Я вернулся к Бреун, продолжил трапезничать. Вдруг все застонало, заорало: ребята пеленали шайку, но вижу, вскочил один - он из русских, по кличке "Лизун", и чуть не смотался. Я, вроде падая, подставил ему ногу, он не успел опомниться, как наручники затянули запястья. Бреун спрашивает меня: за что он тебя ударил?
- Да, пьяный дурак!
- О, в этих диких местах лучше не появляться.
Разумеется, мы оставили еду и наблюдали, как всю эту братву затаскивают в воронок. Потом поехали в Андижан, заехали в автобазу. Загнал я автомобиль в ряд под "загрузку и разгрузку", а ее позвал побродить по городу.
Она спрашивает:
- А где здесь добывают уран?
Я переспросил:
- Чего, чего… уран?.. Да нет здесь никакого урана. Это где-то на севере страны, - говорю, - а что это такое: как золото или серебро?
- А я и сама не знаю, - соврала она. Потом сказала: - Я схожу в парикмахерскую, наверное, здесь есть? - и ушла.
Прождал я ее до вечера. К вечеру пришла и говорит:
- Звонила дяде, в Самарканд, а там кто-то другой - и ответил грубо: "Твой дядя парашу обнимает".
- Женился, что ли?
Но об уране ни слова, стрижка осталась при ней. Я ей говорю, что завтра пораньше едем в Сталинобад, так что отсыпайся. Но вдруг она делает другое предложение:
- Поедем лучше в Чимкент, надоело здесь все.
- Почему?
- Жара, - отвечает она, - и сильная милиция.
- В Сталинобад мне ехать надо обязательно, это мое задание, да автомобиль надо подремонтировать: что-то плохо тянуть стал движок. Оттуда будем ехать, заедем в Самарканд.
Она живо переспросила:
- А в Денево заедем?
Я говорю:
- Обязательно, этот поселок нам по дороге.
Утром часов в семь мы выехали из Андижана, через час Бреун сильно уснула, я увидел - из сумочки торчит плотный лист бумаги. Я его тихонько вытянул и посмотрел - на этом листе вся схема товарной станции Андижана и отмечено на одной из линий тридцать два крестика. Так как особо интересного в этом было мало, я засунул этот лист назад в сумочку. Еще выезжая из Чимкента, я с Александром Васильевичем договорился, что я свой автомобиль поменяю в Сталинобаде на новый, номерные знаки я уже вез с собой. Мой старый автомобиль вероятней всего, всем бандитским группировкам уже присмотрелся. Километров за двадцать пять нас остановила ГАИ, и меня пригласили в свой автомобиль "для проверки документов". Разумеется, это были оперативники КГБ Таджикистана, которые меня предупредили, что Бреун получила какие-то документы в Андижане, и, не исключено, оружие, поэтому сейчас будет обыск автомобиля и изъятие всего, что требуется. Ты будешь стоять под охраной милиционера, вместе с Хелен Бреун. Только я вышел из их автомобиля, ко мне подвели Бреун, и оставили нас с милиционером. Она меня спрашивает:
- Чего они ищут?
- Обвиняют нас, что мы везем два килограмма наркотиков.
Милиционер нас одернул:
- Прекратить разговоры! - и добавил: - Обыск закончен, дама может сеть в автомобиль, шофер, садись в нашу машину.
Я сказал ей:
- Садись и сиди спокойно, наркотиков у нас нет, все это чепуха.
Когда я сел в автомобиль ГАИ, они меня спрашивают: "Ты знал, что у нее четыре паспорта и на разные фамилии?" Я, разумеется, знал - так и сказал, конечно, знал. Они мне рассказали, как подъехать к авторемонтному заводу, но с ней ходить в лабораторию не надо. Во-первых, это далековато, а, во-вторых, ее в лабораторию не пустим. Там уже знают, что она туда приедет, там ждут ее сообщники, их запеленают, а ее не тронут. Пистолета у нее не оказалось. "Ты сразу, как автомобиль поменяют, повесят новые номера, бери ее - и в путь, переночевать лучше всего в Пахтаабаде, - посоветовали мне. - Мы не хотим, чтобы она видела, когда будут пеленать всю банду. От Пахтаабада за тобой будет следовать ЗИС-5, шофера сам узнаешь, но делай вид, что вы не знакомы. К Самарканду и Красногвардейску подъезжайте, не останавливаясь. Александр Васильевич просил вернуться с ней в Чимкент. Самаркандские и бухарские бандиты не все оказались арестованными, и если они вас заметят, то постараются тебя уничтожить".
Когда меня отпустили, автомобиль ГАИ рванул с места в обратном направлении.
Мы с Хелен Бреун направились в Сталинобад, это километров сорок пять-пятьдесят, подъехали к авторемонтному заводу. Так как завод был военным, то Бреун заинтересовало, что за груз мы везли для военных. Я сказал, что это запасные части и резинотехнические изделия как оплата за ремонт автомобилей.
Она спрашивает:
- А долго они будут ремонтировать?
- Если "подмазать", то за день-два сделают и сделают хорошо. Бреун быстро достала три тысячи:
- На, подсунь, чтобы побыстрее отсюда уехать. Машину отдай, и мы с тобой сходим на один завод.
- Нет, я идти никуда не имею право, пока не сделают машину, да еще и рано, целый час, пока придут рабочие завода. Я постараюсь с ними договориться, чтобы они часам к четырем дня, может быть, и сделали. Если так, мы сразу уедем.
Бреун тогда заспешила:
- Давай я схожу еще на один завод, посмотрю, без меня не уезжай, мне уже надоела эта пыль и жара. Так хочу в Грузию к тете, отдохнуть и забыть обо всем этом кошмаре, об этой милиции.
Она живо пошла, не спросив даже, как попасть к тому заводу. Значит, Бреун здесь не новичок, она уже успела побывать здесь, возможно не однажды, - отметил я про себя. Я нажал кнопку сигнализации проходной завода, мне открыли дверь. Я попросил главного инженера, мне дали номер телефона квартиры. Набрал телефон, слышу:
- Подполковник Митрохин слушает!
- Вы скоро будете на заводе по особому заказу?
- Здравия желаю! Заказ готов, сейчас появлюсь, а где ваша спутница?
- Она пошла на какой-то еще завод. Понятно? Ее, как кошку, весной тянет на крышу.
Минут через пятнадцать Митрохин появился в проходной завода, он был немного старше меня, но даже часовые на проходной почувствовали, что ко мне он относится не как к шоферу.
- Перекусить с дороги успели?
- Да пока нет, - говорю, - давайте вначале о делах, а потом о прочем.
- Я сейчас, одну минутку. Лейтенант Скобцов, подойдите сюда!
Ба… гляжу, Женька шагает!
- Вы знакомы? - спрашивает подполковник.
- Немного, - говорю я.
Поздоровались мы, и Скобцев говорит:
- Ведь мы думали тебя тогда в Бухаре насквозь проткнули.
- Да нет, говорю, все как на собаке зажило через две недели.
Пошли посмотреть автомобиль, а их стояло штук 15, все новые. На выбор взяли одиннадцатую по счету, с козырьком и металлической кабиной. Автомобили все были в полной боевой готовности, резина ярославская, одно загляденье. Сел я, сделал кружок по заводу - идет хорошо. Перекинули ящик в кузов, переложили все вещи из одной кабины в другую, закрыли мою новую полуторку и пошли перекусить. Я знал, что Бреун задержится, но не очень долго, так как "гаишники" предупредили, что ее в лабораторию не пустят. Мы успели покушать, поговорить о мелочах, да и вспомнить нам с Женей Скобцевым было что. К двум часам дня я выгнал автомобиль из ворот и стал прохаживаться по тротуарчику около завода. Бреун появилась почти в пятнадцать ноль-ноль, черные сумерки уже нависали над городом.
Я спросил:
- Как дела?
- Хорошо, погуляла по городу, на завод этот не пошла, но зато зашла подстричься.
За последние дни я стал замечать: все чаще у Бреун стали проступать темные волосы и все заметней было видно то, что блондинка она временная. А здесь смотрю, все подкрашено - норвежка ни дать ни взять. Я предложил переночевать в Сталинобаде, а утром уехать.
- Нет, нет, - запротестовала она, - лучше где-нибудь в поле вместе с шакалами поспим, но не здесь. Поедем отсюда, зайдем в магазин, возьмем на дорогу что-нибудь покушать и немного спиртного, что-то так захотелось, - проговорила она, глядя на меня с сатанинкой в глазах, - когда мы вдвоем, мне жизнь хочется продлить до бесконечности. А когда поедем?
Я забежал в проходную, пожал руки ребятам и сказал: "Предупредите, что мы выехали, ночевать будем за Пахтаабадом и рано утром сразу отчалим без остановки в Чимкент". Вышел из проходной с пропуском - для отвода глаз, будто бы пропуск и был причиной моего захода на проходную. Подъехали к магазину, взяли лепешек штук пять или шесть, бутылку коньяка, около двух килограммов колбасы и поехали. Отъехали километров шесть от Пахтаабада - стоят на обочине семь или восемь автомобилей. Хелен предложила: "Мы здесь переночуем, все же не одни, вон мужики уже ужинают". Я остановил свою полуторку, по ней сразу видно было, что новая. Подошел к шоферам, один из них оказался моим знакомым из Джамбула.
- Что, - говорит, - с иголочки получил?
- Да. Мы, наверное, вместе с вами переночуем.
С шоферами были три женщины, я сказал, что как раз и у меня женщина.
Подошел к своей машине, взяли мы с Бреун свои продукты и влились в общую компанию, "обмыли" коньяком наш автомобиль, покушали и по машинам.
Проехав от Казахстана почти полторы тысячи километров, мы теперь были в другом климате. Здесь на таджикских просторах, под Пахтаабадом, очень быстро темнело и, несмотря на конец декабря, стояла нестерпимая жара. Потому и спать на земле было опасно, там какого только яда не имелось: и змеи, и каракурты, и скорпионы, я уж о фалангах не говорю!