Вопрос был риторический. Все тела – сколько их тут? Семь имели аккуратные дырочки чуть повыше глаз, а этот целехонький. Повернулся к историку, укоризненно покачал головой:
– Алексей Михалыч… боярин мой дорогой, мать твою! Сколько раз говорил – в голову надо бить, а не в корпус.
– Лопухнулся, – грустно вздохнул Свешников. – Решил, что и так сойдет. Броника-то на нем нет и кольчуги.
– Ну, Алексей Михайлович, – скривился Морошкин. – Сам знаешь, что может быть и кольчуга скрытого ношения, и еще что-нибудь. Учили же тебя – в лоб надо бить.
Демин вздохнул. Мысленно. Будь на месте незадачливого консультанта кто из подчиненных, приказал бы сделать контрольный выстрел. Да и приказывать не надо. Принцип – каждый убирает за собой сам, еще никто не отменял. А вот Свешников может и заартачиться, а это плохо. Самому, что ли, добить? Хотя…
– Хрен с ним, пусть живет, – решил командир. – Если выживет… Может, еще пригодится. Убрать мы его всегда успеем.
– Какие дальнейшие приказания, князь Гавриил? – поинтересовался Морошкин.
– Слуг отыскать, пусть тела выносят, – пожал плечами Демин. Потом резко передумал. – Отставить! Сейчас с хозяйкой посоветуюсь.
– Может, какой-нибудь черный ход поискать? – предложил Морошкин. – В поварне, или еще где, должен быть.
– А вот мы хозяйку и спросим.
Майор, убрав оружие, затворил за собой дверь, подошел к княгине, уже начинающей приходить в себя.
– Довольна? – поинтересовался Демин.
Левой рукой ухватив Феодосию за шитый золотом ворот, правой отвесил ей пару легких пощечин. Приподняв княгиню над полом (не очень и тяжелая, однако!) потряс ее.
– Довольна?!
– Отпусти! – прошипела княгиня.
Оказавшись на полу, сердито поправила одежду:
– Что ты меня, как грушу, трясешь? Чай княгиня я!
И снова майор залюбовался женщиной. Нет, вы подумайте! На ее глазах убивают двух здоровых мужиков, а она о приличиях беспокоится.
– Дура ты, а не княгиня, – сказал в сердцах Демин. – В следующий раз головой думай, а не… другим местом.
– Так прямо и скажи: головой, а не задницей, – усмехнулась княгиня. – Аль ты другое что имел в виду?
– Кхм, – прокашлялся Демин.
Вот баба! Умеет держать удар почище иного мужика.
Феодосия, потянув носом воздух, поморщилась:
– Пахнет-то… Как в худой кузнице… Что у тебя за самострел хитрый?
– Да так… – неопределенно повел головой майор. – Из далеких земель привез.
– У бояр твоих – тоже такие? – спросила княгиня, но сама же и ответила. – Такие… Вон из передней-то как несет – дымом прокисшим, али еще чем. Нешто всех положили?
– Почти, – не стал врать майор.
– И… – запнулась Феодосия, а голос слегка дрогнул. – И Егория тоже?
Упоминание боярина слегка покоробило Демина. Ревность? Не рановато ли?
– Люб тебе боярин?
– А вот про то, князь, не твоя печаль! – вспыхнула княгиня. – Ты мне не сват, не брат, чтобы я тебе ответ давала. Хоть и назвался мужниным братом… А грехи отпускать – у меня про то поп есть!
– Угадал, стало быть, – с пониманием кивнул майор.
Выдавив из себя легкую усмешку, сказал:
– Не печалься, жив твой Егорий. Но, врать не стану, в грудь он ушиблен. Бог даст – отлежится.
Демин внимательно следил за лицом княгини. Вспыхнет ли радость? Но та спокойно отозвалась:
– Один у меня боярин, других-то нет. Ну, а дале что делать станешь?
– Я же тебе сказал – Козельск спасать. Сколько еще надобно людей твоих порешить, чтобы поняла? Десять? Сто? Так у тебя всей дружины на сотню не наберется. А они в бою с татарами ой как пригодились бы!
– Так ведь на мне-то их крови нет. Ты их убил, князь, а не я. Я что, женщина бедная, вдова…
"Ох, ну и стерва", – подумал Демин, уже слегка избавившийся от колдовского наваждения этой женщины. А вслух спросил:
– Может, тебе еще одну затрещину дать?
– Не надо, – неожиданно покорно сказала княгиня. – До сих пор щеки болят. Синяки будут, как я с ними на люди выйду? – Приблизившись к майору, потупила голову и чуть слышно пробормотала: – Прости меня, князь Гавриил. Дура я… И тебе не поверила, и людей зазря положила…
– А теперь, стало быть, веришь? – недоверчиво произнес майор. – С чего это вдруг?
– Если бы ты власти княжеской искал, так и меня бы убил. Где два покойника, там и третий. Дружина у тебя большая, на каждого моего воя по три твоих будет.
– Все-то ты знаешь, – усмехнулся Демин. – Считала, что ли?
– Так вы уже давно считаны-пересчитаны, – отмахнулась шитым рукавом княгиня. – Нешто думаешь: в пустыне али в лесу дремучем идешь? Мои людишки вас уже половину седьмицы считают.
Демин промолчал, но мысленно решил вставить "фитиль" Ракше, отвечающему за боевое охранение. Хотя за что "фитиль" вставлять? И на самом деле не в дремучем лесу шли. А княгиня между тем продолжила свои печальные рассуждения:
– А посадским людишкам пообещаешь город от поганых спасти – они про меня и не вспомнят. Или того проще: если не станешь меня сразу убивать, так в поруб сунешь, а сыночка Васеньку держал бы при себе, ровно князя, а сам бы вертел им, как хочешь. Князь-от малой еще, а из-за мамки что угодно скажет и покажет…
– Дашь слово, что больше не будешь пытаться меня убить? И помощь мою примешь?
– Дам, – кивнула княгиня.
– На кресте? – прищурился майор, уже немного понимавший здешние обычаи.
– А как же иначе? – словно удивилась княгиня. Оглянувшись на дверь за троном, добавила:
– Сейчас отца Игнатия кликну, чтобы клятву мою принял. Эй, девки, батюшку позовите…
– Не надо батюшку, – покачал головой Демин. – Я тебе и так верю, без крестного целования.
– Как так? – вытаращила глаза княгиня. – Просто на одно только слово мое поверишь? Так кто же за такое на слово верит?
– Так ты же сама говоришь, мол, княгиня я, – усмехнулся Демин. – А слово княгини дорогого стоит.
– А коли нарушу? – жарко дохнула княгиня.
– А если нарушить вздумаешь, так все одно нарушишь. Хоть так, хоть на кресте. Но коли нарушишь – так не княгиня ты, а так, баба непотребная.
– Эх, странный ты князь… – задумчиво произнесла Феодосия. – Какой-то не такой. На слово веришь, да и …
– Что "и"? – заинтересовался Демин. – Что я еще не сделал? Или не то сделал?
– Меня не сильничаешь, – потупившись, сказала Феодосия.
– А надо? Хм… Ну, если надо, то могу и ссильничать…
От этих слов княгиня аж отпрыгнула. Вытащив откуда-то нож, угрожающе махнула клинком.
– Только попробуй, кишки выпущу!
– Добро, – кивнул майор. – Смотри, как я умею в ладоши хлопать…
Хлопок и – лезвие оказалось зажато между ладонями, легкий поворот – и обезоруженная Феодосия ошалело смотрела на Демина, завладевшего ее оружием.
Не удержавшись, майор притянул к себе женщину и крепко-крепко поцеловал в губы. А Феодосия вроде бы не противилась. И неизвестно чем все закончилось, если бы снаружи не раздался стук в дверь, а слегка ироничный голос Морошкина не произнес:
– Так какие указания личному составу, князь-батюшка?
Глава 10
Баньку устроили на славу, всё как положено: жар такой, что волосы загорятся, ушаты с душистыми замоченными вениками из берёзы, в холодном предбаннике изумительный на вкус напиток, в котором сразу и не угадаешь хлебный квас.
– Может, медку князь пожелает?
Патоки в словах служки хватило бы на целую кондитерскую фабрику. Ну да, сервис поставлен на высшем уровне, особенно в свете недавних событий.
Слухи об их подвигах разлетелись по всему городу. Местные быстро сообразили: свяжешься с такими – себе дороже выйдет!
"Князь" отрицательно замотал головой. Здешний медок-сбитень – коварная штука, похлеще молодого вина. Вроде и выпил всего ничего, да потом с места не встанешь: ноги будто к земле прирастут.
В баню договорились идти двумя заходами: сначала Демин с Морошкиным, потом остальные, которые покуда держали ухо востро. Заключённое с Феодосией перемирие было слишком зыбким, чтобы безоговорочно доверять княгине и её окружению. Ну и от проявления случайной инициативы никто не застрахован. Вдруг кому в голову пустую (или чугунную – без разницы) заглянет мыслишка разобраться с незваными гостями, покуда те здоровье поправляют народными методами. Достаточно вспомнить княгиню… Ольгу, кажется, которая личную баньку не пожалела, спалив до головёшек неугодных ея княжескому величеству персон. Лучше, как говорится, перебдеть. Чем противоположное.
– Ай, хорошо! – Майор поддал жару и теперь блаженствовал.
Пот тёк с него градом, образовав под ногами солидных размеров лужу.
Демин расселся на полке, прикрыл глаза и крякнул от удовольствия.
– Ложись на живот, я тебя веничком обработаю, – предложил Морошкин. – Не каждый день выпадает честь князя по заднице стегать. Грех упустить.
Дверь в парилку распахнулась, на пороге появились… две девушки в длинных долгополых рубашках. Они с любопытством посматривали на мужчин, несколько ошалевших от неожиданного визита.
Майор инстинктивно прикрыл "хозяйство" рукой.
– Вам чего, красавицы?
– Попарить тебя пришли, князюшка! Не изволь гневаться! – сказала одна. Немного полноватая на современный для визитёров из будущего манер, но если быть до конца честным, весьма и весьма сдобная да аппетитная. Мужики, как известно, на кости не бросаются.
– Нас княгиня Феодосья послала, – добавила вторая, не менее приятная во всех отношениях.
– Спинку потереть? – догадался Морошкин.
Девицы смущённо потупили глазки. Очевидно, в программу входило и нечто иное.