- Ждите… - священник круто развернувшись вышел из комнаты.
- И сколько интересно? - поинтересовался сам у себя и уселся на узенькую кровать. - Черт… хуже не бывает: ждать и догонять.
Около часа рассматривал Евангелие с иллюстрациями лежавшее на прикроватной тумбочке. Зараза…
Не надо быть семи пядей во лбу, что бы догадаться о содержании письма. Союза просит Карлуша у Эдуарда Английского. Возможно даже военного. Ведь не секрет, что коалицией врагов Карла непосредственно рулит Паук. И как по мне, в борьбе против дойчей, лотарингцев и швейцарцев, Бургундия явно проигрывает. Да, проигрывает, даже не смотря на блестящую аннексию Лотарингии и некоторый тактический успех. В долговременной перспективе шансы на успех весьма призрачны. И поражение при Грансоне, только первая ласточка. Тьфу ты, в прорицатели заделался. Не дай бог…
- Фот… - в келью просочился давешний служка и поставил на тумбочку поднос прикрытый холщовым полотенцем. - Значится, откуфайте чфто бог пофлал…
- Брысь… - из хулиганских побуждений шикнул на служку и чуть не расхохотался когда он от испуга чуть не расшиб лоб об притолоку.
Ну, что там нам бог послал? М - да… кружка с водой и миска с варенными бобами. Ешьте сами…
Полистал еще Евангелие и собрался выйти на улицу проведать Иоста и Клауса. Но с удивлением уперся в запертую дверь. Очень интересно…
Еще час прошел в бесцельном шатании из угла в угол. Черт, не нравится мне это - вот что‑то гнетет и все. Вот только что? Сейчас в Кале находится полномочный посланник Эдуарда лорд Уорвик. По словам Ле Гранье, как раз он и ответит на письмо. Якобы наделен всеми необходимыми полномочиями и его ответ будет ответом самого короля Британии. Черт… вот не складывается у меня картинка. Как по мне, лорд Уорвик явно лишнее звено. Так поступают, когда хотят вежливо послать на хрен. Или Эдик изящно перекладывает ответственно на этого самого лорда. М - да… хватит гадать, не мое это дело.
Неожиданно скрипнула дверь и в проеме показался падре Христофор. Ф - фух…
- Ответ, - священник передал мне запечатанный футляр. - Не смею вас задерживать и рекомендую как можно быстрее покинуть город.
- Я прислушаюсь к вашим рекомендациям падре…
Итак, первая часть спектакля закончена, теперь на шебеку, хорошенько вымыться, переодеться и ужинать.
На улице уже совсем стемнело. Дорогу освещали только тусклые светильники на некоторых домах. Но ничего, небо ясное, и при лунном свете доберемся. Зараза… совсем забыл поинтересоваться: а вдруг в городе комендантский час? Не хватало еще в кутузку загреметь.
- Срежем дорогу? - Клаус ткнул рукой в переулок. - Там вроде получше освещено.
- Давай…
Изгваздались в грязи по самые уши, но дорогу действительно сократили чуть ли не на половину. Стал доносится звук прибоя и острый запах моря - немного перебивающий жуткую городскую вонь.
- Ад и преисподняя!!! - Иост не успел увернуться и попал под поток помоев которые кто‑то выплеснул с верхнего этажа аустерии. - Да я тебе уши обрежу!!!
- Ходют тут всякие… - завизжал в ответ скрипучий женский голос. - Сейчас стражников покличу…
- Чтоб тебя разорвало карга старая, - выругался я и дернул за рукав Клауса, совсем уж собравшегося запустить булыжником в окно. - Все, остынь. Уходим…
- Дружище!!! - в дверях кабака показалась здоровенная пошатывающаяся фигура с глиняной пивной кружкой в руках. - Давай выпьем!!! Я угощаю!
Мужик спотыкаясь направился ко мне, но по пути наступил на ногу Иосту.
- Пшел смерд… - Иост с отвращением оттолкнул пьяницу, но тот успел зацепиться за его рукав, повис всем телом на пареньке, и в тоже мгновение мой оруженосец вдруг жалобно и болезненно всхлипнул.
- М - мать… - я заметил как неизвестный с нереальной скоростью что‑то вонзает в живот паренька, а Иост, бледный как смерть, сползает на мостовую.
Я едва соображая от дикого ужаса схватил мужика за волосы и рванул на себя. Наваха* спрятанная в правом рукаве скользнула в ладонь, клацнуло выбрасываемое лезвие и с легким хрустом перечеркнуло горло убийце. Почувствовав как тело обмякло, отшвырнул его в сторону и пал на колени рядом с скрючившимся в грязи Иостом. Оторвал его руки от живота и похолодел…
- Что там монсьор? - Клаус придерживал голову своего товарища.
Неожиданно совсем рядом засвистело несколько свистков и раздался приближающийся топот. Стражники? Млять…
- Бери его под руки, - я подхватил паренька и на пару с Клаусом потащил его в переулок.
- Монсьор… но как… - шептал Иост стараясь идти сам. - Монсьор… как же…
- Молчи дружок, молчи… все будет хорошо, - я остановился, быстро стянул с себя рубаху и затолкал пареньку под свитер. - Недолго осталось, совсем недолго…
Старался говорить убедительно, хотя в первую очередь убеждал себя. Не хочу… не верю… главное добраться до шебеки… там Самуил… он поможет…
Сторожевой пост на входе в порт прошли горланя песню и делая вид, что поддерживаем перепившегося товарища. Стражники, к счастью, не обратили на нас никакого внимания. Затем я подхватил паренька на руки и взлетел по трапу на 'Викторию'. Забежал к себе в каюту и положил обмякшее тело на стол.
- Тяните Самуила сюда мать вашу! Живо! Терпи братец… терпи…
- Лампы… - рыкнул лекарь и вежливо, но уверенно отстранил меня от стола. - Прогуляйтесь на воздухе капитан.
Я успел мельком увидеть алую россыпь десятка ран покрывающих, грудь, живот и бок мальчишки и закусив до крови губу выскочил на палубу. А затем просто стоял у фальшборта и тупо, без всяких мыслей, смотрел на черную воду. Что тут скажешь? Виноват только я. Какого хрена потянул мальчишек за собой? Видел же дурень, что такое лицедейство им не по силам. Млять, и это даже не покушение, обычная бытовуха, матросская поножовщина. Глупо‑то как!!! Сука, остается только надеяться на чудо, хотя… хотя, я в чудеса и не верю…
- Капитан… - позади послышался голос лекаря.
Обернулся и увидел в протянутой руке Самуила ланцет.
- Ты уверен?
- Я не ошибаюсь капитан. Его уже исповедали. Пробиты легкие, печень и желудок. Я бессилен. Иост умрет не сразу, но его последние часы будут подобны адским мукам. Если хотите, я сам…
Я молча взял ланцет из рук и шагнул в каюту. Иост лежал без сознания, с мертвенно бедных губ слетали легкие, едва слышные стоны.
- Ну что мальчик мой… - я присел рядом и оттер с его лба ледяную испарину. - Вот все и закончилось…
- Монсьор… - Иост неожиданно пришел в себя. - Монсьор… я… я подвел вас…
- Ты прожил жизнь настоящего благородного кабальеро. Нет тебе ни в чем упрека.
- Правда?..
- Чистая правда, дамуазо Иост Геккерен. Яви мне свою последнюю просьбу. Клянусь всевышним, я выполню ее.
- Нет ее… - едва слышно прошептал Иост.
- Может разыскать и помочь кому‑нибудь из твоих родных?
- У меня были только вы… и я счастлив был вам служить…
- Благодарю тебя дамуазо за службу. А теперь возьми это… - я вложил ему в руки свой кинжал. - И повторяй за мной. Аve Domine…
- Аve Domine…
# Славься господь (лат.) - слова католической молитвы.
Потом зашвырнул в угол окровавленный ланцет, вышел на палубу, вздохнул и закрыл глаза. Немедленно явилась картинка на которой живой Иост, завывает как паровозная сирена и улепетывает со всех ног к замку, после того как я собрался его искупать в море. А вот, он со слезами на глазах отказывается отправляться в тыл, возле моста при Нейсе. А здесь паренек стоя на одном колене, целует меч при посвящении в эскудеро… Твою же мать!!!
Накатила дикая злость и я заорал в звездное небо:
- Ну что барон, что ты там блеял про рай? Хорошо тебе? Еще такого счастья у господа попросишь ублюдок?..
- Не надо монсьор, - рядом стал Клаус и ткнулся головой мне в плечо. - Господь так рассудил и не гоже его гневить.
- Не реви… - я прижал паренька к себе.
- Он был мне братом монсьор… - Все равно не реви. Держи… помянем раба божьего Иоста…
17
Иоста мы похоронили на берегу. Не любил он море и я решил не отдавать его ему. Оплатил обряд, место на кладбище и приличествующий уход за могилкой на долгое время вперед. Сам же на погребении не присутствовал, но ничего, мне кажется я в Кале появляюсь не последний раз, будет возможность еще проведать. Тяжело… Да я пролил уже немало кровушки, свыкся к смерти, утаскивающей из под носа моих друзей, но Иост… Тяжело мне…
- Монсьор…
Я оторвался от созерцания почти черной воды и обернулся.
Клаус… Мальчишка, как‑то резко повзрослел после смерти Иоста. Нет, видом он и был детина - детиной, я сейчас говорю о внутренней составляющей. Изменился он очень разительно - из буйного, смешливого оболтуса превратился в серьезного рассудительного мужчину. Да, смерть друзей накладывает разные отпечатки…
- Что Клаус?
- Монсьор, а что такое честь?
- Честь? - я слегка задумался. - Это очень сложное и одновременно простое понятие.
- Для меня было раньше все просто… - Клаус с сомнением покачал головой. - А сейчас… сейчас, даже не знаю.
- Подай вина… - я присел в кресло, поставил бокал под рубиновый ручеек лившийся из бутыли и показал мальчишке на стул напротив. - Скажи, много ли чести в том, что Иост с презрением оттолкнул своего убийцу?
- Не знаю, - паренек потупился. - Он… он, указал смерду на его место… вроде… но…
- Говори.
- Но, с другой стороны этот его поступок, привел к его же глупой смерти. Так монсьор?
- Так. Продолжай.
- Получается, в поступке чести нет, - Клаус недоуменно провел ладонью по лбу. - Я начинаю понимать, но…