своих дел хватало.
- Тоже верно, - согласился Эрих. - В 40-м захватили - простите, освободили - Норвегию, Данию, Францию, Голландию, Бельгию. Весной 41-го - Югославию и Грецию. Заключили союз с Венгрией, Румынией и Болгарией. Русские тем временем аннексировали Прибалтику и Бессарабию. Ну, а в июне 41-го случилось то, что должно было случиться - война двух окончательно рассорившихся социалистических колоссов. Один из которых оказался на глиняных ногах.
- К счастью, это были не мы, - довольным тоном произнес Мартин.
- Ну, а через пару лет наступил мир, - сказал Эрих.
- А в 44-м расстреляли Гитлера, - как-то не совсем кстати заметил Хорст.
- Да что ты приуныл, Вальтер? - обратился Мартин к Шольцу, который давно уже молчал с печальным видом. - Ну да, грязноватая история. И кровавая, верно. Но зато с хорошим концом. Все же сколько добра коммунисты сделали! Ликвидировали безработицу…
-…конфисковав деньги и имущество арестованных, а потом пустив эти средства на всевозможные общественные проекты, - уточнил Эрих.
- Ну и правильно! - пожал плечами Мартин. - А сколько автобанов построили…
-…используя каторжный труд политических заключенных, - заметил Эрих.
- Да какая разница? - поморщился Мартин. - Так им и надо, недобиткам. И экономика у нас будь здоров, а не как при твоей любимой демократии было. Хотя могло бы быть и лучше. Вот если бы все предприятия национализировали, а не только крупные…
- Ты что же - хочешь, чтоб социализм у нас был как в России или Греции? - возмущенно спросил Эрих. - Неужели ты не понимаешь, что частный владелец всегда управляет эффективнее, чем государственный чиновник?
- Брехня! - фыркнул Мартин. - Я вот работаю на государственном заводе. А мой приятель, Петер, такой же автомеханик, ишачит в частной мастерской. И что же? Зарабатываю я столько же, но у меня - семичасовой рабочий день, а он по девять-десять часов в день трудится. А хозяин у него большие деньги зашибает, чужим трудом живет. Разве это правильно?
- В России так тоже когда-то было, - равнодушным тоном сказал Вальтер, думая о чем-то другом. - "Нэп" называлось.
- Мартин, ну как же ты не понимаешь, - сказал Эрих, - что твой автозавод просто-напросто щедро дотируется государством?
- А мне-то что за беда? - усмехнулся Мартин.