– Благодарствую, – сурово кивнул Демин, чувствуя весь комизм ситуации. – Передайте княгине, что мы оценили её гостеприимство, но как-нибудь сами справимся.
– Так это… нам уйти, князюшка? – удивилась полненькая.
– Точно. Ступай, красавица.
– А что мы княгине скажем?
– Ну, скажете, что устал князь с боярином, в следующий раз…
Девушки переглянулись. Кажется, им хотелось прыснуть, но постеснялись. Пряча улыбки, "банщицы" удалились.
– Интересные здесь нравы, – засмеялся Морошкин. – А зачем прогнал: ты ж вроде в разводе?
– В разводе.
Майору не хотелось говорить о причинах своего поступка. В другое время он вряд ли бы отказался от столь соблазнительного предложения, но сегодня… Демин вновь вспомнил глаза Феодосьи, её улыбку, тот поцелуй.
Морошкин хоть и не понимал, что движет майором, но лезть в душу тактично не стал.
– Ладно. Ты бугор – тебе видней! Давай на полку ложись, пройдусь веничком.
И добавил с запоздалым сожалением:
– А девки-то ничего, фигуристые. Надеюсь, не подумают, что мы с тобой типа альтернативно ориентированные…
– Дурак ты, капитан. Здесь еще до такого не додумались.
– Вот кто из нас дурак – это еще вопрос, – хмыкнул Морошкин, иногда позволявший себе легкое фрондерство, особенно в отсутствие подчиненных. А майору стало стыдно. Что же это он как собака на сене? Сам не ам, другим не дам?
– Может, вернуть девок-то? – виновато предложил Демин, но капитан отмахнулся.
– Давай-ка париться, товарищ князь. Не стоит смешивать два удовольствия!
Распаренные и довольные, они сидели в гостевой комнатке, выделенной специально под свалившегося козельчанам на голову князя. Комнатушки его "бояр" находились по соседству. Рановато ещё распылять главные силы "воинства".
Морошкин достал заныканный так, что ни одна бы зараза не догадалась, планшет, вывел меню, произнёс извиняющимся тоном:
– Я тут, покуда банька топилась, малость похозяйничал: жучков понаставил, а один так и вовсе княгинюшке нашей подвесил. Так… на всякий пожарный.
– Добро, – кивнул Демин.
– Тогда я программку запущу, она нам всё интересное выберет – я ж ведь всё подряд писал… для подстраховки.
– А что за программка-то?
– Да стандартная эфэсбэшная – на слова-маркеры реагирует. Мне тут Свешников списочек надиктовал, а я его к анализатору прикрутил.
– И долго ждать?
– Сейчас всё будет, программка шустрая. Наши её у американцев передрали, напильничком доработали и вуаля. – Морошкин пробежался по клавишам и с победной ухмылкой откинулся к стенке предбанника. – Можно слушать.
– Двери закрыл?
– Обижаешь, князь…
Записи они слушали почти в абсолютной тишине. В целом ничего криминального программе, которую остряки из ФСБ обозвали "Сноуден", обнаружить не удалось. Да, шептался народ, обмусоливая недавние трагические события и гибель нескольких гридней. Однако планы мести (во всяком случае вслух) никто не вынашивал, а слова-маркеры относились к исключительно бытовым ситуациям.
Файлики, касающиеся княгини, заставили Демина покраснеть. Та, раздав все нужные распоряжения насчёт организации похорон и тризны, отправилась навещать Егория и отнеслась к нему с такой нежностью и лаской, что тут не только раненый, умирающий – и тот бы пошёл на поправку. Зря, наверное, от контрольного выстрела удержались…
– М-да, – хмыкнул Морошкин, выслушивая многочисленные охи и ахи. – Слабовато, видать, Свешников боярина приложил. Быстро оклемался. Ишь как старается, стервец! – уважительно добавил капитан.
Демин снова почувствовал укол ревности, но силой заставил дослушать почти до самого конца. К счастью, "комплот" не сложился, любовникам было не до того. Насытившись друг другом, они лежали, тяжело дыша.
– Всё, заканчиваем разврат! – велел "князь", которому откровенно надоели прерывистые звуки человеческого дыхания.
Морошкин послушно вырубил планшет, понятливо глянул на Демина, однако от ремарок благоразумно отказался.
Ждали остальных.
Первым появился техник. Тот по ходу и не парился вовсе, быстро помылся и вперёд. Потом прибыл учёный, выглядел подозрительно весёлым, мурлыкал под нос песенку.
Дольше всего пришлось ждать Павленко. Как выяснилось, тот не отказался от "щедрот" матушки-княгини, выбрал павушку посимпатичней и два часа потом с ней "плескался". Появился довольный, что тот кот. И девица, которую он зачем-то приволок с собой, не казалась разочарованной. Что-то подсказывало Демину: ночь у снайпера ожидается бурной, спелись голубки. Откуда он только здоровье возьмет? Ну, бессонная ночь это не повод для упущений на службе. Если Дениска завтра что-нибудь нафурычит, то, как говаривал государь Петр Алексеевич – "быть его роже дратой"!
– Подругу зачем притащил? – хмуро поинтересовался майор.
– А что? – вопросом на вопрос ответил снайпер.
– Через плечо… Нечего ей сейчас с нами делать.
Девицу отправили в "апартаменты" Павленко, пускай кровать греет.
– Что скажете, мужики? – Демин обвёл внимательным взглядом собравшихся.
– Пока всё в пределах нормы, – сказал Морошкин. – Авторитет мы себе заработали, княгиню на место поставили. Осталось самое интересное – война.
Ближе к вечеру Демин устроил военный совет, на котором кроме его доверенных "бояр" присутствовали малолетний князь с матерью да козельский воевода Ермила.
От натопленных печей было жарко, и собравшиеся невольно прели, однако принимающая сторона скидывать с себя "соболя" не спешила, держала фасон что есть мочи.
Люди Демина оделись попроще. По "одежке" их уже приняли, насчёт дальнейшего "дрескода" можно не беспокоиться.
Первым делом Демин заслушал доклад воеводы. Тот говорил долго и обстоятельно, уделял внимание тем вещам, которые человеку неопытному покажутся пустяками. Картинка в итоге вырисовывалась не радужная.
Гарнизон Козельска составлял сотни полторы гридней, ещё человек пятьсот можно "исполчить" среди посадских, если найдутся в достаточном количестве броня да вооружение. Сотню-другую дадут окрестные села да деревни. Негусто.
Ручеёк "окруженцев" стремительно усыхал: кого-то успел подмять под себя Демин, кто-то сбился с пути, попал в полон или под сабли лёгкой монгольской конницы.
С учётом дружины "князя Гаврилы" дай бог наберётся тысячи две воев, из них половина обычные мужики, которые, может, медведя на рогатину и возьмут, но вот для пешего боя, в коем умение держать строй является основой для выживания, не годятся. Учить их и учить надо, а времени в обрез.
Хотя, если исходить из логики, что боец в крепости стоит семерых осаждающих, всё не так уж и плохо. Против тумена выстоять можно. Но не победить. А Демину поставили задачу разгромить монголов под Козельском.
С припасами дела тоже обстояли непросто: населению нужно прокормить и себя, и гарнизон, а сколько необходимо того же мяса нормальному здоровому мужику, который весь день на свежем воздухе и отнюдь не праздничает?! До хрена!
Голодному, дышащему на ладан скелету не место на стенах крепости – не удержит он в руках рожон. Которым лестницу надобно спихивать. Да и сама крепостная стена нуждалась в обновлении. Тут уж придётся напрячь и старого, и малого, организовать трудовой десант. Впрочем, это меньшая из проблем, народ готов к трудовым подвигам хоть сейчас: о том, что вытворяли монголы с жителями захваченных городов, знали все. Врагу не пожелаешь такой участи.
Мысли об огненном бое князь отверг сходу, не получится внедрить артиллерию раньше времени: это только в книжках порох за пять минут делают, а пушки льют по чертежам, изготовленным на коленке. У братьев-фантастов (не тех, кто создает автомат Калашникова из болотной руды, а чуть поумнее) пушки получаются и деревянными, и кожаными. Вот пусть эти альтернативные историки сами в прошлое прыгают, строгают гаубицы из сосны или сшивают кожаные мортиры. Флаг им в руки и барабан на шею.
Ну, кое-какое оружьице они с собой захватили, только запас не бесконечен, использовать надо грамотно и с умом.
Свешников вовремя вспомнил про стрелы-срезни, у которых наконечник внешне похож на два длинных уса. Такими удобно стрелять по большой массе противника без доспехов (читай – по монголам). Даже целиться не надо: необязательно убивать, достаточно лишь угодить в лошадь, и та, обезумев от боли, сбросит с себя всадника. Чем это для него обернётся в гуще верховой лавы, и дураку ясно.
Взять десяток парней, пусть стоят на одном колене и бьют по лошадиным ногам во время атаки. Срезень, говорят, ногу у коня напрочь отсекает. Лошадей, разумеется, жаль, но что тут поделать? Война… И никакого Невзорова с его гуманистическими взглядами на коневодство (кстати, совершенно правильными!), поблизости нет.
Быстро выяснилось, что наладить массовое производство таких стрел местным кузнецам всё равно, что раз плюнуть – граненые, которые бронебойные, делать сложнее, чем плоские. Мелькнула мысль, что для ускорения выделки стрел можно изготовить штампы, но благополучно ушла.
– Вот пусть и начинают ковать эту куйню, – усмехнулся Павленко.
Хорошую идею подкинул Морошкин – вспомнив Финскую, посоветовал создать отряды лыжников.
– А что? Выскочат из леса, обстреляют татар и сразу назад.
– Обстреляют, говоришь, – протянул "князь". – А если погоня?
– Это какой же идиот верховым зимой в лес сунется, да ещё с погоней?! Там снегу лошади по брюхо, кругом ветки, сучки. Либо сам напорется, либо конягу покалечит. Нет, не полезут монголы в лес, поберегутся.
Демин поискал взглядом Павленко, найдя, велел:
– Это по твоей части, боярин. Подготовишь сотню лыжников.