- Конечно! Саша, следуйте за нами, но потом, в зале, отойдите в сторону. Выпейте вина, осмотритесь… Мари вам поможет.
Оставив в комнате Мари и чемодан, Остужев на плохо гнущихся ногах вышел вслед за своим патроном. Революционный Париж продолжал проедать наследство Бурбонов. Конфискованные у королевской семьи, дворянства и католической церкви земли, дворцы и огромные ценности третий год кормили новую власть. Экономика страны разваливалась, но чем более тревожные вести приходили из провинции, тем веселее по ночам отплясывали в богатых особняках. Воровство процветало и при якобинцах, но теперь, когда палачи сами оказались казненными, а поддерживавшие их предместья Парижа умылись кровью, казнокрадство приняло невиданный размах. Главным же среди казнокрадов сразу стал первый человек в стране - Поль Баррас, дворянин из Прованса, про которого еще с юности ходили самые неприятные слухи. Теперь Остужев находился в доме его любовницы, Жозефины Богарне.
Ее он увидел сразу, как только вошел в ярко освещенный зал. Хозяйка особняка, заметив Дюпона и Штольца, тут же направилась к ним, прервав разговор с какими-то военными. Александру мадам Богарне показалась не слишком красивой, но нельзя было даже на расстоянии не почувствовать ее шарма
и обаяния. Штольц, быстро оглянувшись, поманил к себе Остужева и наскоро представил своего секретаря. Александр удостоился испытующего взгляда и поцеловал руку аристократке, вознесенной на вершину славы революцией. Ему показалось, что пальцы Богарне чуть подрагивают.
- Так вы полагаете, Англия не решится на высадку в Бретани? - обратилась она к Штольцу.
- Я уверен, что в данный момент это было бы весьма рискованное предприятие для англичан, - уклончиво ответил Карл Иванович и почтительно склонил голову. - Пожалуй, чрезвычайно рискованное…
В разговоре возникла некоторая заминка. Дюпон, сурово взглянув на Остужева, нервно дернул щекой, и Александр вспомнил: ему нужно отойти! Неловко пробормотав какой-то комплимент в адрес хозяйки, он отступил на шаг и едва на налетел на незаметно подошедшую Мари. В лучах яркого света, на блестящем паркете, она показалась ему значительно старше.
- Пройдемтесь, Александр. Позволите взять вас под руку? - Мари уверенно повела его прочь. - От вас пахнет порохом. Что за выстрелы я слышала со стороны сада?
- Я… - Остужев не знал, насколько можно доверять странной девушке. - Да, там стреляли… Позвольте вас спросить: а кто такой мсье Дюпон? Мой шеф не успел мне ничего рассказать.
- Не успел или не захотел? - Мари кивнула кому-то из множества гостей. - Мсье Дюпон - влиятельный человек. Сейчас о многих трудно сказать нечто конкретное. Вот раньше, при короле, говоря о людях, называли титул, чин, состояние. А теперь… Чем выше чин, тем больше шансов на скорое свидание с дочкой мсье Гильотена. Правда, якобинцев уже нет. Но сейчас такие времена, что все может измениться в любой миг.
Из слов Мари Остужев ровным счетом ничего не понял о Дюпоне, разве только уяснил, что расспрашивать ее о нем совершенно бесполезно. Зато ему показалось, что голос девушки дрогнул, когда она говорила о якобинцах и гильотине.
- Не слишком невежливо будет спросить вас, Мари: вы из аристократов или из третьего сословия?
- Слишком невежливо! - Она чуть сжала его руку тонкими, но сильными пальцами. - Вы совсем не умеете вести светскую беседу, Александр. Следовало просто сказать мне, что манерами и изысканной речью я произвожу на вас впечатление наследницы древнего рода, а я бы, если нужно, поправила. Впрочем, пустяки. А вот и Баррас! Поздно он сегодня.
Фактический хозяин дома сразу оказался окружен многочисленными гостями. Остужев лишь издали рассмотрел его крупный нос, будто что-то все время вынюхивавший, и глаза слегка навыкате. Мари повела его в сторону, несколько раз оглянувшись.
- Это великий человек, - тихо сказала она.
- Про него говорят разное… - уклончиво ответил Александр.
- Теперь про всех говорят разное. - В голосе Мари зазвенела стальная струна. - Важны дела. Баррас не побоялся в открытую выступить против Робеспьера. Кто-то же должен был остановить этих мерзавцев! Но большинство мужчин, в сущности, трусы, мсье Остужев. Баррас способен поставить на карту все. Так кому же тогда должна принадлежать власть? Кто, как не он, достоин и власти, и денег, и такой женщины, как наша хозяйка?
Александр не нашелся, что ответить, и Мари рассмеялась.
- Поведайте мне пару секретов, Остужев! В чем цель вашего приезда сюда из далекой России? Что в том чемодане, который я спрятала в доме?
- Вы мне ничего не рассказываете, как же я стану что-то рассказывать вам? - Остужев постарался выглядеть как можно более дружелюбным. - Я не знаю о вас совершенно ничего.
- Значит, так надо.
- Кому надо? - рискнул Александр проявить настойчивость.
- Вашему шефу, моему шефу, мне и, в конечном счете, вам. - Мари остановилась и выпустила его руку. - Вон, в углу, стоит ваш Штольц. Ступайте к нему.
Сделав всего несколько легких шагов, Мари затерялась в толпе гостей. У девушки был странный талант появляться и исчезать с удивительной скоростью. Пожав плечами, Остужев направился к шефу в надежде хоть что-то прояснить для себя.
ГЛАВА ВТОРАЯ
ДВА РАЗГОВОРА
Штольц ожидал Александра с бокалом вина, добродушно кивая прогуливавшимся мимо него гостям Богарне. Выглядел он милым, добродушным полным мужчиной лет пятидесяти. Впрочем, он всегда так выглядел. Мало кто видел, как он рубится на саблях.
- Карл Иванович? - Александр остановился рядом и постарался надеть на лицо такую же добродушную улыбку. - Прошу вас, объясните мне хоть что-нибудь!
- Спрашивай, Саша.
- Ну… Кто такая Мари? И кто такой этот Дюпон, черт бы его побрал!
- Не о том спрашиваешь. - Даже теперь Штольц не выходил из роли доброго, но строгого учителя. - Ты бы, милок, лучше спросил, что в чемодане, за который тебя сегодня едва не убили.
- Что в чемодане? - послушно повторил Остужев. - Кто на нас напал?
- Роялисты напали. - Штольц громко поприветствовал проходившего мимо них главу австрийской миссии с женой. - Агенты англичан. Я же тебе рассказывал: англичане предоставили убежище претендентам на французский трон. И хотя Россия выступает за скорейшее подавление мятежа, за реставрацию монархии и прежнего, установленного Господом на земле порядка, позволять Англии распоряжаться всем и здесь, на континенте, мы не собираемся. В Париже готовится восстание, мой друг. И если с плохо вооруженными, недисциплинированными санкюлотами из предместий Баррас справился легко, то тут дело посложнее. Центральные районы Парижа населены людьми зажиточными, а где деньги - там и оружие, и профессионалы, умеющие с ним обращаться.
- А при чем здесь наш чемодан? - Остужев припоминал, как мог, слова Ханса. - Чем наш чемодан может помешать восстанию роялистов?
- Да не то чтобы роялистов… - не спеша протянул Штольц и задумался на миг. - Роялисты придут вслед за теми, кто хочет от Конвента перемен, считает его слабым. И правильно считает. Восстанию мы помешать не можем, у них уже все готово, по некоторым нашим сведениям. Наш чемодан, наполненный как документами, так и обыкновенными деньгами, и даже золота там немного есть… Наш чемодан помешает Баррасу сбежать. А когда таким людям бежать некуда, они бьются насмерть, как крыса, зажатая в угол. Вот такие вещи происходят иногда в политике - приходится и платить, и запугивать одновременно подлеца, которого я бы с удовольствием лично пристрелил. Но только он может справиться с волной, которая вот-вот поднимется и снесет весь этот революционный режим, или что тут от него осталось после гибели Робеспьера. Британский ставленник на французском престоле нам не нужен.
Остужев помолчал, мысленно обдумывая услышанное. В этом ему помог бокал вина, который он взял с подноса проходившего мимо лакея. Александр не любил тайные политические игры, но другого способа увидеть мир у него не было, вот и ввязался он в эти дурно пахнущие дела, использовав свою способность к языкам. Правда, Штольцу во Франции, так же как и в Германии, переводчик вовсе не требовался. На должность секретаря легко могли выбрать более опытного человека, в желающих недостатка не было.
- Карл Иванович, мы из Франции поедем куда-то еще? - спросил наугад Остужев. - Мне бы знать, я занялся бы языком заранее.
- Куда-то поедем, если Бог даст, - несколько печально произнес Штольц. - Только как знать куда? Слушай меня, Саша. Мы противостоим попыткам Англии подмять под себя всю Европу. И вот эта вроде бы простая фраза, которую я произнес, - государственный секрет. Понял?
- Ничего не понял, - честно признался Остужев. - Да скажите хоть, кто такой Дюпон, или прикажите не задавать вопросов!
- Не задавай вопросов, - просто ответил Штольц и тут же добавил: - Дюпон - наш друг. Во многих странах у нас есть друзья, противостоящие Англии. И это тоже государственный секрет. Ханс был нашим другом из Пруссии, царство ему небесное.
"Тайная организация! - сообразил наконец Александр. - Международная тайная организация! Масоны? Но их и в Англии хватает, все говорят, что и политика британская ими ведется. Так во что же втравил меня Штольц? А может, и не Штольц, а сам Аракчеев?"
- Эту девочку, Мари, хорошо запомнил? - спросил Карл Иванович. - Далеко пойдет малышка.
- Ее трудно запомнить. Как-то она умеет по-разному выглядеть. Не знаю, как объяснить, но…
- Правильно ты понял. - Штольц шагнул вперед, пожал кому-то руку, обменялся любезностями на немецком и вернулся. - Девка непростая, не зря Дюпон ее при себе держит. Если вдруг заметишь ее где-нибудь рядом, будь начеку и мне сразу сообщи.
- Так Дюпон нам друг или не совсем?