5
После обеда ротный не появился.
Зато появились артиллерийские офицеры в сопровождении телефонистов и посыльных. Сначала они паслись на нашем наблюдательном пункте, а потом всей компанией ушли в первую линию.
Я же вернулся в свой блиндаж и занялся приведением в порядок ротного гроссбуха - дебет с кредитом по огнеприпасам требовал правки.
Обстрелы различной степени интенсивности беспокоили нас весь день.
Ближе к вечеру наступила блаженная тишина. Опять слышны обычные мирные звуки. Где-то чирикнула птица. Ветер шумит в кронах деревьев. Радуясь приближающемуся закату, застрекотали цикады.
Через нашу позицию потянулся куцый людской ручеек: саперы, навьюченные шанцевым и плотницким инструментом, досками и прочим материалом, начинают готовиться к ночной работе. Это гренадеры по ночам спят, за исключением тех, кто на посту, а для саперов ночь - самая горячая пора.
За нашими спинами, в низине за третьей траншеей, сложены бревна, колья, пустые мешки, собранные рогатки, обтянутые колючей проволокой, и сама проволока в мотках на деревянных коромыслах.
На наш наблюдательный пункт заявился старший унтер-офицер Матюшкин - командир саперного взвода. Суровый неразговорчивый мужик лет сорока с усталыми глазами.
- Здравия желаю, вашбродь!
- Чего тебе, Матюшкин?
- Дозвольте, вашбродь, осмотреться в биноклю! Надобно глянуть, где минометные дворики строить.
- Зачем нам еще минометные дворики? У нас минометов-то полдюжины всего!
- Дык, вашбродь, два часа как прибыли две траншейно-минометные команды. Велено позиции оборудовать!
- Ну осмотрись! Карпин, дай ему бинокль!
Забрав у ефрейтора-наблюдателя искомый прибор, Матюшкин принялся внимательно оглядывать передовые позиции, время от времени задумчиво хмыкая и агакая.
Я между тем переваривал принесенную сапером новость.
Траншейно-минометная команда - это, считай, батарея. Шесть стволов. И в обороне они будут не лишними.
Нам бы еще парочка пулеметов не помешала. А то в первой линии, которую сейчас занимает двенадцатая рота, три станкача. Один в первой траншее и два во второй. Еще один "максим" - в резерве на нашей позиции.
Реалии таковы, что основная тяжесть обстрела перед атакой будет на первой траншее. В это время в ней остаются только наблюдатели и один пулеметный расчет в надежном убежище. Личный состав отходит во вторую траншею, а после переноса противником заградительного огня или сигнала к атаке все перемещаются обратно в первую.
Соответственно распределяются и главные огневые средства.
В довесок к пулеметам на участке обороны каждой роты есть несколько позиций для траншейных сорокасемимиллиметровок Гочкиса.
В принципе неплохо, если учитывать ручные пулеметы в каждом взводе и автоматы у офицеров и унтеров.
Но запас карман не тянет!
Кстати о запасе! У хозяйственного меня есть еще и трофейный немецкий МГ-08, на всякий пожарный случай.
"Последний довод королей", так сказать.
От раздумий меня отвлекает голос Матюшкина:
- Спасибочки вам! - С этими словами он возвратил бинокль наблюдателю и повернулся ко мне: - Разрешите идти?
- Иди!
6
Утро добрым не бывает!
И быть не может! Особенно когда оно начинается с ураганного обстрела.
Я и так не спал полночи, слушая стук топоров и матюки саперов и минометчиков. А теперь еще и это.
Грохот стоял неимоверный. Судя по звуку, по нам лупили кроме давешней батареи шестидюймовок еще и легкие стапятимиллиметровые гаубицы и полевые семидесятисемимиллиметровки в придачу.
Земля ходила ходуном. Между потолочными досками блиндажа то и дело сыпалась земля.
Круто они за нас взялись!
В мой закуток заглянул Казимирский:
- Подъем, барон!
- Уже, Казимир Казимирович. Такой побудки не проспишь!
- Я - на наблюдательный пункт! А вы идите к телефонистам и будьте наготове!
- Слушаюсь.
Ротный выскочил наружу, а я намотал портянки и стал натягивать сапоги.
В блиндаж ввалился Савка:
- Здравия желаю, вашбродь!
- Где Жигун с Палатовым?
- Туточки они, вашбродь, в траншее под навесом расположились!
- Савка, хватай все это, - я махнул рукой на полевую амуницию, сложенную в углу, - и за мной!
Кое-как затянув ремни, схватил чехол с автоматом, подсумок с магазинами и, нахлобучив каску, выбежал наружу. Некогда мне всю эту светотень на себе развешивать!
Пробежав по ходу сообщения, скатился в блиндаж узла связи. Савка ссыпался по ступенькам следом за мной.
Наш телефонист младший унтер-офицер Токмаков, надсаживаясь, орал в трубку:
- Да! Да! Слушаюсь. Будет исполнено! - Увидев меня, он радостно вскочил и сунул трубку мне: - Вас, вашбродь! Командир батальона!
- Алло! Прапорщик фон Аш у аппарата!
- Барон! Роту в ружье! Готовиться к отражению немецкой атаки! - захрипела мембрана голосом капитана Берга.
- Слушаюсь!
- Где командир роты?
- На наблюдательном пункте!
- Хорошо! Будьте у телефона! И храни вас Господь! - В трубке что-то щелкнуло, и комбат отключился.
- Сидим! Ждем! - сообщил я Савке, раскладывающему мое барахло на скамейке. - Вестовых ко мне!
Мой ординарец метнулся к выходу и спустя минуту вернулся уже в сопровождении наших "бегунков".
- Жигун, давай мухой по взводам! Гренадерам в ружье! Готовиться к отражению атаки! Палатов - на наблюдательный пункт к командиру роты. Доложишь, что звонил капитан Берг. Приказал в ружье!
- Слушаюсь!
- Бего-о-ом!
Даже не оглянувшись вслед выскочившему вестовому, я стянул с плеч ремни, расстегнул пояс и стал навешивать на себя всю причитающуюся мне фигню - от лопатки до противогаза.
Если все пойдет не очень хорошо, то наш черед наступит уже скоро…
Из нашей вечной экономии, помноженной на лень и раздолбайство, телефонная связь на НП резервной позиции отсутствовала. Поэтому сообщались мы с Казимирским исключительно через вестовых.
Первым вернулся Палатов. Ввалившись в блиндаж, он сперва принялся отряхиваться от запорошившей его земли - и только потом, приложив ладонь к каске, доложил:
- Так что, вашбродь, господин поручик велел вам сказать - мол, "от телефона ни ногой". А ежели прикажут "вперед", то, стало быть, по свистку бросать пункт связи к чертовой матери - и вместе со всеми вперед идтить сам-первый.
Ну и доклад. Палатов - он парень ловкий да здоровый, но слегка тугодум.
- Вот скажи мне, рядовой, когда я отучу тебя от этого "так что" и "стало быть"?
- Не могу знать, вашбродь…
- Сдается мне, что я тоже "не могу знать"…
- Чего?
- Кру-у-у-гом! На патронный ящик у входа шаго-ом арш! - Ну не садист я, в самом-то деле, человека под обстрел выгонять.
- Есть!
Вот так-то… А касаемо "вперед идтить сам-первый" - что ж, вперед так вперед… Я не гордый - могу и сходить, коли надо.
Говорят, что хуже нет, чем ждать и догонять.
По моему скромному мнению, как говорится, - ждать начала атаки, находясь при этом под обстрелом артиллерии всех калибров. Да еще вдобавок догонять эту самую атаку, вероятно, под тем же обстрелом - гораздо хуже!
Хотя, если быть до конца объективным, именно по нашей позиции немцы стреляют не в полную силу.
Теоретически сейчас основной удар артиллерии противника приходится по передовой позиции. После того как немцы пойдут в атаку, они перенесут огонь на промежуток между первой и резервной позицией, дабы не допустить с нашей стороны подхода подкреплений. Да еще и долбанут по самим резервам, для того чтобы расстроить порядки еще до вступления в бой.
Накаркал…
Жахнуло так, что я чуть не слетел со скамейки, а телефонист едва успел поймать подпрыгнувший телефонный аппарат. С потолка посыпался мусор. Во входной проем сыпануло землей, и в воздухе отчетливо запахло сгоревшей взрывчаткой…
Египецкая сила!!!
Это где-то совсем рядом шестидюймовый ухнул. Хорошо, хоть не прямо на голову…
- Спаси и сохрани, Царица Небесная! - истово перекрестился Савка, которого взрывом чуть не сбило с ног.
- За нас германец принялся… - буркнул Токмаков, одной рукой придерживая трубку на весу, а другой отирая запорошенный стол.
- Давай связь с командиром батальона! - гаркнул я, немного придя в себя.
- Береза! Береза! Я - Рябина-девять! Порфирич, давай мне третий батальон! Третий батальон? Лапшин, ты, штоль? Начальника зови к трубке! - Телефонист протянул мне трубку: - Готово, вашбродь!
- Капитан Берг у аппарата! - ожила мембрана.
- Господин капитан, прапорщик фон Аш! Немцы перенесли огонь на резервные позиции!
- Слышу вас! Понял! Ожидайте приказа!
- Слушаюсь! - Я вернул трубку Токмакову.
Интересное кино: "Ожидайте приказа"!
Еще и Жигун куда-то запропастился. Причем, может быть, и навсегда…
Сквозь грохот разрывов отчетливо послышался треск пулеметов и беглая стрельба из винтовок.
Немцы в атаку пошли!
Чего делать-то?!
Тут к грохоту немецкого обстрела прибавился зычный голос нашей артиллерии. Судя по звуку, палили из всех стволов: трехдюймовки, полевые гаубицы, минометы… Постановка заградительного огня в действии.
Жалко, посмотреть нельзя…
С другой стороны, даже с НП много не увидишь. Там небось сплошная стена из пыли и дыма от разрывов стоит.