* * *
Булгары с огузами несколько раз воевали, поэтому торк в моей свите - намёк на… возможные возможности.
Народу на барку набилось… три посольства в одной лоханке! Даже и поговорить спокойно негде.
На той стороне народ - забегал. Начал изображать страшное войско заоблачной численности. Конные отряды туда-сюда скачут, пыль поднимают. Суздальские бояре приуныли. От такого множества вражеской конницы.
Ага. Только там лошадка одна такая приметная. Чёрная с зелёными пятнами. И она - то в одну сторону, то в другую. Типичный пример из серии "про мелочи" - просто стою, смотрю, думаю…
Аналогичный случай был… нет, не в Бердичеве - в Приамурье. Хабаров схлестнулся с маньчжурами. Союзные русским якуты нашли в лесу разведывательной маньчжурский отряд. Но не вырезали, а стали гонять вокруг дозора своих всадников. Много раз. Лазутчики потом прибежали к своему начальнику, "пали на лица свои" и возопили:
- Ай-ай-ай! К русским помощь идёт! Ай-ай-ай! Много-много-много!
Там маньчжуры призадумались и ушли.
Здесь я показал - бояре бояться перестали, смеяться начали:
- Вот же дурни гололобые! Пугать нас удумали! Туда-сюда одну конную сотню гоняют!
Глава 349
Долго стояли. Не зовут и не зовут. Как бы не из-за моих… экзерцисов - Абдулла-то сразу к эмиру в шатёр побежал. Понятно, что он обещал сохранить мою тайну - в тайне от людей. Но… эмир-то - не "люди". Что-то он господину своему расскажет. А уж про "третьего игрока" - просто обязан.
Позвали, наконец. Наши суздальские, как положено по этикету, шапок не снимают - у мусульман это оскорбление. Провозглашают наши предложения. Эмир, особо и не слушая, через толмача:
- Надо подумать. Приходите завтра. Вас отвезут.
Все повалили на выход. Тут в спину:
- А вас, Штирлиц, прошу остаться.
В этот раз "Штирлицом" оказался Воевода Всеволжский, то бишь - я. Вербануть задумал? Ну-ну…
Суздальские уехали - нас снова в шатёр зазвали. Обстановка уже… теплее: подушки, угощение. Эмир рукой махнул - его лишние свитские вышли. Пришлось и своих выгнать - комаров кормить.
Сидим "тесным кружком": эмир, Абдулла, какой-то чёрный мужик со здоровенной саблей. А, телохранитель. Из зинджей. Я с таким типом в первой жизни сталкивался, из иракских беженцев после "войн в заливе". Точь-в-точь. Только мой был пристойнее - без сабли.
Сам эмир Ибрагим… Я думал, он старый и толстый, а он средних лет, темноволосый, довольно высокий, почти стройный мужчина. Татарин с мощной примесью семитской или кавказкой крови. Яркий такой, сильно… контрастный. Может, Ану к нему не просто от страха перед гяурами рвалась? Вот с этого и начнём. Нельзя - не по этикету первым начинать говорить. Но очень хочется. А то чего-то он меня уж очень пристально… глазами кушает.
- Мир тебе, эмир Булгара Великого. Хочу передать поклон от твоей любимой наложницы Ану. По воле Аллаха случилось так, что наши пути с ней пересеклись.
Класс! Толмачит Абдулла. Значит, можно без восточных припаданий и причмокиваний. Короче. И в обратную сторону он будет переводить только суть - русским он не владеет свободно. Я со своим тюркским… вообще помолчу. Деловой разговор может получиться.
Ибрагим долго морщил лоб - вспоминал. А кто ж это у меня любимая наложница? А где я слышал это имя?
- Кайда? Э… где…
- Она? В шатре у Боголюбского. Теперь она - его любимая наложница.
Я думал - Ибрагим как-то… разгневается. Типа - отобрали женщину. А он - смеяться начал. Так это… довольно обидно. Абдулла переводит смысл: русские князья всегда на ношенное падки. Объедки да обноски подбирают. Похохатывает и вдруг замирает. После моего уточнения:
- Я её у разбойников отбил и князю подарил.
- Ты подарил князю? Сам? Не он потребовал?
Военачальник может забрать у воина любую часть добычи. А вот подарить… это свойственно равным. Здесь несколько другая культура отдаривания, как на Руси. Ощущение неравенства при дарении - жёстче. Обычная форма - бакшиш: "щедрые вознаграждения и взятки, грубо требуемые и любезно принимаемые в обмен на незначительные либо вовсе не оказанные услуги".
Типичная озвучка:
- Лучше подари мне это сам.
Плюсик к моему рейтингу - князь я или не князь, но имею право свободно дарить даже князьям.
Эмир отсмеялся и что-то спрашивает. Абдулла переводит, теряя по дороге оттенки презрительности и недоверия:
- Воевода Всеволжский - что это?
Так просто ответить… Начнём издалека:
- Вчера на пиру тверской князь Володша умер в моих руках.
- А-ах?! Калай?! Как?!
Наиболее точный ответ: "молча". Но здесь… не поймут.
- Он упал на мой нож.
Дальше они между собой минут пять очень бурно что-то выясняли. Потом разом замолчали и уставились на меня. Вот так, в изумлённом состоянии, без сословной фанаберии - нормальные мужики. Очень любопытные. Они же тоже знают - убийца русского князя должен быть мёртв.
- Князь Андрей хотел отрубить мне голову. Но передумал. Приговорил к высылке. Из Руси. Со сылкой. На Стрелку.
- Ибрагимов городок?!
На Руси говорят - Бряхимов. Но смысл тот же.
- Нет. Там будет мой город. Новый. Всеволожск. Вольный. Не-Русь.
И тут я рискнул. Просто в глупой надежде, что такой искушённый царедворец, как "мойдодыр", найдёт приемлемую форму перевода.
- Эмир хотел взять Стрелку силой. Не получилось. Пришло время пройти пути мира.
Абдулла переводит аж взахлёб. Ибрагим глянул удивлённо. Потом откинулся на спинку своего… дивана, кресла? Глаза прищурил, разглядывает.
- Что ты хочешь?
Конкретный мужик. Понял. И - выразил.
- Всё. Хлеба, серебра, железа, коней, скот, людей… Мира.
Сидим, молчим. Они меня рассматривают. Я глазки в пол уткнул - нельзя прямо смотреть в глаза пресветлому, благороднейшему и победительнейшему… Только реснички трепещут и улыбка блуждает.
Совершеннейший разврат и порнография! Соблазнение с предложением. Вот уж точно: соблазнительное предложение.
"Спам" изначально - неспровоцированное навязчивое предложение услуг портовой проститутки. Тут… ну… типа… где-то как-то… Давай, Ибрагим, греби спам лопатой! Фильтры-то у тебя не отстроены.
Как вспомню Киев, как я тогда Хотенея… о-ох… соблазнил, возбудил, поигрался и не дался…
Опыт, ребьятки, не пропьёшь. Эмир видит… что-то из своих привычных картинок, из стереотипов: юное, безбородое, слабое, мечтающее доставить удовольствие господину, исполнить любое его пожелание… Дрожащее от страха и трепещущее в предвкушении… Да он каждый день такое видит! И чётко, на уровне спинного мозга знает: это - хорошо, безопасно, приятно… Обычное дело. Уровень тревожности, недоверия, готовности к опасности… снижается.
Это не его апофения, не моя харизма, не когнитивный диссонанс. Это - провоцирование поведенческих шаблонов. Не инстинктов, не безусловных рефлексов - глотать, дышать… Всего-то - число условные, благоприобретённые, воспитанные, начиная с нежнейшего возраста… Так ведут себя слуги, рабы, домашние… И - звук.
Ваня! "Голос струится мёдом и патокой"! Не скачи по октавам! Никакого баса, рыка, скрипа, напора… Ничего агрессивного, ничего от бородатого, матёрого, злобного, иноверного, рыкающего…
Умом он понимает: перед ним - один из предводителей врагов, злой, чужой, "острозаточенный". А нутром: свой, добрый, "мягкий". И "нутро" давит на мозги, обволакивает их, глушит, как мягкая подушка. Ведь так же лучше! Приятнее, комфортнее, привычнее. Бояться не надо. Страх, неуверенность… очень неприятные чувства. Душа эмира успокаивается, появляется надежда, уверенность в себе. Парень перед ним… пожалуй, мил. К этому - приязненно…
А всего-то: губками - улыбочку, ресничками - трепет. И судьба народов и государства в… в туда, где ей и быть надлежит.
Если кто не понял - происходит акт государственной измены. Я предлагаю эмиру то, ради чего он заварил всю эту кашу, за что погибли его люди, за что он сам нахлебался позора и страха. То, что было боем и кровью отбито у него русскими ратями, русскими князьями.
Я предлагаю ему победу в проигранной войне.
Чётко по стандарту: "Заплати мне и я сделаю тебе хорошо".
То, что это "хорошо" означает здесь: воинскую честь, славу государя-победителя, торжество правоверных над неверными, унижение Руси вообще и Боголюбского в частности… И, как сказал Пророк: "…если встретите их посреди дороги, оттесните их к крайней части". Оттеснить с главной дороги - с Волги… Победа! Неожиданная, утраченная и чудом обретённая…
Я предлагаюсь всем: душой, телом, имуществом. Землями, которые даровал мне Боголюбский. Телом, отмеченным Аллахом. Ибо изменник не сможет полноценно жить нигде, кроме эмирата. А для этого надо быть мусульманином. А я - уже… Душой, возликовавшей при виде хаджи Абдуллы, устремившейся к источнику мудрости и саду размышлений.
Если бы я не был, по их понятиям, "тайным мусульманином", "потерянным и обретённым братом" по вере, то… эмир бы мне не поверил. Соглашение оговаривалось бы такими условиями, что исполнить их было бы невозможно, само согласие - неинтересно. Но случилось - то, что случилось. Абдулла узрел… удивительное. И - произнёс "недозволенные речи". "Агент вливания" - "влил" в уши правителя. Нет! Не ложь, не обман! Только факты! "Правильным" образом акцентированные и аранжированные.
Вот, "птица счастья завтрашнего дня"! Вот, тайный брат, который тупые русские поставили начальником на столь важном месте! Вот, сокрытый верный, мечтающий о припадании к истинной вере! Аллах ниспослал лучшее средство для обмана и унижения неверных!
Снова, как в Бряхимовском бою, перед Ибрагимом замаячил "счастливый случай". И он - снова "повёлся".