– Я снимаю их снайпера, благо у меня ствол хороший. Спасибо Куполу, подарил ВПО-123 с барской руки. Затем переношу огонь на офицера с автоматом, иначе покрошит в капусту всех заложников. Тьфу, пленных. Ты, Сергей, гранату в КПП, добиваешь охрану. А парни, Николай и Васька, орудуют с теми, что держат пленников.
– Ловко, – Ерема закусил губу, – на словах. А в деле? Кто устранит часовых у входа? Они же сразу внутрь подадутся. А как эти двое проберутся в помещение к пленным? А если ты промажешь в офицера? В смысле, не успеешь.
– Успею. Я, конечно, не призер-биатлонист, но двоих положить смогу. Вот только думаю, кого первым, офицера или снайпера?
– Вали старшего их, снайпер никуда не денется, – предложил Тягачев, – а вот если наоборот, то офицеришка успеет спрятаться.
– Николай, ты тогда с Василием аккуратно пробирайся вокруг здания, через черный вход заберитесь внутрь, дайте сигнал Дену, что готовы.
– Каким образом?
– Фонариком в окошко светани. Че как маленький. Не селезнем же свистеть, как в фильмах про партизан.
– Ясно.
– Валите там этих палачей, занимайте оборону, прикрывайте пленных. Мы разберемся на улице, сообщим. Все.
Денис кивнул и показал большой палец из кулака:
– Ты прям как бравый военачальник! Не служил?
– Не довелось. Больше по шутерам спец.
– Понятно.
– Работаем, парни.
Они и сработали. Все прошло гладко, будто всю жизнь учились ликвидировать террористов, освобождать заложников и форсировать препятствия. Только вот не оставили наружное наблюдение и не учли, что звуки их боя мог услышать недалеко шастающий отряд крестоносцев…
* * *
– Что это было? Кто?
Паровоз смотрел на меня широко раскрытыми глазами, пятерней почесывая ухо. Типичный заправский "бык" из заводских. Амбал. Я еще раз бросил взгляд на побелевшее от дробин лобовое стекло, попытку Ловеласа захватить крутую тачку, снова обратился к товарищу:
– Ты уверен, что это Алик?
– Ага. Он! Как пить дать, он. Тенью промелькнул, пальнул два раза, зашел с тыла и крикнул, чтобы вылезали и мотали отсюда. Киса не растерялась, шмальнула несколько раз. Кажись, ранила его. Но тот исчез. Я пока сообразил, вылез, а его и нету уже.
"Еще бы… Ты пока вылезешь, бугай, можно нужду справить, в зубах поковыряться и эсэмэс по телефону любимой девушке отправить", – подумал я, а вслух добавил: – Ясно все с тобой, Паровоз. Быстрее нужно и ловчее быть. Кисе зачет. Молодчинка! Впрочем, как и всегда.
Девушка даже никак не среагировала на похвалу, оставаясь невозмутимым хладнокровным бойцом. В эту минуту она размышляла о том, что не прикончила того гада, который, вероятно, и убил всех ее родных. Его почерк. Его работа.
Я поймал мысль Кисы, прищурился:
– Ты считаешь, Ловелас – главарь "чморей"? Тех, что твою… твоих…
Киса кивнула. Молча, холодно. Глаза только блестели. Руки как прежде твердо сжимали оружие. Поза пантеры, готовой к броску. Смертельному и точному короткому выпаду.
– Тогда обязательно найдем его. Обещаю. Но сейчас нам нужно к метро.
Киса отрицательно помотала головой. Лаконично как никто дала понять, что не согласна с моим решением. Дожидаться ее красноречия было равносильно попытке разговорить муравья.
– Хочешь остаться и искать его?
Кивок.
– Сама? Одна?
Снова утвердительный жест.
– Киса, ты как рыбка на берегу. Ладно, понял. Про осторожность и риск не буду учить – сама взрослая и умеешь постоять за себя. Помощника дать тоже не могу. У нас раненый, важный перец для внутренностей Спецметро, а бойцов со мной всего трое. Но будь на связи, если вычислишь его, зови. Придумаем чего-нибудь. Налетим как Красная армия. Выходи. Можно.
Девушка благодарно замотала головой. Стройная фигура, короткая стрижка под пацана, экипировка бойца быстрого реагирования, жесткие черты на женском лице. В глазах мелькнула радость от возможности поохотиться одной, в свободном плавании. Причем за тем, чьей смерти жаждала больше всего.
– Возьми мой пистолет. И запасную обойму, – я протянул ей свое табельное, трофейное от вчерашнего офицера вермахта, – в ближнем бою пригодится. Он ранен, но хитер и шустр. В рукопашку не вступай, мочи на дистанции и закрывай дело. И удачи тебе, милая!
Мы стукнулись кулаками, подмигнули, и Киса нырнула в тень от жилого дома. Я минуту смотрел в сторону, куда убежала девушка, прислушивался, пока меня не отвлек Дизель:
– Командир, мы едем? Светает уже.
– Едем. Что связь? – я залез в джип.
– Мирон сообщил, что уже возле "Заречной". Ждет нас. У Чики пока по нулям все, но ищут. От Духа и Еремы инфы нет. Не отвечают.
– Что думаешь?
– Эфир херовый.
– Это вряд ли. Не нравится мне что-то. А что, не пойму. Вызывай их всегда. Паровоз, чего ждешь, вперед. Рули уже.
"Хаммер" взревел и, переваливаясь на бордюрах, устремился по улице. Салон оглашал голос Антона, вызывающего друзей по рации.
* * *
Как разодетые в доспехи и тяжелые одежды тевтонцы умеют подкрадываться незаметно и бесшумно, Ерема не знал до того момента, пока сам не столкнулся с этим. Легкому шороху он не придал значения, но когда раздался хруст разрываемой плоти и треск экипировки, а глаза вохровца вылезли из орбит, Сергей понял – пришла смерть. Нежданно, негаданно подкралась и начала свою губительную миссию.
Тело сержанта, до этого занятого шмоном трупов немцев, осело и завалилось вбок, а за ним оказался крестоносец с мечом и диким оскалом. Кровь Василия еще капала с длинного лезвия, перекошенная злобой физиономия его убийцы сходила на нет, а в дверном проеме уже появлялись новые враги.
Ерема открыл рот в немом крике, сам не осознавая еще того, звать на помощь или ором своим предупреждать остальных товарищей об опасности, как из бокового помещения вывалился Тягачев и с яростным кличем стал поливать коридор из АКСУ. Это отрезвило Сергея, он схватил свой автомат и открыл огонь по толпе противника. Заколовший сержанта рыцарь прикрылся рукой, но пулям было наплевать на его жесты и манипуляции, на его кольчугу и латы поверх нее. Тевтонец охнул и изрешеченный девятимиллиметровыми пулями повалился рядом с вохровцем.
– Пустой. Перезарядка, – крикнул Николай, снова вернувшись в укрытие кабинета.
У Еремы как раз тоже кончились патроны, он лихорадочно рвал подсумок и тыкал магазином в автомат, глядя на свалку вражьих трупов и раненых. Ему повезло, что не оказалось ни одного живого и дееспособного, иначе смерть неминуемо бы поразила и его из черного входа в здание.
– Где Ден? – заорал Сергей. – Какого хрена… Откуда-а?
На улице стала слышна стрельба из винтовки Урана, крики древнегерманских воителей оглашали двор энергоцентра так, будто вся монархия средневековой Европы собралась там и устроила прилюдную казнь еретиков.
– Сколько же их там?! – Ерема опешил, волосы на голове зашевелились. Стало страшно не то чтобы выглянуть наружу, но и находиться здесь, внутри здания.
Денис с крыши методично расстреливал врага, бегающего по двору энергоцентра, тихо ругался и скрежетал зубами. Он ненавидел немцев вообще: и натовцев, и гитлеровцев, и этих тевтонцев. И стрелял до тех пор, ловко перезаряжая снайперку, пока арбалетная стрела не пронзила его плечо выше локтя. Ткань куртки лопнула, зафонтанировав багровой жидкостью, пробитые мышцы свело судорогой, рука вмиг повисла плетью и сильно заболела. Но парень мужественно воспринял ранение, присел, уйдя из сектора поражения, закатил глаза и застонал. Утробный рык огласил крышу. Никогда еще чужеродный элемент размерами больше, чем заноза, не проникал в плоть Дена. От ощущения железяки в своем теле стало вдвойне больней. Он занялся раной, в первую очередь перезарядив оружие.
Ерема беспрестанно вызывал по рации Купола, постреливая через коридор короткими очередями в сторону входа. Николай сдерживал атаку врага в холле здания. Мысль о включении оборудования энергоцентра и подаче света на город пропала сама собой. Теперь только чувство самосохранения овладело бойцами. Пленные, освобожденные от гитлеровцев, не успели убежать и даже понять, что произошло, – новый противник одолел и грозил вернуть их в статус заложников. Ни один из полутора десятков пленников не предложил свою помощь в отражении атак тевтонцев, люди, и мужчины, и женщины, забились в угол, прикрываясь руками и причитывая.
Тягачев в перерыве между двумя атаками крестоносцев не выдержал и, заглянув в помещение с морально подавленными людьми, крикнул:
– Какого хера вы тут припухли? Лохи. Нам бойцы нужны. Быстро хватайте трофейные стволы и помогайте… Крысы, мля!
Ни один не шелохнулся. Здесь в основном присутствовали руководство энергоцентра и служащие АУП, простых работяг фрицы уничтожили еще в самом начале захвата объекта. Менталитет же этих пленников сводился к тому, чтобы выжить и запрятаться как можно глубже и дальше. А воевать… Пусть там бьются те, кто уже пожил или мнит себя героем.
Звену Еремы повезло, что враг обладал только холодным оружием, арбалетчиков выбил Денис, да двух положил Тягачев. Пара десятков тевтонцев уже валялась вокруг, но еще несколько рыцарей упорно рвались внутрь. С ожесточением, присущим диким убийцам типа кочевников или эсэсовцев, крестоносцы махали мечами и тыкали копьями, оглашали местность боевым кличем, бряцали латами и настырно лезли вперед.
– Эх, пулеметик бы сюда! – подумал Николай, бросая опустевший автомат на пол и скользя по кафелю со стреляными гильзами.