Я развернулся к последнему участнику драки. Здоровенный детина в разорванной гимнастерке смотрел на меня мутными быдлячьими глазами, сжимая в окровавленной руке гранату без запала. Видимо, именно ею он казака по голове и приложил - вместо кастета.
- Брось! - Я исподлобья глянул на бузотера, потирая отбитый кулак. - Брось гранату, кому сказано?!
- Ы-ы-ы! - Качнувшись, эта туша шагнула на меня и…
И получив сапогом в промежность, согнувшись, завалилась набок, издавая вой подстреленного бизона…
- Кому было сказано - прекратить? А? - Я злобно оглядел и драчунов, и собравшихся зрителей. - Вы что, сволочи, совсем нюх потеряли? Чего не поделили? Я вас… В Бога… В душу… Научу Родину любить!!!
- Что здесь происходит? - раздался из толпы возмущенный голос, и на пятачок передо мной вышел младший офицер одиннадцатой роты прапорщик Софьин - аккуратно прилизанный юноша с широко распахнутыми карими глазами. Увидев меня, он остановился и как-то испуганно повторил свой вопрос: - Что? Что происходит?
- Это у вас, господин прапорщик, надо спросить! Что происх-о-о-одит? Ваши подчиненные тут драку затеяли, а вы шляетесь неизвестно где! - взвился я.
В общем, "Остапа понесло…"
3
- Господин прапорщик, я ценю ваше рвение в поддержании дисциплины, но не одобряю ваших методов! - Командир полка Николай Генрихович Беренс резко развернулся на месте, сверкнув стеклами очков. Заложив руки за спину, он строго посмотрел на меня и добавил: - Кроме того, хочу вам напомнить, что оспаривать суть исполнения другими офицерами служебных обязанностей в присутствии нижних чинов - недопустимо! Уясните это на будущее!
- Так точно, господин полковник!
Также в комнате присутствовали: начальник штаба подполковник Левицкий и адъютант полка поручик Шевяков - в качестве стенографистки.
- Объясните мне, барон: зачем вы ввязались в драку? Надо было дождаться прибытия жандармской команды. - Полковник вновь начал ходить по комнате из угла в угол.
- Опасался, что дойдет до смертоубийства, господин полковник!
- Хм? В такой обстановке вам следовало выстрелить в воздух. Обычно это помогает.
- Не думаю, чтобы это их образумило, господин полковник. Гренадеры были слишком пьяны, а казаки могли неадекватно среагировать.
- Ход ваших мыслей мне понятен, господин прапорщик. Обождите пока в коридоре.
- Слушаюсь!
- И пригласите сюда поручика Щеголева и прапорщика Софьина - они ожидают за дверью!
Выйдя из комнаты, я хмуро посмотрел на офицеров одиннадцатой роты и буркнул:
- Ваша очередь, господа!
Честно говоря, я ожидал худшего.
Слава богу - обошлось! А вот Щеголеву и Софьину досталось по полной программе - Беренс под конец десятиминутной обструкции орал на них так, что звенели немногие уцелевшие в здании стекла.
За этим последовало продолжение банкета. В штабе появились командир 2-го Уральского казачьего полка полковник Поленов со товарищи.
Арестованных драчунов отлили водой, дабы привести в чувство, и прямо во дворе гостиницы учинили быстрое разбирательство.
Начали с казаков, как с более трезвых.
- Ну, шалопаи, чего с гренадерами не поделили? А? - грозно хмуря густые брови, вопрошал Поленов.
- Пьяные были, господин полковник, - глядя в пол, буркнул приказный с забинтованной головой.
- Эх ты! Сказано же: "Допьяна - не пей…" Чего умолк? Дальше говори!
- В орлянку играли - кому последняя фляга достанется… Да пятак на ребро встал - меж досок… Ну и…
- Вот те раз! Ну ладно - солдаты, им и барабан - потеха! Но вы-то как?
- Виноватые, господин полковник! - хором загундосили казачки.
- Вы у меня взысканием не обойдетесь! Всем - строгие выговора! И по пяти нарядов каждому, дабы впредь головой думали!
Во, блин! "Крутой Уокер. Правосудие по-казацки…"
С нашими орлами все было проще. Троим - по трое суток в карцере, с удержанием денежного довольствия. А рядовому Антошину - тому самому бугаю, который попер на меня с кулаками, - досталось аж семь суток "темного" карцера с выговором и удержанием денежного довольствия, по совокупности. Считай, повезло. Могли в следующем бою и на бруствер выставить.
После того как справедливость восторжествовала, меня похвалили, а Софьина - пожурили, но без взысканий.
Казаки отбыли, забрав своих "оглоедов", а адъютант казачьего полка подъесаул Брыкин звал заходить в гости, ибо у них есть "что разыграть в орлянку".
- Вы, барон, просто кладезь неожиданных талантов! - Казимирский сидел на стуле задом наперед, положив скрещенные руки на резную спинку. - Просто диву даюсь!
- О большинстве этих талантов, господин поручик, я узнаю так же неожиданно, как и окружающие! Видимо, на меня так влияет суровая военная обстановка.
- Знаете что, барон, я, пожалуй, даже рад, что ко мне в роту попал молодой офицер со столь уникальными способностями. - Ротный помахал в воздухе рукой с дымящейся папиросой. - И польза от вас немалая, и скучно с вами не бывает!
- Весьма польщен… - Я стоял посреди комнаты, заложив руки за спину и покачиваясь с пятки на носок.
Только что я доложил Казимирскому подробности моего вмешательства в драку и последующие события в штабе полка. Поручик выслушал меня с огромным интересом, время от времени комментируя мои реплики и то и дело иронично вскидывая левую бровь…
- К черту, барон! Плюнуть и забыть! По крайней мере, ваши действия верны по сути! А то, что это не совсем "comme il faut", я как-нибудь переживу. Честно говоря, ожидая вашего прибытия в полк, я опасался, что мне назначат младшего офицера наподобие этой амебы Софьина или тем паче кого-нибудь вроде нашего Жоржа.
- Теперь я чувствую себя переоцененным. - Я был очень удивлен поведением этого гуляки и авантюриста, отчего-то решившегося на откровенный разговор.
- Ну что вы! Я уверен, что воспитательная беседа с командиром полка не даст вам впасть в грех гордыни! - Казимирский щелчком выбросил окурок в окно, встал, одернул китель. - И поэтому приглашаю вас в офицерское собрание. На Ратушной площади привели в порядок тамошний кабак, так что намечается интересный вечер!
- Не думаю, что это хорошая идея, господин поручик. - Я замялся. - Придется встретиться там со Щеголевым и Софьиным…
- Вздор! - Ротный пренебрежительно махнул рукой. - Во-первых, любые претензии к вам будут просто смешны. Во-вторых, им назначили три дня дисциплинарных занятий с личным составом без права оставления роты. Так что жду вас нынче вечером сразу после смены караулов.
- Слушаюсь!
- Ну вот и замечательно!
4
Проверив караулы, я привел себя в порядок и, оставив роту на Лиходеева, отправился в собрание.
Искомый кабак находился в полуподвале, а посему несильно пострадал от боевых действий. Кроме того, погреба заведения каким-то образом избежали погрома и разграбления.
Когда я зашел, застолье было в разгаре - только что подали жаркое в исполнении нашего полкового "шефа". Казимирский сидел за одним столом со штабс-капитаном Ильиным и Генрихом Литусом. Увидев меня, он замахал рукой:
- Проходите-проходите, барон! Мы вас заждались!
- Прошу прощения! - Бросив свою фуражку приказчику офицерского собрания, я направился к ним.
- Вы пьете, барон? - поинтересовался Ильин, едва я только уселся за стол.
Пью ли я? Самому интересно! Вот если бы меня спросили об этом в мою прошлую жизнь… Не то чтобы я был любителем выпить - свою норму я знал, и норма эта, надо сказать, была немалой. Если, конечно, не смешивать. Ну а если смешивать, то в зависимости от обстоятельств.
А что говорить теперь? Откуда я знаю, какое количество спиртного я могу употребить, оставаясь при этом в здравом уме и доброй памяти?
До моего заселения в это тело Александр фон Аш пробовал крепкие напитки трижды: в юности - исследуя содержимое буфета, - и дважды во время обучения в военном училище: на дне рождении сокурсника и на выпускном. Вроде бы без печальных последствий, но стоит проявить осторожность. Авось сойдет за скромность!
- Немного вина, пожалуй!
В целом вечер протекал весьма приятно. Отужинав, офицеры разбились на группы по интересам. Болтали о женщинах, о лошадях, о политике и конечно же о войне.
Несколько человек высказались по поводу утреннего инцидента - в целом отношение было благожелательное. И слава богу!
Старшие офицеры во главе с командиром полка сидели в дальнем углу, почти не обращая внимания на остальных, и что-то спокойно обсуждали.
Наконец поручик Шевяков объявил тост "за победу!". Выпили стоя, отметив событие троекратным "Ура!".
- Интересно, что же будет дальше? - шепнул я Генриху. - В первый раз вижу наших офицеров в столь неофициальной обстановке.
- Не будем загадывать! - ответил он, весело сверкнув глазами. - Но, кажется, веселье только начинается!
Судя по всему, моему другу было уже "хорошо", так как в обычной обстановке столь легкомысленный ответ скромному и задумчивому Литусу был нехарактерен.