- Ой, хозяин! У дома людей полно, при оружии! Не случилось бы худого!
Мишка поднялся, быстро оделся и вышел. У ворот стояло десять верховых - в тулупах, при оружии.
- Долго спать изволишь, купец! Готов ли?
- Поесть не успел.
- Потом подхарчишься. Садись, - Мише подвели верхового коня.
- Садись, не бойся - он смирный! Воины засмеялись.
Подъехали к дому воеводы, а там уже сотня дожидается. На крыльцо вышли Костя с Кондратом. Увидев Мишку, они поздоровались.
- Ну вот, Кондрат, и проводник твой. Знаком?
- Ещё как!
- Тогда езжайте с Богом и возвращайтесь с победой. Сам бы поехал - аж руки чешутся, да не могу, дел много.
Мишка с Кондратом ехали впереди колонны. Только в полуверсте, опередив их, скакали двое дозорных.
- Кондрат, ты же десятником был?
- Был, а ноне - сотник! - гордо заявил Кондрат.
- Прими мои поздравления! - прокричал Михаил.
Дальше скакали молча. Попробуй, поговори, когда трясёт и встречный ветер слёзы из глаз выжимает.
К вечеру до Шадрина добрались. А там - на постоялый двор. Мишка - сразу к хозяину: "Нет ли у тебя на постое худощавого парня именем Савва?"
Хозяин мотнул головой.
- Два дня постоялый двор пустой. Боятся обозники ездить.
Понятное дело - в Шадрино, Лодейно и Хлынове весть о нападении на обоз разнеслась мгновенно.
Проснулись рано и, едва рассвело, отправились в путь.
К полудню Мишка узнал знакомые места. Вот дорога в лесу, где они с Саввой отбивались от вотяков. Вот поле, где напали на обоз. Там ещё стояло несколько брошенных пустых саней, валялись слегка припорошённые снегом трупы русичей и вотяков. А где же Савва? Договаривались же здесь встретиться!
- Ну, где твой охотник? - сурово спросил Кондрат.
- Договаривались, что он здесь ждать будет. Может, вотяки далеко ушли? Не успел он вернуться?
- В какую сторону они ушли?
- Сюда, - махнул рукойМихаил.
На снегу ещё были видны следы конных копыт и саней. По ним и двинулись дальше. Местами - особенно в низинах - следы терялись под снегом. Тогда дозор впереди описывал широкий полукруг, и след вновь находили.
К вечеру остановились на стоянку в лесу. Лошади обгрызали еловые ветки. Костёр не разводили, боясь себя обнаружить. Спали на снегу, хорошо - полушубки овчинные тёплые. Ноги только мёрзли в сапогах. Валенки бы сюда, да в них не повоюешь - даже ноги в стремя не вденешь.
Утром снялись со стоянки быстро. Дозор следы отыскал. В лесу-то они сохранились лучше, чем в поле да лощинах.
Было уже за полдень, когда дозор увидел и задержал мужчину. Это оказался Савва.
- Прости, Михаил, не успел вернуться. Коня нет, лыж нет, а по снегу идти быстро не получается.
- Ты нам главное скажи - вотяков не упустил? - вмешался Кондрат.
- Нет, до места выследил. Вёрст через десять деревня ихняя - с полсотни домов. Пленных в амбаре большом заперли. Из похода вотяков двадцать два человека вернулось - я счесть успел. И в деревне ещё два десятка воинов оставалось. Вождь ихний, которого я стрелой ранил, помер. Если я не ошибаюсь, сегодня хоронить будут его или сжигать. Какие у них порядки, у этих язычников, - кто его знает.
Савва замолк. Кондрат сплюнул.
- Ежели они язычники, то на похоронах жертву человеческую приносят.
- Тогда чего мы стоим? - горячо воскликнул Михаил. - Савва, веди!
Савве дали коня из запасных, и сотня по его следам пошла к вотякской деревне. Но как не торопились они, а почти полдня ушло. Быстро по лесу не поедешь - ноги коням сломать можно, попади копыта в барсучью нору или на кучу валежника - поди разгляди, что там под снегом.
К вечеру вернулись дозорные.
- Впереди, в полуверсте, деревня ихняя. Суетятся чего-то, поленья в центре складывают - вроде костёр большой палить хотят.
- Савва, проводником будешь. Веди два десятка вокруг деревни. Надо, чтобы ни один вотяк не ушёл. Мужчин всех убить, стариков - тоже. Женщин и детей - в плен. Продадим их потом татарам. Пусть на своей шкуре испытают, что вятичам готовили, - жёстко распорядился Кондрат.
Савва с воинами уехали. Выждав время, Кондрат сказал:
- Приготовились!
Воины скинули полушубки и шапки, из чересседельных сумок достали и надели шлемы. Запасные кони и полушубки остались под охраной двух воинов.
- Вперёд, - только молча!
Конный отряд выбрался из леса на обширный луг вокруг деревни, рассыпался полукругом и начал разбег. Воины выставили вперёд копья. Мишка стоял рядом с Кондратом. Копья у него не было, да и пользоваться им он не умел - держал в руках заряженный арбалет.
В деревне их заметили поздно. Большинство жителей собралось вокруг огромного костра, и лишь случайно кто-то из них заметил чужих воинов. Тут же поднялся крик, женщины и дети кинулись по домам, надеясь укрыться. Вотяки-мужчины пытались выстроиться цепью и организовать оборону.
Мишке вспомнилось вдруг, что вотяки так же напали на обоз, а русские пытались защищаться. Сейчас ситуация поменялась с точностью "до наоборот".
Удар конницы был сокрушительным. Снег окрасился кровью. Не меньше половины мужчин были смяты первым ударом. Мишка заметил, как из деревни, схватив детей, бежали к противоположной опушке женщины. Но навстречу им выезжали русские конники.
В центре улицы, на небольшой площади ярко полыхал громадный костёр, на самом верху которого виднелось тело убиенного вождя. Пламя уже добралось до него, тело корчилось, и смотреть на это было жутковато - казалось, что вождь ожил и хотел подняться, чтобы встать на защиту деревни.
Воины дрались с вотяками на саблях. Мишка держался чуть позади. Неожиданно он заметил, как один из вотяков схватил горящую головешку и побежал от места боя в сторону. Мишка почуял неладное и ударил коня пятками в бок, пустив вскачь за вотяком.
Избы уже заканчивались. Вотяк подбежал к большому амбару.
"Поджечь хочет! - вспыхнуло в мозгу у Мишки. - Там же пленники!"
Он остановил коня, вскинул арбалет, и только вотяк замахнулся горящей головней, чтобы закинуть её на крышу из соломы, как Мишка нажал на спуск. Вотяк рухнул в снег, головня, зашипев, погасла.
Мишка подбежал к амбару. На крепких двустворчатых дверях висел пудовый железный замок.
- Самому не сбить! - отчаялся Мишка. Он заскочил внутрь ближайшей избы и остановился, оглушённый визгом женщин и детей, забившихся в угол.
- Топор давай!
Женщины испугались ещё больше, визг перешёл в вой. Видимо, они решили, что русский хочет разбить им головы.
- Топор давай, мать вашу! - выругался Мишка.
Одна из старух указала на дверь.
"Выгнать хочет, что ли?" - подумал он. Потом дошло - инструменты в сенях лежат, в самих комнатах их не хранят.
Впопыхах он пробежал сени, не заметив развешанного на стене инструмента. Схватив топор, вернулся к амбару, обухом топора двумя ударами сбил замок и отворил одну створку двери.
- Выходи, люд православный, свобода!
Из проёма выглянуло несколько испуганных лиц.
- Да это же купчик молоденький, из обоза нашего!
И тут же из амбара посыпался народ. Оказалось, что тут сидели в заточении не только хлыновские обозники. Были и устюжане - даже люди из Ярославля и Владимира.
Большую партию живого товара для продажи приготовили вотяки. Кто-то благодарил Мишку за спасение, некоторые, не веря в освобождение, бросились в лес. Были и такие, кто, выломав жерди из забора, побежали по улице к центру, надеясь встретить обидчиков и поквитаться.
Мишка взял лошадь под уздцы и повёл к площади.
Бой уже закончился. Недалеко от костра сидели на снегу связанные вотяки. Сюда же подтянулись и освобождённые пленники.
- Что с ними делать будем? - с коня вопрошал Кондрат.
- Смерть! Смерть им!
Не раздалось ни одного голоса в защиту.
- Повесить! - распорядился Кондрат.
Воины шустро перекинули верёвки через ветки деревьев, и вскоре все пленные вотяки уже были повешены.
- Как тати поганые сдохли, а не воинами в бою погибли! - сплюнул Кондрат. - Идите по домам, забирайте сани и своих лошадей.
И сами воины тоже пошли по избам - собирали трофеи: шкурки зверей, оружие, железные изделия.
На околице формировался обоз. Купцы, отыскав своих коней и сани, выезжали на окраину деревни. Женщин и детей, разрешив им одеться, сажали в сани. По избам как ураган прошёлся - забрали всё, что имело мало-мальскую ценность.
- Поджигай! - скомандовал Кондрат. Воины в факелами подожгли всё - избы, хлева, амбары, сараи.
Вскоре вся деревня превратилась в один большой костёр. Жар стоял такой, что его ощущали на большом расстоянии, и под санями таял снег.
- Ещё одному разбойничьему гнезду пришёл конец. И так будет со всеми, кто не хочет жить в мире с соседями! - громко, так, что слышал весь обоз, сказал Кондрат. - А теперь - в Хлынов.
Они отошли от горящей деревни вёрст на пять и стали на ночёвку. Мишка спросил у Кондрата:
- Чего было деревню жечь? Переночевали бы в тёплых избах, пленных жителей - в амбар, а поутру бы уже и тронулись.
- Неразумно! Никто не может быть уверен, что кто-то из жителей не сбежит, да и с соседней деревни воинов не приведёт. К тому же я свою сотню знаю. Пока всё пиво из погребов не выпьют, не остановятся. Имеют право - деревню на меч взяли. А башкой своей не думают, что опасно. Вот и увёл их от греха подальше.