- Ах, Саша! Я же просил тебя не задавать вопросов. Но Дюпон наш друг, это совершенно точно. А вот Мари… С такими, как она, шутки плохи. Дочь аристократов, между прочим, вся семья погибла от якобинцев.
- Она говорила много хорошего о Баррасе! - вспомнил Остужев. - Мне показалось, он для нее авторитет.
- Вот как! - Штольц нахмурился. - Вот, родной, это важно. Это я передам Дюпону, хоть он и сам должен знать. Девочка, совсем еще девочка… Тем она и опасна со своими талантами. Пролезет в любую щель, а потом исчезнет на пустом месте. Опасайся ее. Она не наш человек, а человек Дюпона и, возможно, Барраса. Конечно, Баррас придавил всю эту шайку, кому как не ей его за это любить. Ну вот и Клод!
Дюпон широкими шагами двигался к ним через зал. Он был еще сравнительно молод, Александр дал бы ему лет тридцать пять, но не только рано поседевшие виски заставляли предположить, что Дюпон старше. Имелось в нем нечто, чего Остужев не мог сам себе объяснить. Будто приближался к ним кто-то сошедший со старых картин.
- Карл Иванович, а Дюпон не был прежде охотником или моряком? Есть в нем что-то…
- Да, Клод не на паркете вырос, - оборвал его Штольц. - Ты сам попросил: прикажите мне не задавать вопросов! Я приказал.
- Баррас уходит из зала, - сразу перешел к делу Дюпон, как только оказался рядом. - Идем и мы, встретимся с ним в одной из уютных комнат. Мари позаботится, чтобы нас никто не подслушал.
- Она не в слишком близких отношениях с Богарне? - спросил его Штольц. - Знаешь, Жозефина - женщина приятная, но ветреная.
- Мари по моему приказу понравилась ей. Их многое объединяет, Богарне потеряла мужа во время террора, сама была под арестом. Пожалела девочку… Конечно, Мари несколько привязана к ней, но не настолько, чтобы выдать наши тайны. - Дюпон посмотрел на Остужева. - Ты сказал своему секретарю, что все наши переговоры абсолютно секретны?
- Не сомневайся, Клод, Саше можно доверять всецело. - Штольц положил руку Остужеву на плечо. - Я, конечно, планировал несколько позже ввести его в курс дела, но, видимо, пора. Тем более что Ханса с нами больше нет.
- Тогда идемте, нечего терять время. - Дюпон первым пошел к двери.
- Ты многого еще не знаешь. - Карл Иванович взял Остужева под руку и двинулся следом за французом. - Ничего, постепенно ты поймешь. Главное, верь мне: мы трудимся ради блага России.
Особняк Жозефины Богарне оказался даже больше, чем по первому впечатлению Остужева. Это был целый дворец, изобиловавший множеством комнат, к которым порой вели совершенно неожиданные повороты коридоров. Но Дюпон прекрасно знал этот лабиринт. Ни разу не усомнившись в выборе пути, он довел русских до места встречи с Баррасом. Крохотная комната на втором этаже имела лишь одно окно, плотно завешенное шторами. Горели свечи, на маленькой кушетке сидел, подперев голову ладонью, первый человек Франции и о чем-то размышлял. Когда гости вошли, он не поднялся, лишь лениво поприветствовал их:
- Добрый вечер, господа, если он для вас добрый. Я слышал, в саду напали на чью-то карету? Надеюсь, все обошлось?
- Все обошлось, - поклонился ему Штольц. - Хочу представить вам моего секретаря, которому я абсолютно доверяю: Александр Остужев.
Остужев поздоровался и поклонился. Баррас посмотрел на него с любопытством.
- Вы француз? Как ваше настоящее имя?
- Он русский, - за Остужева ответил Штольц. - Просто имеет необыкновенную способность к изучению иностранных языков.
- Надо же! - Баррас усмехнулся и сел поудобнее. - Русский говорит по-французски как парижанин, а ко мне вчера приходил один французский генерал, просил места, так у меня уши опухли слушать, как он изъясняется на моем языке. Впрочем, он корсиканец.
- Наполеон Бонапарт? - тут же спросил Дюпон, прикуривая от свечи сигару. - Бригадный генерал, если не ошибаюсь, герой взятия Тулона.
- Он, - кивнул Баррас. - Впрочем, не такой уж и герой. Просто на фоне тех людей, которые у нас стали командовать армиями, Бонапарт смотрится героем. Всего-то и сделал, что правильно выбрал место и разместил там артиллерийские батареи, чтобы обстреливать английский флот и вынудить наших чертовых соседей убраться от Тулона.
- Толковый генерал многого стоит! - заметил Дюпон.
- Толковый, да слишком норовистый. Ему предлагали отправиться в Вандею, воевать с мятежниками, командовать дивизией. Впереди была карьера! Так нет: и в гражданской войне ему участвовать не хочется, ручки марать о кровь французов, и он, видите ли, артиллерист, а не пехотный генерал… Молод еще, тридцати нет. Горяч. Хотя умен, разбирается в баллистике как ученый. Сказал, что, будь он на месте Людовика, просто расстрелял бы толпу в Тюильри из пушек и никакой революции не было бы. Явно скрытый роялист. Но я заметил, Дюпон, что вы им интересуетесь, а это неспроста.
Дюпон рассмеялся и покачал головой.
- Вы очень наблюдательны, Баррас. Вот поэтому и занимаете такое важное место - всегда умели все вовремя подмечать и принять правильную сторону! Но не обижайтесь. Мы пришли говорить не о Бонапарте. Вы собрались бежать, Баррас. Сейчас, когда вы в зените славы, на вершине власти! Нельзя так поступать, милый мой.
Баррас выпрямился на кушетке и настороженно покосился на Штольца. Тот укоризненно покачал головой: нет, нельзя так поступать. Француз перевел взгляд на Остужева, и Александр заметил в его умных, внимательных глазах страх.
- Какого черта! - Баррас возмутился, но не слишком убедительно. - Вот еще, бежать! Я что, сумасшедший - бросить все и бежать!
- Вы наворовали достаточно, чтобы жить припеваючи хоть в Италии, хоть в колониях, хоть даже в Турции, - твердо сказал Штольц. - Мы знаем, что деньги уже ушли из страны. Жадность губит вас, Баррас. Вы постарались не "бросить все", а забрать все с собой. Это нельзя сделать незаметно.
- А вы мне с самого начала не понравились, мсье Штольц. - Баррас закинул ногу на ногу и достал из шкатулки на столике сигару. - Слишком симпатичным выглядите. Мягкий, добрый… Что вам нужно?
- Чтобы вы остались. - Дюпон присел на кушетку рядом с ним и поднес к сигаре Барраса свечу. - Примите бой и победите.
- Это невозможно! - Баррас поперхнулся дымом. - Я сам расправился с якобинцами. Теперь предместья меня не поддержат! А буржуа настроены решительно, они видят, как слаб Конвент. Армия нам нужна на юге, в Вандее, на Рейне, в Италии… Войск просто нет! Роялисты прибыли в Париж, их сотни. Они вернулись и ждут сигнала. И они не будут кричать "Да здравствует король!", они лишь поддержат восстание. Ну, а уж потом придет и их час. Оружия в городе хватает, все висит на волоске, и этот волосок неизбежно лопнет. Я ничего не могу сделать, мои же генералы против меня. Их просто купили, и стоило это недорого - никто не поддерживает Конвент.
- Остужев, посмотрите за шторами - нет ли там чего- нибудь любопытного для господина Барраса?
Александр, посмотрев на кивнувшего Штольца, подошел к окну и обнаружил за шторой свой простреленный чемодан. Он поднял его и поставил у ног Барраса и Дюпона.
- В доме моей любовницы чувствуете себя как у себя дома, Дюпон? - проворчал Баррас. - Это похоже на вас. Эх, знать бы, кого вы представляете.
- Я представляю силу, которая сможет достать вас даже на краю света. Вы никуда не поедете, Баррас. Вот ключ от замка, раскройте чемодан и изучите его содержимое. Вам будет интересно.
Баррас подчинился. Он положил чемодан себе на колени и несколько минут шуршал какими-то бумагами. Остужеву не было их видно, но он понимал, что знать больше, чем приказано, ему запрещено. Наконец Баррас захлопнул крышку и сердито оглядел своих гостей.
- Что ж, вы можете меня и ограбить, и просто убить, можете выставить меня подлецом и вором и отправить на гильотину…
- Да вы и есть подлец и вор, - почти дружелюбно перебил его Дюпон, пуская кольца дыма.
- Идите к черту! Вы предлагаете мне погибнуть или… Или погибнуть. - Баррас нервно барабанил пальцами по чемодану. - Что я могу? Верных людей совсем нет. Я могу… Я могу выпустить из тюрем тех якобинцев, которые согласятся поклясться в верности Конвенту. Из них можно сформировать роту-другую или даже батальон. Против буржуа эти головорезы будут драться насмерть, но их мало! Кроме того, они меня ненавидят.
- Вот за это мы вас и ценим, Баррас! - воскликнул Штольц. - Вот вы уже начали искать и нашли верное решение. Этого мало, но вы придумаете что-нибудь еще.
- Вы меня цените! - передразнил Баррас, и Остужев поразился его самообладанию. Мари права: этот человек был и подлецом, и вором, и распутником, но никак не трусом. - Дешево вы меня цените, если верить содержимому этого чемодана.
- Мы даем вам деньги, потому что свои вы слишком далеко припрятали. - Штольц погрозил пальцем. - Верните свои капиталы и спасайте на них свою жизнь и власть. А это - на первое время.
- Мне не на кого опереться. - Баррас наморщил лоб. - Вокруг воры, взяточники, тайные враги и просто дураки. Вот до чего довела Францию революция! Посадили в тюрьму палачей, и некому стало заниматься государственными делами, потому что палачи успели всем достойным людям отрезать головы.
- Нам пора. - Дюпон поднялся. - Спасайте Францию и себя, Баррас.
- Но вы! - Баррас тоже вскочил и схватил Дюпона за рукав. - Ваша организация, или как вы себя называете, - вы могли бы оказать неоценимую помощь!
- Если мы вступим в дело открыто, открыто проявят себя и наши враги. - Дюпон вырвал руку. - А тогда, мой милый, не только от вас, от страны камня на камне не останется. И не от нее одной. Вам нужно справиться самому. И вот еще: если вас придут купить другие, лучше бы вам их не слушать. Потому что тогда мы больше уже никогда с вами не увидимся. Да вы никого уже не увидите, говоря совсем откровенно. Прощайте.