Интересно, что это значит? И он как, стильный или нет? Впрочем, подумал Виктор, и в его детстве попадались странные плакаты. Например: "Пейте кофе!" Видимо, в этом тогда был смысл: кофе закупили, а спроса на него не было…
Возле вахты висел транспарант проще и лаконичней: "Бога нет".
В комнате, куда его подселили, уже был народ - крепкий рослый парень, которого по виду можно было отнести к стильным: кок, пестрая рубашка и узкие, но как-то в меру, как в старых зарубежных фильмах, брюки, и девушка, чем-то напоминавшая Лолиту Торрес. Сидели они за положенной на письменный стол чертежной доской, к которой был приколот лист ватмана.
- Здравствуйте. Не помешал? Меня тут временно подселили. Виктор Сергеевич, устраиваюсь лаборантом.
- Не, не помешали. Вадик. А это - Джейн.
- Женя, - поправила его девушка. - Вечно ты со своими глупостями. Ладно, не отвлекайся. Вот что ты сделал с этим сечением? Разве это так надо строить? Вот, смотри…
Виктор повесил одежду в стенной шкаф, развернул свертки и принялся за трапезу. Закончив, он встал, чтобы пойти вымыть бутылку, когда в комнату влетел шустрый долговязый пацан.
- Салют, чуваки! - крикнул он с порога. - Вад, а к тебе что, родители приехали?
- Нет, это подселенный. На кафедре будет работать.
- О, добрый вечер. Геннадий. Можете просто Гена.
- Виктор Сергеевич. Можно просто Виктор.
- Слушай, просто Гена, - в разговор вмешалась Женя, - Санек когда обещал мой конспект вернуть?
- О, Евгения! - воскликнул Гена делано-трагическим голосом. - Александр не в силах сдержать обещаний, данных всем дамам. Сегодня у него пожар сердца, и он пропал вместе с конспектом до комендантского часа. Утром будет, как штык часового на посту номер один.
- Да? А мне по чему готовить?
- Слушай, но ты же и так все наизусть знаешь на "отлично". А выше "отлично" Зеленцов все равно на семинаре не поставит. И на экзамене тоже. Система оценок есть предел самосовершенствованию человека.
- Сказала б я тебе!.. А ты не отвлекайся! - обернулась она уже к Вадиму.
Виктор сполоснул пустую бутылку на кухне и поставил в пустой нижний ящик тумбочки - в верхнем расположились мыло, бритвенный прибор и зубная щетка. Он вспомнил, что так и не взял газет, и надо будет как-то обходить вопросы международного положения. "Может, по радио что-то расскажут", - подумал он. Однако из коричневого пластмассового динамика, что висел на стене, доносились только легкие джазовые мелодии. Политикой здесь явно не особо напрягали.
А ведь международное положение тут явно не такое. Значит, Франция в рейхе… у Америки колонии по всему земному шару…
Интересно, у них здесь есть в общаге красный уголок или читальня? Или вот - взять и спросить у студентов учебник истории партии, посмотреть, что и как тут трактовать положено. Отличная идея. Как это только сделать, чтобы странным не посчитали…
Но не успел Виктор закончить мысль, как в дверь опять постучали и вошел парень постарше, видимо, старшекурсник, в спортивном свитере и коричневых брюках в полоску.
- Вечер добрый. Кто из этой комнаты сегодня на дежурство?
- Я вчера был, - отозвался Вадим.
- А я - завтра, - улыбнулся Гена. - Сэ ля ви.
- А вы, товарищ…
- Я работать поступаю, тут подселен временно. Виктор Сергеевич.
- Никодимов Алексей. Извините, что сразу не представился. Вы в институте работать будете? А общественное поручение вам уже определили?
- Нет, я же еще устраиваюсь.
- Понимаете, все равно надо будет какую-то общественную нагрузку нести. Как вы смотрите на то, чтобы дежурить в Осодмиле? В нем могут дежурить и комсомольцы и нет. А то мало ли, дадут такую, к которой душа не лежит, а Осодмил - это и почетно, и за активную работу бесплатным проездом премируют.
"То есть что-то вроде народной дружины или комсомольского оперотряда, - догадался Виктор. - Ну ладно, это хоть что-то знакомое".
- А в Осодмил вступать надо или членские взносы платить?
- Нет, никаких членских взносов, только ходить на дежурства.
- Ну я не против…
- Вот, как раз сегодня и идете на дежурство.
- Подождите, а как же без удостоверения?
- Да выдадут потом удостоверение, главное, чтобы живое участие было, а бумаги все оформят.
Глава 9
Санитары города
Штаб Осодмила размещался рядом, в новом панельном доме на Ворошилова, возле школы. В бытность Виктора на этом месте построили корпус института Гипростройдормаш, а затем отдали под него и само помещение школы.
В штабе собралась в основном студенческая молодежь. На стене висел план района и плакат "Очистим город от мусора!", где бронзовый от загара культурист с красной повязкой опускал в урну пьяницу с бутылкой и сизым носом и обритого хулигана.
Старшина милиции в форме старого образца и погонах провел инструктаж, распределил народ по группам - человек примерно по пять, - назначил старших, определил, какая группа по какому маршруту обходит участок и заходит в штаб для обогрева, роздал по старшим повязки, свистки и круглые фонарики. Свистки и фонарики доставались только старшим; им также выдали снимки лиц в розыске и напомнили условные сигналы. Например, два свистка означали сбор ближайших групп, частые короткие свистки - искать ближайший телефон и звонить в штаб Осодмила или милицию. Напоследок была дана вводная обращать особое внимание на подростковые и молодежные компании на предмет выявления "бритоголовых".
"Это скинхедов, что ли? - удивился Виктор. - Откуда в пятьдесят восьмом скинхеды? Может, это что-то другое, секта какая… тоталитарная…"
Их группе досталось ходить по Орловской, по кварталам, ближайшим к пойме Десны. Старшим оказался тот самый Алексей Никодимов, что приходил в общагу набирать на дежурство. В конце 3-го Интернационала стоял временный деревянный забор, и из-за него видны были экскаваторы.
- Больницу строят, - пояснил Алексей. - Здесь будет самая большая и самая современная больница в области. А ниже, в пойме, размещают профилакторий и спортивный комплекс с дорогой к городскому пляжу и лодочной станции. Настоящий комбинат здоровья, представляете? По всей пойме весной комсомольцы высаживают парк.
"И у нас тоже высаживали, - подумал Виктор. - А потом стали приходить коммерсанты и отхватывать куски этого парка, чтобы стоял, например, гипермаркет. И деревья рубили и просто жгли тут же, не используя древесины ни на что полезное, - так проще. Что же это за порода людей такая - приходить, ухватывать у населения то, что создавалось не их трудом, чтобы изгадить, и лишь делать и делать новые деньги - будто потом их себе в гроб положат. Как оккупанты в чужой стране или татарское нашествие".
Но вслух он спросил другое:
- А вот на инструктаже про бритоголовых говорили - их что, сейчас много в Брянске?
- Да ну, что вы. Вот у нас тут разве что год назад один на третьем курсе чего-то сдвинулся. Голову обрил, орлов со свастикой в конспектах стал рисовать. Так его в управление ГБ на собеседование вызывали.
"Ого! Сурово у них тут, однако".
- А потом что с ним было?
- Да ничего. Он же осознал. Сейчас нормально учится, в баскетбольной команде за институт играет.
Ясненько… Значит, стиляг ввиду потенциальной безобидности здесь сразу интегрировали в мейнстрим молодежной культуры, как хиппи на Западе, а скинов власть почему-то круто взялась сводить на корню. Отчего так? Отношения с Гитлером? Интересно, а если бы Пентагон ракетами грозил, тут бы все бритые ходили?
В любом случае приоритет государственных интересов над личностью тут получается налицо. Хотя, судя по первым впечатлениям, это не сильно напрягает. Вот есть забор, куда конкретно нельзя, а есть куча места, где ты чувствуешь себя естественно и комфортно, - можешь узкие брюки носить, и никто в припадке усердия не будет пытаться тебя ловить и эти брюки резать, как это иногда при Хрущеве случалось. Наоборот, и в ассортименте тебе эти брюки в магазине предложат, и посоветуют, как правильно подобрать, чтобы клоуном не выглядел. Собственно, в семидесятых с хиппарями почти что так и было, разве что на военку в институте стричься приходилось и со снабжением джинсами похуже. Интересно, что здесь будет в семидесятых?
С освещением на Орловской было не так чтобы очень - редкие лампочки на деревянных столбах. А с другой стороны, что тут особо освещать-то? "Китайской стены", длинной девятиэтажки, еще не построили, сплошной частный сектор одноэтажный. Разве что старинная купеческая фабрика о двух этажах еще стоит - нижний этаж каменный, верхний деревянный, из чернеющего в полутьме сруба. Во дворе фабрики на столбе висел репродуктор - видимо, он здесь был предусмотрен на случай воздушной тревоги - и оглашал окрестности звуками марш-фокстрота.
Народу мало. В основном пацаны бегают с санками и с простенькими лыжами на валенках. Вот, кстати, кто-то из взрослых за столб держится.
- Гражданин, а вы куда направляетесь?
- Э! Э! А в чем дело?
- Патруль Осодмил. Ваши документы?
- А… я что, собственно, нарушаю… я из гостей… У нас что, спиртное запретили?..
- А куда вы сейчас направляетесь?
- Домой… направляюсь… А что?
- А где ваш дом?
- Да во… вот там… два квартала налево и прямо третий сразу.
- Сами дойти сможете?
- Ко…нечно, смогу… вот…
- Тогда идите сейчас домой и никуда не сворачивайте. Еще раз увидим у столба, придется составлять протокол о нарушении Указа - появлении на улице в нетрезвом состоянии, оскорбляющем чувства граждан.
- Все, понял, все, извините… извините… я пошел…
- Приятно иметь дело с умными людьми, - хмыкнул Алексей.